Не стану пересказывать предложенные дальше пространные и хитроумные планы. В конце концов лорды договорились, что каждый сделает все от него зависящее и со всей возможной осмотрительностью. Префект Кассилианского Братства согласился создать сеть гонцов для передачи сведений из провинции в провинцию. Неплохая задумка, поскольку никто не заподозрил бы кассилианцев в политических интригах. Думаю, только сильнейшее желание обелить подмоченную Жосленом репутацию ордена сподвигло префекта пообещать обеспечить каналы связи. В отношении предполагаемых предателей решили молчать, пока не появятся неоспоримые доказательства измены и не сложится положение, при котором разоблачение станет выигрышным ходом.

Когда все не терпящие отлагательств вопросы утрясли, Баркель л’Анвер вернулся к теме Альбы.

– Что ж, Исандра, – лукаво заговорил он, – вот мы и продумали в меру своего разумения первые шаги на случай гражданской войны и вторжения неприятеля. Так что там насчет твоего синего парня? Как обстоят дела на прекрасной Альбе?

Ответил Каспар Тревальон, потирая переносицу. К тому времени все уже изрядно утомились.

– Друстан маб Нектхана сумел избежать кровавой бани и с матерью, сестрами и горсткой верных воинов с боем прорвался на западное побережье Альбы, где нашел убежище у далриад. Это все, что нам на сей момент известно. Если далриады согласятся за него сражаться, принцу будет вполне под силу вернуть себе трон, но пока что они не соглашаются.

– Этим сведениям сто лет в обед, – саркастично ответил Баркель, – я давно их знаю, как и большая часть жителей королевства, как знал и Ганелон. Из-за чего он, между прочим, намеревался разорвать помолвку дофины, к счастью, не преданную огласке. Но неужели это все, что удалось выяснить вашей хваленой разведке, неосмотрительность которой стоила жизни Анафиэлю Делоне?

– Нет, – Телезис де Морне вклинилась тихим, но хорошо поставленным голосом, привычным к публичной декламации. – Делоне держал связь с Квинтилием Руссом, передавшим нашу просьбу Хозяину Проливов, просьбу пропустить на наш берег Друстана маб Нектхану и его людей. Если бы они высадились у нас, принц и Исандра могли бы пожениться. А затем Земля Ангелов помогла бы Друстану вернуть трон Альбы, ну а Альба в свою очередь помогла бы Исандре удержать ангелийский престол.

– Точь-в-точь план Львицы Аззали, – пробормотала Роксана де Мерельо.

– Который не увенчался успехом, – напомнил ей Каспар. – Да, похоже. Только мы, в отличие от Лионетты, испросили согласие Хозяина Проливов.

– А он, – вставил Тибо де Толуард, – насколько я понимаю, такового не дал.

– Вот что он ответил, – уточнила Телезис: – «Когда в Альбе воцарится Черный Кабан, Старший Брат уступит». Это послание от Квинтилия Русса должен был получить Делоне в тот день, когда его убили.

Я знала эти слова, знала их назубок, но они крутились и крутились в голове, словно понуждая еще что-то вспомнить.

– Бессмыслица какая-то, – едко бросил Баркель л’Анвер.

– Неправда, – покачала головой Телезис. – В Альбе и в Эйре десятки племен, но всего четыре народности. Народ Красного Быка, из которого нам знакомы Маэлькон и Фоклайдха, народ Белой Кобылы – это далриады, народ Золотой Лани на юге и народ Черного Кабана – родичи Друстана маб Нектханы и Кинхила Ру. Хозяин Проливов дал понять, что выполнит нашу просьбу, когда принц Друстан вернет себе трон.

– Как великодушно с его стороны, – пожал плечами л’Анвер. – С тем же успехом он мог пообещать выполнить нашу просьбу, когда Благословенный Элуа вернется из подлинной Земли Ангелов и лично к нему обратится. Это тупик.

И тут я наконец-то вспомнила.

– Не пренебрегай Куллах Горрьим, – произнесла я. – Гиацинт! – я возбужденно пихнула друга. – Помнишь? Так сказала твоя мать. «Не пренебрегай Куллах Горрьим», – повторила я. – Не пренебрегай Черным Кабаном!

– Помню, она так сказала, – нахмурился Гиацинт. – Но мы тогда ничего не поняли.

– Зато теперь понимаем! – воскликнула я. – Черный Кабан – это принц Друстан.

