Она все думала, каким образом им удалось стать такими – раскованными, готовыми что-то сыграть в подтверждение своих слов. Боже, а она-то оказывалась буквально на грани обморока каждый раз, когда учитель вызывал ее к доске… И все они были такими славными. Расспрашивали о ее жизни, говорили, что у нее потрясающая фигура. Красивые волосы. И все такое прочее.

Пол заказал ей лангет, а себе – чашку кофе, который пили и все остальные. Из их слов ей показалось, что нет ничего проще, как попасть в шоу-бизнес. Возможно, Ферн была права. Может быть, действительно единственное, что надо сделать, это сесть на табуреточку у стойки в закусочной, и кто-нибудь пройдет мимо и тебя откроет. Пол ухаживал за ней. Его рука лежала на спинке ее диванчика. Бет хотелось, чтобы он опустил ее ей на плечо, чтобы все видели, что она с ним. Он был очень проницателен. Похоже, догадался, о чем она думает, и наклонился к ней.

– У тебя необыкновенно красивые глаза, – прошептал он ей, слегка касаясь губами ее волос.

Бет показалось, что от его слов, от его близости, от запаха его лосьона она потеряет сознание. Боже, до чего же он хорош. Они все так думали. Она видела это по их взглядам.

– Я сейчас вернусь, – прошептал Пол. Он исчез за стеклянной дверью.

Но он ведь не может так поступить, подумала она. Он не может вот так предложить руку помощи, а затем бросить ее одну среди посторонних людей. Ей стало страшно, она почувствовала, что вот-вот заплачет и что все видят, как дрожит ее нижняя губа.

– Что случилось? – спросила девушка, сидевшая рядом с ней. Дру. Ее звали так.

– Ничего, – ответила она.

– Не беспокойся насчет Пола, – сказала она с таким видом, что Бет стало интересно, насколько хорошо она его знает.

– У него кое-какие дела. Он сейчас вернется.

Она повернулась к окну, пытаясь рассмотреть стоянку. Дру была права. Пол стоял рядом со своим «ягуаром» и разговаривал с каким-то человеком. Слава Богу, подумала она, когда он повернулся и пошел в сторону ресторана.

– У меня появилась блестящая мысль, – сказал он, втискиваясь в кабинку и усаживаясь, тесно прижавшись к ней бедром. – Мои все уехали. Они поехали в наш дом на Ямайке. Так что можешь остаться на эту ночь у нас. Можешь спать в комнате моей сестры. А то уже поздновато искать какое-нибудь пристанище. – Он с улыбкой смотрел на нее. – Как тебе мое предложение?

Когда они добрались до Беверли Хиллз, казалось, единственное, что их там ждет – огромный приветственный щит и зеленый остров посередине бульвара Сансет, покрытый цветами и кустарником. Там практически не было никакого движения. Можно было подумать, что они находятся в какой-нибудь деревенской глуши, только здесь все было так чисто и красиво. Пол нажал на газ, и «ягуар» помчался, рассекая ароматный ночной воздух.

Пол рассказал ей, что этот зеленый остров когда-то был дорожкой для верховой езды, и хотя кажется, что там ничего нет, но на самом деле за высокими, тесно растущими кустами прячутся роскошные особняки.

– А вот «Беверли Хиллз отель», – сказал он.

Гостиница – большое здание розового цвета, название которой было начертано светло-зелеными буквами, – стояла немного в глубине, и у входа росли худосочные пальмы и кусты, покрытые белыми цветами. Здесь же были разбиты и клумбы с розовыми, пурпурными и красными цветами. Все это казалось каким-то нереальным, как на почтовой открытке.

Все еще полная восхищения, она перевела глаза на него.

– Как-нибудь в воскресенье мы пойдем сюда перекусить, – сказал он. – Сюда все ходят перекусить. В зале «Поло». Ребята ходят туда после игры в поло. Поэтому оно и получило такое название.

Бет лишь улыбнулась и кивнула, но в голове ее царил полнейший сумбур. Она надеялась, что приняла правильное решение, когда согласилась остановиться на ночь в его доме. Он действительно заметно этому обрадовался, как будто она оказывала ему особую честь. Уверял, что это здорово, как будто вернулась его младшая сестренка Диана, потом он рассказал ей, как они привязаны друг к другу и как он скучает по ней.

