— Уходите отсюда. К нам нельзя. Уходите немедленно.

Ватанен опешил, потом рассердился. Он попросил мужчину хотя бы разрешить ему заказать такси по телефону.

Мужчина повторил свое требование. Теперь он выглядел испуганным. Ватанен шагнул на ступеньки, чтобы объясниться, но мужчина скользнул в дом и захлопнул дверь перед самым его носом. «Странные люди», — подумал Ватанен.

— Звони уже! Он псих, — слышен был через окно женский голос.

Ватанен подумал, что супруги решили-таки вызвать такси.

— Але! Это Лаурила, немедленно приезжайте сюда, он стоит у дверей, пытался войти. Он сумасшедший. С ним заяц.

Разговор закончился. Ватанен подергал дверь. Она была закрыта. Дождь не прекращался. Из окна мужчина злобно закричал, что дверь нельзя ломать.

— У меня оружие, — проорал он.

6. Ленсман[1]

Ватанен сел на стоявшую во дворе под навесом скамейку-качалку. Теперь из окна завопила женщина:

— И не пытайтесь войти в дом!

Вскоре во двор въехала черная полицейская машина. Из нее вышли два констебля. Они подошли к Ватанену. На крыльце показались давешние супруги, они тыкали пальцами в сторону Ватанена, мол, вот он, увозите его.

— Ну? — сказали полицейские. — И что вы тут пытались сделать?

— Просил вызвать такси, но они вызвали вас.

— И у вас с собой заяц?

Ватанен открыл корзину, куда заяц недавно залез, прячась от дождя. Заяц испуганно выглядывал оттуда. Полицейские переглянулись, покачали головами. Один из них сказал:

— Ну, тогда поехали. Давайте сюда корзину.

Полицейские вместе с зайцем сидели впереди, Ватанен — один на заднем сиденье. Поначалу ехали молча, потом полицейский, державший корзину с зайцем, спросил:

— Можно его посмотреть?

— Пожалуйста, только за уши не поднимайте.

Полицейский приоткрыл корзину и стал рассматривать зайца, который просунул голову в образовавшуюся щель. Сидевший за рулем полицейский тоже стал поглядывать на зверька. Он сбросил скорость, чтобы удобнее было смотреть.

— Этого года, — сказал водитель. — Может, даже из весеннего выводка.

— Вряд ли. Еще несколько недель назад он был совсем маленький. Пожалуй, в июне родился.

— Самец, — сказал другой полицейский. Въехали в село Нильсия. Машина свернула во двор полицейского участка. Крышку заячьей корзины закрыли. Ватанена провели внутрь.

Там сидел сонный дежурный констебль, его форменная рубашка была расстегнута. Увидев, что его одиночеству пришел конец, он оживился.

Ватанену предложили сесть. Он достал из кармана пачку сигарет и угостил полицейских. Переглянувшись, те взяли по сигарете. Зазвонил телефон, дежурный поднял трубку.

— Полиция Нильсия, Хейккинен. Ага-а-а. Ну, ясно, завтра заберем. Ну, спокойно, только один случай этим вечером.

Дежурный оглядел Ватанена, словно оценивая, что это может быть за случай.

— Вызов был, позвонил Лаурила, говорит, силой врывался в дом. Выглядит вроде прилично, только что привезли. Ну, давай.

И положил трубку.

— Из социальной службы. Хяннинена надо бы завтра доставить в отделение, по-другому не получается.

Дежурный изучающе посмотрел на Ватанена. Он переложил на столе немногочисленные бумаги, затем откашлялся, чтобы придать голосу более официальный тон:

— Так… значит, это… Можно взглянуть на документы?

Ватанен протянул ему свой бумажник. Полицейский достал из него документы и здоровенную пачку денег. Остальные тоже подошли посмотреть, что там, в бумажнике. Дежурный изучил бумаги, удостоверяющие личность, а затем стал считать деньги. На это ушло много времени. Монотонный голос дежурного гулким эхом отдавался в комнате. Сцена напоминала итоговый подсчет голосов на президентских выборах.

— Довольно много, — сказал он, закончив. — Пять тысяч восемьсот пятьдесят марок.

Воцарилось молчание.

— Я продал свой катер, — наконец пояснил Ватанен.

