Моряки сели на весла, и мы двинулись по сверкающим волнам, с каждым взмахом весел приближаясь к неизведанному чужому берегу и удаляясь от безопасного корабля, единственного оплота всего ангелийского по эту сторону Проливов. Я высоко держала голову, изо всех сил стараясь показать, будто знаю, что делаю.

Метрах в тридцати от берега мы уже явственно различали, кто нас там ждет. Мужчины, несомненно, были воинами – светловолосые и румяные, высокие и мускулистые, они напомнили мне скальдов, отчего я невольно поежилась. Но я не ошиблась: впереди встречающих нетерпеливо подскакивал и что-то кричал ребенок, маленький рыжий мальчик с золотой гривной на шее.

Второй предводитель оказался не ребенком, а юной стройной девушкой с черными волосами и смуглой кожей, которая держалась с завидным достоинством. При нашем приближении воины-далриады обступили ее со всех сторон, изготовившись к защите.

– Добро пожаловать, – громко поприветствовала нас смуглянка. Ее круитский язык звучал протяжно и мелодично.

Она протянула к нам руку, и далриады замахали мечами, издавая воинственный клич, а затем убрали клинки в ножны и бросились в воду, чтобы вытащить нашу шлюпку с мелководья на галечный пляж. Мальчик носился туда-сюда, потрясая коротким копьем.

– Добро пожаловать, – повторила девушка – на вид совсем юная, с ровными рядами синих точек, вытатуированных по линии скул. В ее темных глазах плясали искорки, и она по-прежнему протягивала к нам руку.

Мои ангелийцы, не двигаясь, сидели в шлюпке, уже не покачивающейся на волнах, а твердо стоящей на берегу. С легким удивлением я осознала, что, кроме меня, больше никто не понимает ее слов. Я осторожно встала, боясь качнуть лодку и лишиться равновесия.

– Меня зовут Федра но Делоне, – медленно начала я, аккуратно подбирая круитские слова и старательно пытаясь подражать интонации девушки, – я прибыла на вашу землю послом от Исандры де ла Курсель, королевы Земли Ангелов. Мы ищем Друстана маб Нектхану, истинного круарха Альбы.

Едва с моих губ сорвалось имя Друстана, воины разразились ликующими воплями, топая и гремя мечами. Мальчик неистовствовал больше всех. Смуглянка улыбнулась и положила руки ему на плечи, успокаивая.

– Я Мойред, сестра Друстана, – просто представилась она. – Мы вас ждали.

– Как такое возможно? – удивилась я, но, опамятовшись, повернулась к своим спутникам и сказала по-ангелийски: – Все хорошо. Они рады нас видеть.

Сильные моряки помогли мне выйти из шлюпки; я едва не упала, наконец ступив на твердую землю. Мойред улыбнулась еще шире, приблизилась, положила руки мне на плечи и пристально всмотрелась в лицо. Ее широко поставленные и очень темные глаза из-за синих точек на щеках казались еще больше.

– Во сне мне было видение, – спокойно пояснила она. – Бреннан играл на берегу и вдруг над ним пролетел лебедь. Малыш метнул в птицу копье и попал в глаз. Лебедь пал на землю, сбросил перья, выдернул из глаза копье и заговорил. Поэтому, проснувшись, я пошла за Бреннаном, чтобы посмотреть, где он метает копье в чаек. Узнав место из сна, позвала сюда людей Имонна. Мы ждали. И вот вы здесь.

Я вздрогнула под ее теплыми ладонями.

– Видение и вам подсказало путь? – Мойред оглядела нашу компанию и остановила взгляд на Гиацинте. – Это ты следовал за сном, – сказала она, подошла к нему и коснулась его лица тонкими смуглыми пальцами. – Ты видел сон наяву.

Гиацинт ошеломленно отшатнулся от ее прикосновения. Люди Русса и далриады сторожко разглядывали друг друга, готовые в случае чего выхватить мечи. Бреннан запрокинул голову и спросил что-то у Мойред. Я почти разобрала его слова, почти.

– Можно нам встретиться с вашим братом? – спросила я у девушки, чувствуя, что упускаю нить событий.

– Конечно, – все еще улыбаясь, она повернулась ко мне. – Но сначала вы должны предстать перед Близнецами, повелителями далриад.

