Впрочем, насколько Нэнси знает, так оно на самом деле и есть!

Вскоре захлопали двери раздевалок. Кто-то постучал в комнату, где находилась Нэнси.

— Я… не готова! — испуганно крикнула она.

Будь на то ее воля, она так и осталась бы здесь сидеть. Но, разумеется, подобное было невозможно. Рано или поздно помещение пришлось бы освободить.

Нэнси разгладила ладонями платье, поправила пояс и глубоко вздохнула. Взглянув на себя в зеркало, она пришла к выводу, что выглядит уже гораздо спокойнее, если не считать растрепанных волос и красных пятен на лице.

Тем временем из коридора донеслись шаги уходящих девушек. Они болтали и смеялись, направляясь к выходу.

— Пока Грег! Увидимся!

— Я тебя люблю, Грег!

— До встречи!

Затем хор веселых девичьих голосов затих, и осталась лишь тишина. И еще Грег Беркли.

Для Нэнси наступил момент истины.

Впрочем, недавнее публичное обнажение тоже явилось чем-то в этом роде. После такого вряд ли могло случиться нечто худшее. Нэнси представился выбор: незаметно выскользнуть отсюда и никогда больше не показываться, ближайшим рейсом вылетев домой и тем самым признав свое поражение, или все же предстать пред светлые очи находящегося в недрах студии человека, поклясться всем на свете, что она будет хорошей помощницей и остаться здесь до конца лета, как и намечалось раньше.

Собственно, особого выбора-то и не было. Нэнси очень нужно было здесь остаться. Из-за этого она перевернула вверх тормашками их с Чаком спокойную жизнь. А чтобы жених хоть что-то понял, пояснила, что это своего рода духовное странствие.

Но Чак все равно ничего не уразумел. По правде сказать, Нэнси не очень-то на это и надеялась. Однако после всего сказанного для нее не было никакой возможности просто так взять и вернуться домой. Это абсолютно исключалось.

Нэнси набрала полную грудь воздуха, скрестила пальцы на удачу и отворила дверь…

— Я зарезервировал за тобой место в самолете, — отрывисто сообщил он, как только Нэнси возникла на пороге студии. — Вылет в шесть вечера, прибытие в половине восьмого. Можешь позвонить, чтобы тебя встретили.

Грег метнул в нее короткий взгляд — вовсе не для того, чтобы проверить, оделась ли она и не вздрагивает ли ее грудь. Однако все же непроизвольно отметил: платье на месте, а соблазнительный объект пребывает в покое. Удостоверившись в этом, Беркли заставил себя сосредоточиться на куче самых разнообразных предметов, скопившихся на его рабочем столе едва ли не за все последние двенадцать лет. Почему-то именно сейчас возникла острая необходимость рассортировать этот мусор.

Не дождавшись ответа, Грег поднял голову, предусмотрительно постаравшись удержать взгляд на уровне лица стоявшей напротив девушки. К несчастью, он наткнулся на губы. Что за наваждение!

— Я заплачу за билет, — нетерпеливо добавил он, решив, что ее волнует финансовый вопрос.

— Не нужно. Дело в том, что… В общем, я не могу вернуться домой…

— Что? — изумленно воскликнул Грег. — Чушь! Поедешь как миленькая!

Нэнси медленно покачала головой.

— Это невозможно. Как минимум до пятнадцатого августа.

— А до тех пор ты объявлена в Престонвилле персоной нон-грата? — саркастически поинтересовался Беркли.

— Просто я всем сказала, что до середины августа меня не будет, — сказала Нэнси так, словно этим все объяснялось.

Ее слова не произвели на него никакого впечатления.

— Надеюсь, у вас там есть телефонная связь? Позвони и сообщи, что вернешься сегодня.

Но она вновь упрямо покачала головой.

— Не могу. — И вздохнула. Ее чудесная грудь поднялась и опала.

Беркли поспешно опустил глаза. Затем решительно направился к двери, распахнул ее и остановился, ожидая, пока Нэнси уйдет.

Напротив студии, в приемной, все еще сидел за рабочим столом Пол, который сразу принялся с интересом наблюдать за происходящим. Беркли втайне надеялся, что при менеджере Нэнси не рискнет продолжить спор. Однако та и не думала сдаваться.