— Квитанции, случаем, не найдется?

— Квитанция не сохранилась, признался Ватанен.

— Мне отродясь не приходилось таскать в лопатнике такую кучу денег, — сказал один из задержавших Ватанена полицейских.

— Мне тоже, — со злостью кивнул другой.

— А вы не тот ли Ватанен, который пописывает в журналах? — спросил дежурный. Ватанен кивнул.

— Ну и по каким делам вы здесь оказались? Небось, какую-нибудь статейку задумали? А заяц вам зачем?

Ватанен сказал, что он здесь совсем не по делам, и спросил, где можно переночевать. Он очень устал.

— Но мы получили заявление от доктора Лаурила. Он — местный врач. Просил задержать вас.

Ватанен возразил, что на его взгляд, не может какой-то Лаурила вот так, за здорово живешь, распорядиться, чтобы кого-нибудь задержали.

— В любом случае, нам надо с вами разобраться, раз у вас с собой такая куча денег. И для чего вам этот заяц? Доктор Лаурила утверждает, что вы ломились в дом, угрожали и требовали вызвать такси или пустить вас переночевать. Все это очень подозрительно. Вы бы сказали, по каким делам вы здесь.

Ватанен ответил, что ушел из дома и с работы, что он в некотором роде в бегах и еще не успел решить, куда направиться и чем заняться. Так, путешествует по стране.

— Ну, ладно, я посоветуюсь с парнями из Куопио, — решил дежурный и набрал номер. — Привет, Хейккинен из Нильсия. У нас тут довольно странный человек… во-первых, у него ручной заяц. Он журналист; нам позвонили с жалобой, что он нарушил домашний покой, пытался вломиться в дом, требовал, чтобы пустили на ночлег… Да, и денег у него в бумажнике шесть тонн. На сумасшедшего не похож, не, я не опрашивая у него. А что с ним делать? Хочет уйти… Такой же и написать может… Ну, он говорит, что никуда особо не направляется, так, путешествует с зайцем. Не, не пьяный, с виду приличный. Ага. Ну, а если поднимется шум?.. Ах, даже так? Ну, пожалуй, следует задержать… Ну, спасибо, да льет тут весь день напролет. Ну, давай. — И продолжил, обращаясь к Ватанену: — Парни из Куопио сказали, что они бы без разговоров отправили вас на ночь в кутузку, раз вы тут без дела и денег так много, да еще это заявление.

— А вы не могли бы позвонить ленсману? Вы же не подчиняетесь Куопио.

— Да позвонили бы сразу, но ленсман на рыбалке и появится только часам к десяти, если вообще появится. К сожалению, я сейчас здесь старший. Эти из Куопио сказали ни в коем случае не отпускать, да и куда вы пойдете, когда такой дождь на дворе?

— Ну, а куда же вы денете зайца? — спросил разозлившийся Ватанен.

И снова внимание переключилось на зайца, корзину с которым на время подсчета денег поставили на пол. Оттуда зайчонок невозмутимо наблюдал за ходом допроса. Он явно создавал полицейским лишние проблемы.

— Да-а-а… Ну и куда же его?.. А если конфисковать в пользу государства и отпустить в лес? Там он не пропадет, справится.

Ватанен показал справку егеря из Миккели.

— У меня официальное разрешение, дающее мне право держать этого зверя на своем попечении; так что его нельзя ни конфисковать, ни отпустить в лес; вы не имеете права отобрать его у меня. И в камеру его нельзя сажать, это неподходящее место для дикого животного. Он там может умереть.

— Я бы мог отнести его на ночь к себе домой, — предложил один из молодых констеблей, однако у Ватанена нашлось возражение и на это:

— А вы прошли специальную подготовку по уходу за дикими грызунами? Вы знаете, как с ним обращаться? Чем кормить? Ему, к вашему сведению, нужна чина луговая и многие другие особые растения, иначе он может умереть от отравления. И тогда вам придется возместить мне убыток, а это не дешевое животное.

Заяц внимательно следил за беседой; казалось, он утвердительно кивал во время речи Ватанена.

— Так, этот бардак мне надоел, — не выдержал дежурный. — Я считаю, что вы можете идти. Подойдете завтра для составления протокола часам к десяти. И зайца забирайте с собой.