— Он мой.

— Больше нет, — Люций подбросил его и поймал буквально над пахом Тедди.

— Не круто, чувак, — поморщился Тед.

— Нет, было бы не круто, если бы я не поймал его.

— Вы двое — тупоголовые. Я пошел в свою комнату, — Тедди встал и осторожно прикоснулся к переносице.

— Ты все еще красавчик. Переживешь, — Люций занял место Теда на кровати.

— Увидимся, когда вернусь, Тедди. Хорошо? — улыбнулся я ему в зеркале. Не могу сказать, настоящая это была улыбка или фальшь.

Парень ответил улыбкой, так что все-таки мне удалось изобразить искренность.

— Ага. Позже увидимся.

— Не переживай, маленький братец, — ухмыльнулся Люций. — Я останусь здесь и позабочусь о тебе, вытру попку, намажу детским лосьончиком, подержу твой пенис пока ты писаешь, и все прочее.

Тедди показал ему средний палец и вышел в коридор.

— Перестань так дразнить его, — я накинул галстук на шею и принялся завязывать узел.

— Ему нужно стать жестче, если он собирается оставаться с нами.

— Надеюсь, что ему не придется этого делать. Поступив в медицинский колледж, он уедет отсюда. Подальше от всего этого, и от нас.

— А что в нас плохого? — Люций бросил мяч и снова его поймал.

— Он не… — мои пальцы замерли на галстуке. — Он не заслуживает такой жизни.

Люций пожал плечами.

— Думаю, ты его недооцениваешь.

— Я не говорю, что это плохо. — Закончив с галстуком, я проверил его. Узел идеальный, а глубокий синий цвет подчеркивал рубашку. — Я хочу, чтобы он остался таким, как есть. Не хочу, чтобы он превратился в…

— Тебя? — Люций закончил предложение за меня.

Я вскинул голову, глядя на него из зеркала.

— Есть нечто похуже, чем он мог бы стать. Тобой, например.

— Ему бы повезло.

Я принял душ и побрился. Мои темные волосы были гладко уложены назад. Безупречность была моей любимой формой контроля.

— Как думаешь, он когда-нибудь повзрослеет и сделает татуировку? — спросил брат.

— Это не имеет значения. Он — Вайнмонт, независимо от того, есть у него герб на коже или нет.

— Думаю, сделает. Все девушки в Бэйтон Рог захотят оказаться на его члене, если он покажет виноградные лозы на руках.

Я вытащил запонки из маленькой коробочки на комоде.

— Возможно.

— Блядь, здесь не бывает «возможно». Цыпочки любят татуировки. Я не против обработать женское общество. Найти киску посвежее.

— Они, может, и будут заинтересованы в нем, но я заметил, как он бросил несколько флиртующих взглядов на нашу новую служанку.

— И ты позволишь ему это?

— Нет, — я поднял брови, глядя на него из зеркала, пока он продолжал подбрасывать мяч. — Ты знаешь, что такого рода отношения не разрешены. Она — прислуга. Он — Вайнмонт.

— Да ладно, ты трахал баб не из высшего общества.

Как только рукава рубашки приняли безупречный вид, я скользнул руками в пиджак.

— Не тех, которые прислуживали в моем доме. Нет.

— Не думаю, что будет настолько уж ужасно, если он смочит свой член в ее киске. Это все, о чем я говорю.

— И ты ошибаешься, как и всегда. — Я выбрал пару черных полуботинок и зашнуровал их, пока задавался вопросом, что поджидает меня в доме Кэла.

Приглашение в поместье Оукмэн было не тем, что воспринимается, как само собой разумеющееся. Кэл Оукмэн — Суверен — контролировал слишком много, имел чересчур большое количество союзников, и становился опаснее с каждым годом своего правления. Я не знал, в честь чего устроена вечеринка, но точно знал, что ничего хорошего ждать не следует. За последние десять лет он оставлял Вайнмонтов самих разбираться со своим проблемами, всего лишь бросая пару слов, когда решал увеличить свою долю в сахарном бизнесе нашей семьи.

Мы тихо вели свое существование под его колпаком, пока неделю назад не прибыло его приглашение с изображением такого знакомого дуба на восковой печати. Ужас пленил мой разум, пока я открывал письмо. Обед в доме Оукмэн, незадолго до дня начала судов Приобретений — ничего хорошего из этого получиться не могло. Я выпрямился и развернулся, чтобы покинуть комнату.

