— Пора ужинать, — сказала она, словно не слыша вопросов о пещере. — Поможешь мне на кухне, Терри?

Терри кивнула, потом посмотрела на меня и пожала плечами.

Я повернулся к Брэду, собираясь снова спросить о пещере, но он вручил мне корзину, доверху наполненную свежими помидорами.

— Отнеси их Агате на кухню, хорошо?

— Конечно, — сказал я, взял корзину и вслед за Терри поплелся в дом.

На кухне я поставил корзину на столик возле мойки. Здесь было тесновато, но уютно. В одном углу стояла мойка с сушилкой для посуды, в другом — плита и холодильник.

Терри уже помогала Агате накрывать обеденный стол в гостиной.

— Если тебя действительно интересуют астры, — говорила Агата ей из кухни, — то самые лучшие растут на лугу по ту сторону маяка. Сейчас они как раз начинают цвести, так что легко нарвешь столько, сколько захочешь. Думаю, там ты найдешь и чудесный золотарник.

— Здорово! — с энтузиазмом отозвалась из гостиной Терри.

Дались ей эти цветы!

Тут Агата заметила корзину с помидорами.

— Отлично! — воскликнула она. — Столько помидоров! — Затем достала из ящика для кухонных принадлежностей небольшой нож и протянула мне. — Сумеешь их нарезать? Я сделаю большую миску зеленого салата.

На моем лице, видимо, что-то отразилось, потому что Агата обеспокоено спросила:

— Ты что, не любишь салат?

— Ну-у-у… — протянул я. — Не в этом дело… Просто, я ведь не кролик…

Агата рассмеялась.

Ты прав, — сказала она. — Действительно, зачем портить домашние помидоры зеленью? Мы их съедим просто так — с солью. Хорошо?

— Звучит аппетитно, — согласился я, беря у нее нож.

Разрезая помидорины на четвертинки, я внимательно вслушивался в разговор Агаты с Терри. Я надеялся, что, обсудив цветы, они вернутся к пещере.

Но этого не случилось.

Интересно, почему все-таки Агата и Брэд не хотят о ней говорить?

После ужина Брэд притащил откуда-то старый карточный столик и принялся учить нас с Терри играть в вист. Это такая старинная карточная игра, я о ней раньше даже не слышал.

Брэд оказался хорошим учителем, и вскоре мы уже играли пара на пару: я с Брэдом против Терри с Агатой. Каждый раз, когда я что-нибудь путал (а это случалось не то чтобы редко), Брэд молча грозил мне пальцем. По-моему, он просто не был расположен разговаривать в этот вечер.

После карт нас отправили спать. Несмотря на совсем «детское время», мы с Терри не возражали: после такого длинного и богатого событиями дня спать хотелось смертельно, и, хотя кровать оказалась довольно жесткой, уснул я, едва коснувшись головой подушки.

Наутро Терри потащила меня в лес за цветами.

— Ну и что мы здесь ищем? — спросил я, лениво поддев ногой небольшую кучу прошлогодних листьев.

— Индейскую трубку, — деловито объяснила сестричка. — Эти цветы похожи на вылезшие из-под земли розовато-белые косточки. Они растут на остатках гниющих растений, поэтому еще их называют трупными цветами2[2].

— Веселенькое названьице, — мрачно буркнул я, вспоминая зеленые руки, вылезавшие из земли в моем кошмарном сне.

Терри рассмеялась.

— Тебе они понравятся, — сказала она. — Эти цветы — научная загадка. Они белые, потому что совершенно лишены хлорофилла. Ты знаешь — это такое вещество, которое придает растениям зеленый цвет.

— Очень интересно, — саркастически отозвался я, закатывая глаза.

Терри, не обращая внимания, продолжила свою лекцию:

— Агата говорит, что индейские трубки растут лишь в самых темных местах и больше похожи на грибы, чем на растения. — На несколько минут она замолчала, разгребая листья, затем продолжила: — Самое интересное заключается в том, что, высыхая, они становятся черными. Вот почему я так хочу найти несколько экземпляров для своей коллекции.