— Я понимаю, что сегодня выставила себя посмешищем, — произнесла она тихо, но решительно, — но когда мы с Лу обсуждали мою поездку в Лондон, я пообещала скрупулезно выполнять все, что положено ассистентке. Лу предупреждала, что иногда мне придется становиться перед объективом вместо девушек-моделей. И я подумала… Мне показалось, что тут происходит настройка освещения, которую обязательно следует производить на… обнаженной натуре. Тем более что было четко сказано: или раздевайся, или уезжай домой…

— Ну и ехала бы! — не удержался Грег.

— Да говорю же, не могу! После того как я наделала там столько…

— Шума? — подсказал Беркли.

Нэнси быстро взглянула на него.

— Послушай, я просто не разобралась в ситуации. И сейчас чувствую себя полной идиоткой. Представляю, как это выглядело со стороны! Веселое я вам устроила представление…

И очень запоминающееся, добавил про себя Грег. Он был уверен, что до конца жизни не забудет, как обнаженная Нэнси двигалась по залитому светом подиуму. Однако интуиция подсказывала ему, что она не жаждет услышать подобное признание.

Нэнси кусала губы.

— Мне очень хочется заняться этой работой. Я имею в виду, стать твоей ассистенткой. Пожалуйста, не сердись на меня! — умоляюще взглянула она на Беркли.

— Да не сержусь я… — махнул тот рукой. — Однако тебе все равно нельзя здесь оставаться.

— Но ведь ты сам сказал Лу, что…

— Ничего подобного! — быстро возразил Грег. — Это Лу сказала мне. Она постоянно советует, как я должен поступить, что сделать и тому подобное. Обычно ее слова у меня в одно ухо влетают, а в другое вылетают. Я лишь машинально киваю да поддакиваю.

— Значит, ты и тогда кивнул! — с некоторой язвительностью заметила Нэнси. Она позволила себе подобный тон впервые, с тех пор как покинула раздевалку.

— Но мне даже в голову не могло прийти, что сестра в самом деле кого-то пришлет!

— Как бы то ни было, я здесь. Лу уверяла, что вы с ней обо всем договорились. Мне предстоит проработать два месяца. Не такой уж большой срок… По-моему, тут и спорить-то особо не о чем.

— Ошибаешься!

— Почему?

Непосредственность этой девушки обезоруживала. Беркли на миг растерянно умолк.

— Потому что… — Ему не нужна такая ассистентка, неискушенная и доверчивая провинциальная девушка. Лондон не слишком подходящее для нее место. Здесь, чтобы выжить, приходится на каждом шагу проявлять изворотливость. Не успеет Нэнси оглянуться, как ее съедят с потрохами. — Словом, из этого ничего не получится.

— Если ты думаешь, что я не разбираюсь в деталях фотосъемки…

— Что за наказание! — вздохнул Беркли. — Послушай, я абсолютно уверен в твоей компетентности, но вся штука заключается в том, что мне не нужна ассистентка!

— Напротив, очень даже нужна, — вдруг подал голос доселе молчавший Пол, аккуратный молодой человек в очках, больше похожий на банковского клерка, чем на сотрудника фотостудии.

Нэнси и Грег одновременно повернулись к нему.

— У меня ведь уже есть… эта, как ее… — Беркли никогда не мог запомнить имена часто сменявших одна другую помощниц. — Молли?

— Долли, — терпеливо поправил Пол. — И это имя вполне отражает ее взбалмошность.

— Ладно, сойдет и Долли, — пожал плечами Беркли. Ему было безразлично, как их всех зовут. В студии ассистенток звали просто: «девицы Грега». Обычно эти особы занимались тем, что перемещали рефлекторы, регулировали свет, бегали по поручениям, заправляли пленку и подносили зеркала и коробки с гримом.

— Не слишком-то вежливое обращение, — замечал Пол всякий раз, когда Беркли употреблял слово «девицы». — Некорректное.

— Ну пускай подают на меня в суд! — ворчливо огрызался тот.

Однако сейчас Пол говорил о другом.

— Тебе нужна помощница, на которую можно положиться. Ведь на следующей неделе я уезжаю в отпуск, — напомнил он.

Обычно Пол брал летом десять дней, но в этом году потребовал месяц. Он был влюблен в женщину, которая отвечала ему взаимностью, но была старше на семь лет и очень смущалась этим обстоятельством. Нынешним летом она наконец согласилась провести с Полом совместный отдых на море. В последние дни студийный менеджер только о том и мечтал.