– Говоришь, твоя мать тоже владела даром видеть будущее? – спросила Исандра, глядя на Гиацинта.

– Да, ваше величество. – Он поклонился. – Ее дар был намного сильнее моего. И раз она так сказала, значит, это правда.

– А сейчас ты что-нибудь видишь в будущем?

Он уставился в пространство, черные глаза заволокло пеленой. Наконец Гиацинт тряхнул головой.

– Какой-то корабль, – пробормотал он. – И больше ничего. Когда путь разбегается на множество тропинок, я не могу видеть далеко вперед. Отчетливо видна только прямая дорога, ваше величество. Как тогда, с вашим дедушкой-королем.

– Ну, предсказать смерть короля мог кто угодно, – проворчал Перси де Сомервилль. – Ганелон лежал на смертном одре.

– Тсыган предсказал точный день его смерти, – напомнила Исандра и принялась размышлять вслух: – Обещание Хозяина Проливов может склонить далриад помочь Друстану. Ах, если бы Делоне не убили, он съездил бы к ним на переговоры. А кроме него и его ученика я больше не знаю человека, владеющего круитским, кому могла бы довериться. – Она, словно извиняясь, посмотрела на Телезис. – О вас, дорогая, речи нет, вам я доверяю всецело и не сомневаюсь, что вы готовы поехать для меня на Альбу. Но лекари едины во мнении, что зимний вояж по суше и по морю вас погубит.

– Это всего лишь мнение, – пробурчала Телезис де Морне.

Я видела, что она, даже измученная лихорадкой, искренне хотела отправиться в дальний и нелегкий путь, чтобы послужить Исандре.

И тут взгляд темных глаз поэтессы внезапно остановился на мне.

– Мадам, – обратилась она к Исандре. – У Анафиэля Делоне было двое учеников.

Я потрясенно выдохнула и прошептала:

– Что вы такое говорите?

– Я говорю… – Телезис зашлась натужным кашлем. – Федра но Делоне, ты могла бы выступить королевским послом вместо погибшего Анафиэля.

– Миледи, – запротестовала я, переводя взгляд с Телезис на Исандру и обратно, не уверенная, к кому из них обращаюсь. Голова шла кругом. – Миледи, я же ангуиссетта! Я обучена служению Наамах! Меня не учили быть послом!

– Чему бы тебя ни учили, ты явно мастерица своего дела, – коротко заметил Баркель л’Анвер. – Представь, Роже Клавель столь безутешно оплакивал тебя, что похудел чуть не вдвое. Он сейчас тощий как щепка. Нет, Анафиэль Делоне обучил тебя куда большему, чем просто служение Наамах, маленькая ангуиссетта. Ты первая шлюха, которой удалось обдурить скальдийского вождя и сбежать от варваров, чтобы предупредить королеву об измене.

– Милорд! – Мой голос срывался от ужаса. – У меня не получится повторить то, что пришлось проделать ради выживания в Скальдии. У меня не хватит сил вновь такое вынести!

– Круиты не скальды, – урезонила меня Исандра. – И ты будешь под защитой Квинтилия Русса, одного из величайших адмиралов в нашей истории. Федра, я благодарна тебе за все, что ты сделала. Очень благодарна. И не стала бы просить о новой услуге, не будь дело таким срочным.

Я обмерла, ничего не ответив.

Жослен встал и церемонно поклонился королеве. Повернулся ко мне, и я, подняв голову, увидела, что его лицо сияет бесстрашной решимостью.

– Федра, – произнес он звенящим, отчаянным голосом, – мы уже пережили самое худшее, что можно вообразить. И я снова отправлюсь с тобой. Я ведь поклялся служить и защищать!

На мгновение мужество Жослена подстегнуло и мою отвагу. Но тут голос префекта окатил нас ушатом ледяной воды.

– Брат Жослен! – резко обратился к моему телохранителю лорд Ринфорт. – Мы рады, что ты не повинен в смерти Анафиэля Делоне. Но ты недавно признался, что нарушил свои обеты, и сдался на наш суд. Ради спасения души ты должен прежде всего искупить свою вину покаянием. Только тот, кто последователен в стремлении быть Идеальным Спутником, подходит для служения потомкам Элуа.

Жослен моргнул, с открытым ртом глядя на префекта, но тут же взял себя в руки.

– Милорд, – произнес он и поклонился, – я все еще связан клятвой дому Анафиэля Делоне. – И с тоскою добавил: – Если и есть для меня спасение, оно только в непреложном соблюдении этой клятвы!