Селена направилась было к ним, но, сделав несколько шагов, остановилась. Все же она не должна себя выдавать. По крайней мере сейчас. Она поможет Джой Мари, подтвердив, что Густав ее бьет, но сделает это, когда нужно и где следует.

– Вставай! – грубо приказал Густав. Селена еще никогда не слышала, чтобы он говорил таким тоном. Она похолодела. – Джой Мари поднялась, держась обеими руками за живот. Посмотрев на Густава, она улыбнулась.

– Ты единственный мужчина, которого я хочу. Он теребил ее волосы, потом, намотав прядь на палец, сильно дернул.

Ее лицо исказилось от боли, и она подалась к нему. Она даже приподнялась на цыпочки, он снова дернул ее за волосы, и она застонала.

– Густав, не надо, пожалуйста. Мне больно.

– Ты меня вынудила. Я хочу сделать из тебя леди, а ты готова отдаться первому мужику с плантации. Это началось у тебя еще с братом твоего мужа.

– Нет! Никогда! Я тебе уже говорила…

Он снова ударил ее в живот, и Джой Мари согнулась пополам.

Выронив корзину с цветами. Селена прижалась к дереву. Неужели еще в Новом Орлеане она была права. Неужели и правда Дрэйк любит Джой Мари? Были ли между ними эти отношения до того, как Джой Мари сбежала с Густавом?

Дрэйк хочет, чтобы она поехала с ним в Техас, и на Мартинику он якобы приехал за ней. То ли это самое, что у Густава с Джой Мари? Что, если он возится с одной женщиной, а хочет на самом деле другую? От этой мысли ей стало плохо.

Джой Мари все еще стояла, согнувшись, держась руками за живот.

– Я люблю тебя, Густав.

– Тупая сука! Что ты знаешь о любви?! По щекам Джой Мари потекли слезы.

– Не говори так, Густав. Ты ведь тоже меня любишь. И просто боишься, что я от тебя уйду. Не бойся. У нас уже семья. Ты, я и маленький Джимми.

Схватив за волосы, Густав поднял ей голову и заглянул в глаза.

– У нас маленькая счастливая семья? Джой Мари кивнула.

– Густав, если ты только захочешь, я подарю тебе ребенка. У нас будет свой ребенок. И Джимми останется с нами.

Прижавшись к дереву. Селена чувствовала себя глубоко несчастной и оскорбленной. Неужели это правда? Неужели нельзя верить никому, даже Дрэйку? Или это всего лишь сумасшедшие фантазии Густава? Но зачем? И почему Джой Мари позволяет Густаву обращаться с собой подобным образом? Неужели любовь и самопожертвование – это одно и то же? Она заплакала. Больше всего на свете сейчас ей хотелось уйти, но она не могла. Она должна знать все, как бы неприятно это ни было.

– На колени, Джой Мари, – хрипло сказал Густав.

Джой Мари опустилась перед ним на колени. Достав из жилетного кармана кристалл, он начал покачивать им перед лицом Джой Мари.

– Да, – Джой Мари улыбнулась. – Убери своим чудесным кристаллом мою боль.

Вытерев слезы, Селена во все глаза смотрела на них. Сейчас она должна оставить свои эмоции и думать лишь о том, как спасти Джой Мари.

Густав покачивал кристаллом.

– Ты расслабляешься, Джой Мари. Тебе хочется спать.

Джой Мари кивнула.

– Ты покажешь мне, чем занималась с рабочими плантации, с Дрэйком Дэлтоном, со своим мужем. Покажешь мне, как уже это делала. Помнишь?

Джой Мари кивнула.

Он медленно покачивал кристаллом, его голос был спокойным.

– Усни. Сейчас твои глаза закроются. Но полностью ты не уснешь. Ты будешь сексуальной, привлекательной, готовой принять меня в свои объятия. То, что ты сделаешь, будет тебе приятно. Это напомнит тебе о любви к мужу. И проснувшись, ты будешь счастливой и радостной.

Окаменев, Селена наблюдала.

– Твои веки становятся тяжелыми, очень тяжелыми. Тебе хочется спать, – мурлыкал Густав. Джой Мари закрыла глаза.

– Но ты горячая, очень горячая, – Густав убрал кристалл от ее лица.

Джой Мари сняла бюстгальтер, обнажив красивую грудь.

Селена отвернулась, но, снова заставила себя смотреть. Она была в ужасе от происходящего.

– Ты влюблена. Ты соскучилась по телу любимого.

