- Первый полк, - сказал Теслер и, широко расставив пальцы руки, как пианист на клавиатуре, накрыл сразу три или четыре значка.

К столу подошел командир первого полка. Склонился над картой, посмотрел на пальцы комбрига, выпрямился и молча козырнул.

- Второй полк! От второго полка батальон в резерв.

Козырнул командир второго полка.

- Батарея!… Вторая батарея! Кавэскадрон…

Командиры один за другим подходили к столу, выслушивали приказания и, отходя, разглядывали свои карты и вполголоса совещались.

Отдав приказания строевым командирам, Теслер подозвал начснаба и распорядился, чтобы в течение боя дважды был сварен и подан красноармейцам на позиции обед. Потом стал делать указания врачу. Бригадный врач, старичок, все время кивал головой и шаркал ногами. Но потом вдруг строго посмотрел на окружающих и отошел от стола военным шагом.

А я бегал и разыскивал Ивава Лаврентьича. Ведь только что был в зале. Где же он? Я с ним столкнулся в коридоре. Он возвращался в зал. Вместе с ним вошел председатель ревкома - большой сутулый человек в пальто до колен, - и оба прошли прямо к Теслеру. Не успел я Ивану Лаврентьичу слово сказать, как все трое, заговорив между собой, отошли от стола в сторону.

Прохаживаясь по залу, они стали о чем-то совещаться. Из отдельных слов я понял, что разговор идет о вооружении рабочих.

- Начальника боепитания надо бы сюда, - сказал Иван Лаврентьич, останавливаясь.

Он поглядел по сторонам и тут увидел меня:

- А ты чего без дела околачиваешься?

- Товарищ начальник, - выпалил я, - разрешите мне на позицию, в строй.

- Хорошо. Разрешаю. Договоришься тут в штабе, - отрывисто ответил он. А сейчас звони-ка быстренько в театр.

- В театр? - я посмотрел на часы. - Кому же там, Иван Лаврентьич… ночью?

Часы показывали половину второго.

- Какая тебе ночь!… - нетерпеливо проворчал он, надевая фуражку. - Все профсоюзы там… Скажи, чтобы не расходились, - митинг будет! - крикнул он мне уже из дверей, пропуская впереди себя председателя ревкома.

Оба ушли.

Я бросился к телефону.

Кручу, накручиваю что есть мочи рукоятку, аж визжит индуктор в аппарате.

Ну, проснулись наконец, ответила станция!

- Театр! - кричу. - Соединяйте с театром!

Соединили - и сразу же забренчал ответный звонок. Я передал распоряжение и доложил об этом комбригу.

Теслер подошел ко мне, перелистывая телефонный справочник.

- Звоните теперь на заводы, в мастерские - всюду, куда успеете. Велите собирать рабочих по квартирам. Только чтоб не вздумали фабричных гудков подавать! Все сделать умно и без паники.

- Есть, товарищ комбриг, будет исполнено!

Ну уж не знаю, работал ли еще когда-нибудь так в штабах телефон! Телефонистка на станции едва успевала отвечать, а я ей номер за номером, номер за номером, с одной страницы справочника, с другой… Частных абонентов я тут же потребовал выключить. Не о чем им переговариваться, когда в городе боевая тревога.

Уже через каких-нибудь полчаса в зале начали появляться рабочие. Они вбегали разгоряченные, в распахнутых пиджаках, с фуражками на затылке и тут же у порога торопливо справлялись: «Кто тут у вас?… Где получить оружие?»

- Документы есть? При себе документ? - спрашивал каждого часовой у двери и направлял рабочих к Теслеру.

Перед столом комбрига в несколько минут образовалась очередь. А рабочие все шли и шли - одни принаряженные, из театра, другие заспанные, босые, едва, внакидку, одетые.

Очередь быстро увеличивалась. Через зал к столу пробежали два штабных писаря с листками бумаги и чернилами. Туда же прошел начбоепитания.

А я продолжал звонить. Народу все прибывало - и все веселее становилось! Звони, звони, телефон, буди, сзывай рабочих на подмогу!… Неправда, отстоим Проскуров!

В зал вбежало несколько железнодорожников. Один из них сунул мне под столик зажженный фонарь, другой туда же - брезентовые рукавицы, и все гурьбой двинулись вперед. Сняв фуражки и приглаживая волосы, они подошли к Теслеру.

- В очередь! Эй, становись в очередь! - закричали на них со всех сторон.

