– Я освобождаю тебя от клятвы дому Делоне, – решительно сказал лорд Ринфорт. – Да будет так.

– Милорд! – Жослен дернулся, словно от удара. – Милорд префект, прошу вас, не надо!

Старик вперил в него ястребиный взор:

– Какие прегрешения ты совершил, юный брат?

Жослен опустил глаза и начал монотонно перечислять:

– Я не сумел сберечь жизнь своим подопечным…. Я убивал в гневе вместо того, чтобы только защищаться. Я… я умышленно убил человека, от которого не исходило опасности. И я… – Он мрачно посмотрел на меня. Я вспомнила пещеру Элуа и волшебство, свершившееся там между нами. После паузы Жослен перевел взгляд на Гиацинта. – Я обнажил меч, чтобы просто пригрозить.

– Это тяжелые грехи, – покачал головой префект. – Пока ты не очистишься, я не могу благословить тебя на служение, брат Жослен. Твое место займет другой член ордена.

В зале воцарилась тишина. Никто, даже Исандра, не решался вмешаться в дела кассилианцев. Жослен стоял наособицу с задумчивым видом. Поднял взгляд к потолку, потом снова посмотрел на меня. Я вспомнила, как он противостоял в одиночку, бросив меч, отряду скальдов и убийственной снежной буре. На нашем пути он не раз и не два принимал решения, какие не пришли бы в голову ни одному кассилианцу. Его усмиряли цепями, кровью, голодом и холодом, но не сломили. Я хотела, чтобы меня защищал только Жослен и никто другой.

– Ваше величество, – с безупречным поклоном обратился он к Исандре. – Примете ли вы мой меч на службу защитника Федры но Делоне?

– Сделаешь так и будешь вовеки проклят, юный брат! – резко бросил префект. – Обеты Кассиэля даются на всю жизнь и до скончания времен!

Исандра де ла Курсель с непроницаемым лицом недолго подумала. Наконец кивнула.

– Мы принимаем твой меч, – церемонно ответила она и обратилась к префекту: – Милорд Ринфорт, нам жаль прекословить вам. Но в подобных вопросах представляется более правильным следовать заповедям Благословенного Элуа, а не установлениям Кассилианского Братства. Согласно же учению Элуа, юный Жослен волен сам выбрать для себя судьбу.

– Заблудшим неминуемо придется расплачиваться! – сквозь сжатые зубы прошипел префект. – Быть посему. Такова твоя воля, брат Жослен?

– Да, – глухо, но твердо ответил Жослен.

Префект отвесил ритуальный кассилианский поклон и взмахнул обеими руками в воздухе, словно что-то ломая.

– Жослен Веррёй из Кассилианского Братства, я предаю тебя анафеме. – Он снова поклонился, на этот раз Исандре. – Теперь этот отщепенец отлучен и целиком в вашем распоряжении, ваше величество.

– Хорошо, – просто ответила она. – Федра но Делоне, ты согласна взять на себя миссию, предназначенную твоему покойному наставнику, и доставить наше послание принцу круитов Друстану маб Нектхане?

После того что совершил Жослен, у меня не оставалось выбора. Я встала, охваченная одновременно страхом, гордостью и предвкушением, и присела в реверансе перед королевой.

– Да, ваше величество, я поеду для вас на Альбу.

– Хорошо, – повторила Исандра и задумчиво добавила: – Вот только не ясно, как безопасно переправить тебя к Квинтилию Руссу.

– Куда? – Я догадывалась, где сейчас находится адмирал, и тем более боялась ответа.

– В Кушет. – Слово тяжелое, будто камень.

– Ваше величество, – неожиданно сказал Гиацинт. – Насчет этого у меня есть одна идея.

Гиацинт довел до сведения присутствовавших на королевском совете, что у тсыган есть свой маршрут в Кушет. Да, тсыгане издревле живут среди нас, ангелийцев, и кочуют по нашим дорогам, но мы об их путях почти ничего не знаем. А Гиацинт знал. Потому что страстно мечтал занять место в дедовом таборе, полагающееся ему по праву рождения. Правда, пока он в Сенях Ночи изображал из себя Принца Странников, то, за исключением своей матери, этой мечтой делился, наверное, только со мной.