Джой Мари схватила Густава за бедра и, прижавшись к нему грудью, стала о него тереться.

– Ты знаешь, что нравится твоему мужчине, детка.

Быстро расстегнув Густаву брюки, она вытащила пенис и стала тереть его. Потом взяла в рот.

Селена отвернулась и вдруг услышала свое имя. Вздрогнув, она встретилась взглядом с Густавом. Положив руку на голову Джой Мари, он улыбался.

Она бросилась прочь от беседки и остановилась только у дома. На веранде Джимми и Джон пили лимонад.

– Что случилось.

Селена? – обеспокоенно спросил Джимми.

Она посмотрела на них широко раскрытыми глазами. Попыталась что-то ответить, но не смогла и пошла к лестнице, ведущей наверх.

– Сядьте, мисс Селена. – Джон поставил стул рядом с Джимми. – Вас искали.

Покачав головой, она отказалась от приглашения, желая как можно скорее укрыться в доме.

– Садитесь. – Джон подошел к ней и повел ее к стулу. – Вы были в беседке?

Она наконец решилась взглянуть ему в глаза. В них было сочувствие.

– Не стоит ходить в беседку во второй половине дня. – Он снова кивнул на стул. – Отдохните. Я принесу вам лимонад.

Селена рухнула на стул.

– Хочешь посмотреть, что у меня есть? – Джимми протянул ей солдатика в красной английской форме.

Она машинально взяла его, не в состоянии отвести взгляд от видневшейся среди деревьев белой крыши беседки.

– Дядя Густав рассказывает мне о самых больших сражениях.

Селена резко повернулась к нему:

– Дядя Густав? А как насчет твоих друзей из Нового Орлеана?

Джимми смутился, но только на какой-то момент.

– Мои друзья на Мартинике. Я здесь счастлив с тетей Джой Мари и дядей Густавом. Селена снова почувствовала озноб. Появился Джон.

– Сегодня в джунглях очень жарко, вы к этому , не привыкли, – Он протянул Селене стакан холодного лимонада. – Пожалуйста, выпейте. – Теперь вы, наверное, не станете днем выходить из дома?

Она сделала несколько глотков, оторвалась, потом допила лимонад. Ей стало немного лучше. Тем не менее она никак не могла остановить поток своих лихорадочных мыслей. Густав не хотел детей от Джой Мари, поскольку собирался жениться на Селене. Дрейк же, возможно, преподал ей тот же урок и по той же причине. В какой-то момент показалось, что она вот-вот потеряет сознание.

Неужели все мужчины такие жестокие обманщики? Или только Густав? Она посмотрела на Джимми. Как он будет вести себя с женщинами, когда вырастет? Сможет ли по-настоящему любить? Роза, наверное, была права. Видимо, она понимала намного больше, чем казалось Селене.

Ее размышления прервали появившиеся на тропинке Джой Мари и Густав. Джой Мари снова была полностью одета. Сорвав цветок, Густав сунул его ей в волосы. Она звонко рассмеялась и поцеловала его в щеку.

Селене стало дурно. Неужели все здесь посходили с ума? Ей очень хотелось встать и уйти к себе.

– Сейчас на них смотреть приятнее, чем раньше. – Джон лениво развалился на стуле.

Она снова увидела сочувствие в его глазах и вспомнила его внимание к Джой Мари. Неужели он тоже любит Джой Мари Дэлтоы?

Но сейчас Джон прав. Похоже, он один из немногих оставшихся в своем уме людей Доминика. Она выпрямилась на стуле и заставила себя улыбнуться входящей на веранду Джой Мари.

– Селена, мы уже начали за тебя беспокоиться. – Джой Мари быстро чмокнула ее в щеку. – Где ты пропадала?

– Да, где вы были. Селена? – В руке Густав держал корзину с помятыми и увядшими цветами. Она почувствовала, как вспыхнуло лицо, но от ледяного взгляда Густава улыбка застыла у нее на лице.

– Должна признаться, я увидела громадного паука и от испуга даже бросила корзину, Я не могла заставить себя возвращаться той же дорогой и немного заплутала. Зато насладилась красотой Мартиники.

Густав протянул ей корзину.

– Если вы снова надумаете отправиться за цветами, то непременно скажите мне. Я покажу, где растут самые красивые.

– Спасибо. В следующий раз я буду осторожнее. – Она подняла подбородок. – Кстати, где вы нашли мою корзину? Я бежала так быстро, что не помню, где ее уронила.