Со стороны процессия, наверное, казалась странной. Двое моряков остались на берегу у шлюпки, чтобы передать новости о встрече на корабль. Все остальные отправились в путь по узкой тропе, петлявшей по зеленым холмам. Далриады смеялись и вопили, один из них усадил маленького Бреннана себе на плечи, изображая лошадку. Ангелийцы шли молча, во все глаза глядя по сторонам. Я по мере возможности постаралась объяснить им происходящее, хотя и сама мало что понимала.

Владыки далриад обитали в чертоге на вершине самого высокого холма. По рассказам, их чертог подобен замку Ти-Муир, где правит Его Величество король Эйре. Каменное здание под соломенной крышей, внутри оштукатуренное и выбеленное. Но такое простецкое описанием не воздает ему должного. Чертог огромен, в него ведут семь дверей, в которые люди заходят согласно своим рангам. У жителей Эйре на этот счет существует свод законов.

Нас пропустили через Солнечную дверь, что было высокой честью, хотя тогда я этого не знала: нам присудили второй ранг. Наивысшему первому соответствовала дверь Белой Кобылы, через которую дозволялось входить лишь потомкам Ти-Муир. Нас усадили в приемной; Бреннана отправили с каким-то поручением, а воины-далриады с горящими глазами рассредоточились по комнате. Из соседнего помещения до нас долетели отголоски спора.

– Ты будешь говорить от имени лебедя, – спокойно обратилась ко мне Мойред. – Кто еще с тобой?

– Вот он, – не колеблясь, указала я на Квинтилия Русса, державшего сундучок с подношениями. – И он, и вот он. – Я поочередно кивнула в сторону Жослена и Гиацинта, которые неловко поклонились.

– Хорошо, – сказала она и ушла, а вскоре вернулась и объявила: – Близнецы согласны вас принять.

Я обвела взглядом адмирала, кассилианца и тсыгана, черпая силы из их стойкой уверенности во мне. Глубоко вдохнув, последовала за Мойред в тронный зал владык далриад.

Не знаю, чего я ожидала увидеть, все происходило так быстро, что воображение не успевало разыграться. Но то зрелище застало меня врасплох: брат и сестра почти на одно лицо, застывшие на двойном троне. Имонн и Грайне.

Теперь я уже насмотрелась на Близнецов, а тогда, ошеломленная, сделала то, что умела лучше всего: взяла у Русса сундучок и, встав на колени с потупленными глазами, протянула им. Сквозь ресницы я заметила, что Грайне смотрела на меня с любопытством, беспокойно поглаживая золотую гривну на шее. Имонн был более решительным. Он взял сундучок, отставил в сторону и резко задал какой-то вопрос.

– Они прибыли повидать Друстана, – ответила ему Мойред. Я выхватывала слова на диалекте Эйре из ее мелодичной речи и собирала их воедино. – Они ищут встречи с круархом.

Имонн нахмурился, но Грайне встала, в ее серо-зеленых глазах вспыхнул огонек. Она была высокой и по здешним меркам очень красивой. Черты ее лица были погрубее, чем ценится у нас, но волосы и глаза даже мне внушили восхищение, как и чувственный улыбающийся рот. На поясе она носила меч и, по моей прикидке, была немногим старше Жослена – лет под тридцать, не больше.

– Скажи им: добро пожаловать, – произнесла Грайне. – И приведи брата.

– Миледи, – запинаясь, сказала я, рискнув поднять голову; язык еще не приспособился к непривычной гортанной речи. – Кажется, я вас и так понимаю.

Она внимательно посмотрела на меня и изогнула рыжие брови. Имонн со своего трона что-то проворчал. Я разобрала только одно слово: «беда». Он, как и сестра, был высок, но волосы его имели оттенок посветлее, а глаза отливали болотной зеленью.

 «Вот оно как», – подумала я, а вслух обратилась по-ангелийски к своим спутникам:

– Уже послали за круархом.

Мы услышали его прежде, чем увидели: среди других шагов его хромающая походка явственно выделялась. Я уже о ней и забыла. В памяти тут же ожил смешливый и беззаботный голос Делоне: «А Исандра де ла Курсель, цветок королевства, будет учить косолапого варвара-принца танцевать гавот».

В тронный зал вошел Друстан маб Нектхана, принц пиктов, свергнутый круарх Альбы.

С ним явились женщина постарше и две помоложе – наверное, мать и сестры, – а также Мойред. За ними следовали несколько воинов. Пикты были словно сшиты на одну колодку – все как на подбор стройные, смуглокожие и по меньшей мере на ладонь ниже Близнецов. Но Делоне обучил меня подмечать детали, и я отметила, как шустро далриады потеснились, уступая место низкорослым воителям.