– Она такая хорошенькая, такая же, как ты, – сказал он. – Ну и немного избалованна, это надо признать. Родители просто не спускают с нее глаз, особенно отец.

– А ты не ревнуешь? – спросила она.

– Ну, с мальчиками все по-другому, – сказал он. – Здесь надо следовать традициям, продолжать семейный бизнес. Вот, к примеру, школа. Я хотел учиться в местной школе. Я ведь живу здесь. Но нет. Я должен ехать в Чоут, а потом в Йель, потому что там учился мой отец.

– Твой отец тоже занимается кинобизнесом? – спросила она.

– Он занимается сдачей внаем нефтеносных и газовых месторождений, разработками. На бульваре Уилшир есть большое здание из мрамора с его именем на фасаде. Я тебе покажу.

– Наверное, твои планы ему не очень нравятся.

– Конечно, нет. Он кричит и скандалит и грозит лишить меня содержания. Он считает, что в кинобизнесе заняты лишь выскочки, у которых ничего нет за душой.

– Да, но тебе, наверное, не хочется, чтобы тебя лишили денег, – сказала Бет.

– В жизни нужно идти своей дорогой, – ответил Пол, обращаясь скорее к себе, чем к ней.

Только что они были окружены цивилизованным миром и вдруг оказались в совершенно пустынном месте. Лишь изредка вспыхивал огонек в попадающемся на их пути доме, а в остальном здесь было пустынно и тихо. Бет не могла понять, куда он везет ее, и сжала кулаки. Им даже машины не встречались на пути. Пол, очевидно, почувствовал, что она испугалась.

– Уже почти приехали, – сказал он.

Он переключил на вторую скорость, потом на первую и подъехал по подъездной аллее к высоким кованым железным воротам в кирпичной стене, метров трех высотой и увитой плющом, остановил машину и вышел, чтобы нажать на кнопку возле почтового ящика.

– Наконец мы дома, – сказал он, когда ворота со скрипом отворились.

Сначала Бет показалось, что она видит на траве отражение луны. Потом она поняла, что это озеро. Настоящее озеро, прямо здесь, всего в паре миль от бульвара Сансет. Прямо перед ними возвышался большой трехэтажный дом со множеством труб, как будто перенесенный сюда из французской провинции. Он был действительно огромный – настоящий замок. Никто не живет в таких домах. Она с уважением посмотрела на Пола, который в этот момент заводил своего «ягуара» в гараж на восемь машин.

Бет огляделась и увидела еще несколько машин, накрытых брезентом. Вид их был какой-то заброшенный и печальный. Пол помог ей выйти из машины и открыл багажник, чтобы вынуть ее чемодан. Бет огляделась вокруг – на деревья, на окружающий ее мир. Что я наделала, подумала она. Села в машину с человеком, совершенно мне неизвестным. Приехала в это пустынное место.

Пол зажег свет возле двери, ведущей из гаража в дом.

– Пошли, – сказал он. Она покорно пошла за ним.

Они попали в служебные помещения, затем на кухню, всю отделанную нержавеющей сталью и с плитой, которая могла бы подойти для хорошего ресторана. У большого вестибюля внизу вид тоже был довольно мрачный. Пол был там из белого мрамора, стены тоже белые, потолок отделан превосходной лепниной, но все почему-то занавешено белой тканью: мебель, даже картины на стенах. Через большую сводчатую дверь виднелась большая комната, очевидно гостиная, но там тоже все было покрыто белой тканью. В лунном свете, льющемся из окна, плясали пылинки. Она с трудом сглотнула. Неужели им приходится все так тщательно закрывать для того, чтобы ненадолго съездить на Ямайку?

– И надолго уехали твои родители? – спросила она едва слышно.

– Месяца на три, – ответил он неопределенно. – Пойдем, я тебе покажу кое-что, ты такого еще не видела.

– Я хочу уехать отсюда, – сказала она. – Пожалуйста, увези меня. Я тебя очень прошу.

Она с трудом дышала и понимала, что он не может не видеть, насколько она испугана. Испытываемый ею страх просто носится в воздухе, его нельзя не почувствовать.