Подобрав подходящую палку, я тоже начал рыться в листьях. Должен признать, что Терри удалось меня заинтриговать: обожаю научные загадки.

Лес постепенно густел, стало заметно темнее, и, взглянув вверх на переплетение ветвей над головой, я спросил:

— Слушай, а ты уверена, что мы не заблудимся? Агата тебе говорила, что нужно искать эти цветы именно так далеко?

Терри кивнула и показала рукой на ствол огромного дуба, судя по всему недавно поваленного бурей.

— Это наша примета. Постарайся не терять его из виду.

Посмотрев на дуб, я направился к нему

— Пойду погляжу, — сказал я Терри. — Может быть, эти твои трубки растут и на мертвых деревьях.

Вырванные из земли корни дуба были похожи на толстых змей. Подойдя к ним, я присел на корточки и начал осторожно разгребать сухие листья. Цветов под ними не оказалось.

Только жуки и черви. Зато жуки и черви были огромные.

Оглянувшись на Терри, я увидел, что и она, похоже, ничего не нашла.

И тут краем глаза я заметил, что в двух шагах от меня на земле что-то белеет. Я подошел и увидел вылезший из рыхлой почвы короткий белый стебель, поросший странными скрученными листьями.

Я осторожно взял стебель и дернул. Стебель крепко сидел в земле.

Я ухватился основательней и дернул сильнее.

Стебель поддался, но совсем немного.

Теперь я понял, что это не стебель, а какой-то особенный вид корней.

Корень с листьями. Жуть.

Я потянул снова, и теперь корень хоть и с трудом, но полез из земли. Он оказался довольно длинным.

Я тянул еще и еще, и наконец, оставив после себя большую яму, корень вылез полностью.

Я заглянул в яму и не смог удержаться от крика.

Потом позвал сестру:

— Терри, иди сюда! Я нашел скелет!

Терри ахнула и помчалась ко мне.

Скелет лежал на боку, каждая его косточка была на своем месте. Некоторое время мы молча смотрели в яму. Череп так же молча смотрел на нас своими пустыми глазницами.

— Это ч-ч-человеческий? — заикаясь, спросила наконец Терри.

— Нет. Разве что этот «человек» ходил на четырех ногах.

Терри посмотрела на ноги скелета и вздохнула с облегчением.

— Тогда чей? — уже нормальным голосом спросила она.

— Какое-то крупное животное, — объяснил я. — Может быть, олень.

Я наклонился над ямой.

— Нет, не олень. У него на ногах пальцы, а не копыта.

Скелет был довольно большой, в безгубом рту белели острые клыки или зубы. Лет в девять я был буквально помешан на скелетах и прочел о них, наверное, все книги.

— Думаю, это собака, — объявил я.

— Собака? — повторила Терри. — Бедный песик… — Она наклонилась над ямой. — И почему он умер?

— Может быть, на него напал какой-нибудь зверь.

Не отводя глаз от скелета, Терри присела на корточки.

— Разве кто-нибудь ест собак?

— Собачье мясо богато белками, — пошутил я. Терри больно ткнула меня пальцем в бок.

— Джерри! Будь серьезным. Какому зверю могло прийти в голову съесть собаку?

— Волку, например. Или лисице, — задумчиво сказал я.

— Но тогда почему скелет совершенно целый? Что же, волк или лисица аккуратно обгрызли мясо, а кости не тронули?

— А может быть, она просто умерла от старости, — продолжал размышлять я. — И кто-то похоронил ее под этим дубом.

— А-а-а… — с облегчением протянула Терри. — Выходит, на нее никто не нападал.

Несколько минут мы молча размышляли о превратностях собачьей жизни. Из задумчивости нас вывел леденящий душу вой, заполнивший, казалось, весь лес. Мы вскочили на ноги. Вой раздался снова. Теперь выли на несколько голосов.

— Что это? — испуганно спросила Терри. — Кто может так страшно кричать?

Я ответил недоуменным взглядом. Кто может так кричать, я не знал. Но знал, что вой приближается.