— Ты уверен, что я не могу поехать?

— Уверен.

Люций последовал за мной в коридор и вниз по лестнице.

— Ты знаешь, чего он хочет?

— То же, что и всегда. Слишком многого.

— Думаешь…. — Люций не решался, стоя на последней ступеньке, пока Фарнс, наш дворецкий, открывал для меня парадную дверь.

Я остановился и позволил Люцию задать свой вопрос. Тот самый, который преследовал меня с момента получения приглашения.

— Думаешь, в этом году будем мы? — Ожидание в его голосе показало мне, что он думал об этом, как о деловой сделке. Быть избранными — это путь к богатству и, очевидно, положению в обществе. Но была и другая сторона медали, цвет которой был намного темнее. Сторона, о которой он не знал.

— Вот как раз и выясню, — я распрямил плечи и вышел навстречу ночи.

Примерно двадцать машин стояли в ряд перед пышно украшенным поместьем Оукмэн. Дом, спроектированный в версальском стиле, но с большей помпой, доминировал над акрами идеально подстриженного газона вокруг него. Окна проливали свет во мраке, и небольшое количество гостей поднималось по ступенькам к парадному входу.

Люк, мой водитель, остановил машину перед рядом других автомобилей. Лакей открыл нам дверцу, и я вышел на удушливую южную жару. Быстро прошел по ступенькам и вошел в величественный замок. Хрустальные люстры, висевшие в ряд на потолке в главном коридоре, освещали все вокруг, пока гости вечеринки разбредались группками.

— Синклер, друг мой! — Кэл зашагал ко мне и пожал руку. — Добро пожаловать, добро пожаловать. Очень рад, что тебе удалось выбраться.

Будто у меня по факту был выбор. Отклонение приглашения Суверена привело бы к невообразимому количеству последствий, о которых я даже не хотел думать.

— Спасибо за приглашение, — улыбнулся я, в то время, когда высокая, очень стройная рыжая девушка в светло-голубом платье не подошла к нему и не взяла его под локоть.

— Гретхен, любовь моя, где ты была? — Кэл скользнул рукой по ее попке.

Она поморщилась.

— До сих пор больно от ранних забав, солнышко? — он шлепнул ее по заду. Она прикусила губу, а влага наполнила ее остекленевшие глаза. — Вот, что мне нравится видеть, — он наблюдал, как по ее нарумяненной щеке стекла слеза. — Син, отправляйся в обеденный зал. Мы вот-вот начнем.

— Звучит прекрасно, — я повернулся и услышал еще один шлепок вместе с болезненным вскриком. Кэл всегда был садистом. Рыжая не понимала этого, но ей еще и досталось не так много. Он был способен на вещи намного, намного хуже.

Еще один хлопок и стон боли догнали меня, когда я уходил вглубь по коридору. Я улыбался, когда это казалось уместным, и пожимал руки другим гостям.

— Вайнмонты приглашены? А я думал, это будет классический вечер, — Рэд Визэрингтон сердито посмотрел на меня, стоя среди группы своих друзей.

— Жаль видеть, что после того, как я выбил из тебя дерьмо прошлой весной, твои манеры не улучшились, — ухмыльнулся я, и его лицо поникло. — Но я всегда готов попытаться еще раз.

— Тебе повезло, что мы в доме Кэла, — он сделал шаг ко мне. — В любом другом месте я вырубил бы тебя к чертям собачьим.

Я прыснул со смеху.

— Ты всегда был таким находчивым. Я расскажу твой сестренке об этом шоу сегодня, как только она перестанет называть меня папочкой. А она любит покричать. Ты знал?

— Ебаный урод! — Рэд ринулся на меня, но один из его друзей удержал его. Парню повезло.

Я оставался непоколебимым, даже когда он пытался вырваться вперед и атаковать.

— Увидимся за ужином, Рэд. Надеюсь, ты покажешь свои лучшие манеры перед Сувереном.

— Ублюдок!

— С твой сестрой, может быть, — я прошел мимо него, пока друзья пытались утихомирить его.

Я был более, чем счастлив выйти и выбить Рэда в нокдаун, но у меня найдутся более неотложные дела. Отвечая приветствием на приветствие, я продолжил свой путь по коридору.