Тсыгане повсюду известны как выдающиеся барышники и конезаводчики. Особенно их привлекает Эйсанд, поскольку там разводят самые ценные породы лошадей, на которых постоянный спрос среди тореро, выступающих на арене в смертельно опасных схватках с быками. Но в Кушете также есть коневодческие хозяйства, куда тсыгане приезжают ранней весной, чтобы отобрать первых жеребят.

Суть плана Гиацинта заключалась в том, чтобы отправиться в Кушет тсыганским путем и отыскать его родной табор Маноха. А уж там, по его предположению, уговорами или деньгами мы убедим тсыган принять нас в табор и под личиной барышников доедем до Восточного мыса, где стоит флот Русса.

Замысел представлялся опасным, поскольку, путешествуя вначале маленькой группой, мы будем уязвимы. Но одновременно он был великолепен, потому что такой маскировки уж точно никто от нас не станет ожидать.

В итоге чаша весов склонилась в пользу задумки Гиацинта.

Признаться, больше всего я боялась не гнева Хозяина Проливов, не опасностей далекой Альбы и не дикарей-круитов в синих татуировках. Больше всего я боялась путешествия через Кушет, родную провинцию Дома Шахризаев. Но вряд ли хоть один кушелинский лорд или даже сама Мелисанда додумается искать предательскую красную точку в глазах молодой тсыганки.

Итак, решение было принято.

Подробности обсудили уже после того, как королевский совет завершился дружной клятвой его участников хранить тайну и верность престолу. Обильно поужинав, мы собрались в узком кругу: Каспар и Телезис, изначально посвященные в намерения Исандры касательно Альбы, а также Жослен, Гиацинт и я. Отъезд планировался только через неделю, поскольку на излете зимы путешествуют лишь самые отчаянные сорвиголовы. Вдобавок требовалось предпринять кое-какие приготовления, которыми Гиацинт и Телезис собирались заняться по возвращении в Город.

Закончив обсуждать дела, мы позволили себе немного поболтать.

– Федра, – начал Каспар Тревальон, беря меня за руки, – до сего момента мне не представилось возможности тебе сказать, как горько я оплакивал Анафиэля Делоне. Он был мне… другом, самым лучшим другом за всю мою жизнь. Мир понес тяжелую утрату, лишившись его острого ума и добрейшего сердца. А Алкуин… я знал его с детства. Мальчик был редким сокровищем.

– Спасибо, милорд. – Я благодарно стиснула его ладони, на глазах снова выступили слезы. – Делоне всегда считал вас одним из лучших людей в королевстве.

– Порой мне казалось, что это глупо, – вздохнул Каспар, – так фанатично чтить клятву, данную давно почившему человеку. Верность этой клятве дорого обошлась Анафиэлю.

– Да. – Я вспомнила, как горько мне было признаваться Исандре де ла Курсель на первой аудиенции, что наставник держал меня в неведении о наиважнейшем обстоятельстве своей жизни. – На его слово всегда можно было положиться, и за это я его особенно любила.

– Как и все остальные, – с улыбкой согласилась Телезис. – За исключением тех, кто его ненавидел. Делоне у каждого вызывал сильнейший душевный отклик. Федра, его дом и прочее имущество отошли суду. У тебя есть что-нибудь свое?

Я покачала головой и дотронулась до бриллианта Мелисанды.

– Только вот это, – криво усмехнулась я, – заработанное потом и кровью. Похоже, я обречена носить этот проклятый камень, пока не удастся швырнуть его в лицо той, что меня им наградила. Но судьи меня почти ничего не лишили. Львиная доля моего золота отправилась к мастеру Роберу Тильхарду, как плата за окончание моего туара. – Я оглянулась через плечо и пожала плечами. – Ответственность за эту потерю я возлагаю на Мелисанду Шахризай и Исидора д’Эгльмора.

– Клянусь, – торжественно произнес Каспар Тревальон, снова сжимая мои руки, – в память об Анафиэле Делоне, пока я жив, ты ни в чем не будешь нуждаться, Федра. А когда мы покончим с этой миссией, я порадею, чтобы к тебе вернулось доброе имя. – Он покосился на Жослена и добавил: – К вам обоим.

– Спасибо. – Я поцеловала графа в изрядно увядшую с нашей последней встречи щеку. Молчаливый и задумчивый Жослен с благодарностью кивнул.