- В очередь? - Железнодорожники с усмешкой обернулись к толпе. - А если мы бронепоезд растапливаем, тоже, значит, в очередь?

- Смотри, ребята, что говорят, - слыхали? Бронепоезд против желто-блакитных выставляют!

В толпе одобрительно загудели. И сразу же посыпались расспросы:

- Да откуда он у вас? Где взялся?

В самом деле, откуда бронепоезд? Ведь это же, черт возьми, сила! Броневые башни, пушки, пулеметы… Уж не сбрехнули ли железнодорожники? Да нет… Вон Теслер их опрашивает и что-то помечает у себя на карте.

Я отложил на минуту трубку, чтобы прислушаться к разговору. Тьфу, вот галдеж подняли!… Ничего не разобрать! Это, наверное, из Киева бронепоезд, из штаба фронта… Ну и зададим мы теперь белым жару! Своих не узнают!

Я опять взялся за трубку. Хотел продолжать звонить, но в это время рабочие гулко затопали. Построившись в ряды, они начали выходить из зала в широко распахнутые двери.

Обгоняя рабочих, пробежал начальник боепитания со списками на оружие.

- Кончай, хватит! - крикнул он мне на ходу.

Я повесил трубку, переждал, пока в зале стало посвободнее, и подошел к Теслеру. Доложил, что его приказание выполнено.

- Товарищ командир бригады, - сказал я, - разрешите и мне на позицию.

Теслер собирал со стола свою карту. Он взглянул на меня, но ответил не сразу.

- Вы ведь сапер? - сказал он наконец.

- Сапер.

- Куда же я вас? Саперного взвода нет… Что же вы сможете делать в одиночку?

- Я не только сапер. Я и подрывник.

- Ага! - Теслер потянул из кармана портсигар и закурил. - Тогда давайте подумаем.

Тут неожиданно между нами втерся невысокого роста чернявый железнодорожник. Все железнодорожники стояли чуть поодаль и, видимо, услышали наш разговор.

Чернявый козырнул левой рукой, но тут же поправился и козырнул правой.

- Товарищ начальник!

Теслер чуть усмехнулся.

- Товарищ начальник, дозвольте! - Чернявый спрятал обе руки за спину. Дозвольте сказать… Вот вы, товарищ начальник, нам пулеметчиков даете. Восемь пулеметчиков - это, конечно, не рота или там… не батальон. Но все-таки нам поддержка.

Чернявый крякнул и посмотрел на меня, потом на Теслера.

- Мы вот сейчас между собой переговорили, и к вам наша просьба: откомандируйте на поезд и товарища Медникова для политработы.

- А вы разве знакомы? - спросил Теслер.

- Да знаем мы товарища Медникова! Газеты-то ведь он у нас, на станции, получает. Случалось, поможешь ему из вагона тюк выгрузить, а он газетку даст… Как же, знакомы. - Чернявый покосился на меня: - Может, товарищ Медников и не узнает, а только нам он человек известный… Не откажите в нашей просьбе!

Тут я и сам стал проситься на бронепоезд, хотя совершенно не понимал, что смогу там делать. Но кто же откажется от такого случая - пойти в бой на бронепоезде!

- Что же, это мысль, - вдруг сказал Теслер, вставая и передавая карту адъютанту. - У бронепоезда могут быть подрывные задачи и даже наверное будут… Отправляйтесь на бронепоезд.

Я не мог опомниться от неожиданности: только-только приготовился уговаривать комбрига, а уже все готово! И дело мне на бронепоезде нашлось…

- Есть! - козырнул я. - Приказано подрывником на бронепоезд!

Железнодорожники сразу окружили меня, пожимая мне руки.

- Слушай-ка, а кого командиром нам поставят? - заговорили они, отводя меня в сторону и косясь на Теслера. - Ваш начальник так и не ответил, говорит - еще подумает. Тут бы артиллериста надо, да покрепче - чтобы во!… - Железнодорожники сжали кулаки.

- А об этом не беспокойтесь, артиллеристы в бригаде найдутся, - сказал я, а сам тут же и подумал: «Кого же, в самом деле, назначит комбриг? Ведь некого послать!» Я перебрал в уме наших артиллерийских командиров. Совершенно некого послать. На батареях и без того некомплект…

Однако пора было идти. Комбриг уже надел свой походный плащ и поглядывал на нас. Я живо выписал у коменданта штаба требование на огнесклад, и мы всей гурьбой двинулись через опустевший зал к выходу.