– Полагаю, что с вашей точки зрения, сэр, вы были вполне терпимы, – откровенно ответил дворецкий. – Я хочу сказать – вы ведь могли поставить ее к стенке и расстрелять.

– Принимаю этот ответ за утвердительный, – тяжело вздохнут Шутт. – Догадываюсь…

– С другой стороны, выволочка всегда эффективна, даже если несколько несвоевременна, – продолжал Бикер, будто не слыша хозяина.

– Ладно, ладно! Я понял! Наверное, в последнее время я немного нервничаю. Передислокация роты оказалась более склочным делом, чем я предполагал.

– Этого я не знаю, сэр, – ответил Бикер, слегка пожав плечами. – Но зато знаю, как усердно лейтенант Рембрандт работала над поручением, которое вы походя свалили на нее, и как она волновалась, одобрите ли вы хотя бы ее старания, если не результаты.

– И именно поэтому она хотела, чтобы я просмотрел отобранные кандидатуры перед окончательным решением, – произнес Шутт, заканчивая его мысль. – Конечно, то, как я на нее рявкнул, только ранило ее самолюбие, а не укрепило его, как я добивался.

– Трудно предположить, как при вашем теперешнем состоянии может получится какой-либо положительный результат… по моему скромному мнению, сэр, – безжалостно подтвердил дворецкий.

Шутт еще раз вздохнул, провел рукой по лицу, словно хотел стереть с него воду, и казалось, снова стал самим собой.

– Извините, Бик, – сказал он. – Кажется, в последние дни я начал уставать. Знаете, когда я проводил последней инструктаж с разведчиками, Армстронгу пришлось намекнуть мне, что я говорю лишнее, – что я три раза повторил инструкции по работе с их новыми коммуникаторами, хотя они не задавали никаких вопросов. Вы можете в это поверить? Армстронг! Не дал мне выглядеть идиотом перед моими солдатами!

– Лейтенант Армстронг сделал большие успехи, – заметил Бикер, – но я вас понимаю. Думаю, однако, что ваши солдаты, так же, как и я, будут скорее обеспокоены, чем критически настроены по поводу незначительных промахов в выполнении ваших обязанностей.

– Да-а. Ну, это не меняет того факта, что я работаю не вполне эффективно, особенно с точки зрения хороших манер. Что еще я могу сказать, кроме того, что мне очень жаль?

– Вы можете попытаться повторить то же самое – только лейтенанту Рембрандт, – ответил дворецкий. – В конце концов, это она, а не я является обиженной стороной в данной ситуации.

– Правильно, – кивнул Шутт, – снова бросая взгляд вдоль коридора, словно ожидая, что лейтенант появится при упоминании ее имени. – Может быть, я смогу найти ее до того, как…

– Что до меня, – продолжал Бикер, – то мне лично больше всего хотелось бы услышать, что вы собираетесь найти немного времени для сна, чтобы наверстать упущенное… сэр.

– Простите, что вы сказали, Бик? – спросил командир, снова возвращаясь к разговору.

– Вы задали риторический вопрос, сэр, – объяснил дворецкий. – Я просто воспользовался им, чтобы высказать свое мнение.

– Вот как!

– И по моему мнению, сэр, в данный момент более важно не извиняться за прошлые ошибки, а поспать немного, чтобы уменьшить вероятность осложнить положение новыми ошибками.

Шутт нахмурился.

– Вы считаете, что мне следует поспать? – наконец произнес он, сводя проблему к самому простому.

– По-видимому, это необходимо, сэр. По вашему собственному признанию, вы "начали уставать".

– Но я не могу – во всяком случае, сейчас, – возразил Шутт, тряся головой. – Мне надо сделать слишком много дел перед встречей с актерами сегодня вечером. Я не могу позволить себе тратить время на сон.

– Если мне позволено заметить, сэр, я считаю, что вы не можете позволить себе не поспать, особенно, если готовитесь к важному выступлению. Может быть, можно поручить кому-либо запланированные вами подготовительные действия?

Шутт на мгновение задумался, потом медленно кивнул.

– Думаю, вы правы, Бик. Плохо уже то, что я срываюсь на легионеров, которые меня знают, но если еще начну терять терпение с новичками… – Он снова покачал головой, еще более выразительно. – Ладно, попытаюсь немного поспать. Но только если вы обещаете разбудить меня за пару часов до встречи.

– Считайте, что уже пообещал.

– И еще Бикер. Хорошо, что вы снова со мной. Ваш сарказм, и все такое.

– И я рад, что снова с вами, сэр.

"Встреча с актерами прошла гладко… гораздо более гладко, чем я мог надеяться, учитывая все обстоятельства.

Из-за секретности предстоящей им работы, лейтенант Рембрандт не сообщила никаких подробностей о тех "ролях", на которые их пробовали, только сделала необходимое предупреждение о возможности столкнуться с некоторой опасностью и о том, что не будет никаких афиш и другой рекламы, связанной с их исполнительской деятельностью. Короче говоря, единственное вознаграждение, которое смогут получить актеры за сыгранные роли, будет денежным. Как и следовало ожидать после знакомства со стилем моего хозяина при решении проблем, какой бы таинственной и неполной ни была эта информация, но предложенная плата оказалась настолько щедрой, что в желающих пройти отбор не было недостатка.

И все же, по крайней мере некоторые из них испытали большое потрясение, узнав, что "труппа", в которую их наняли, является ничем иным, как Космическим Легионом, и что пройдя конкурс, они, в сущности, вступили в его ряды. Легкость, с которой они восприняли и переварили это известие, свидетельствует об их профессионализме… или о жадности."

– Это почти все основные сведения, которые я хотел вам сообщить на первом собрании, – произнес Шутт, в последний раз пробегая глазами свои записи. – Теперь, уверен, у всех имеются вопросы. Позвольте мне напомнить, однако, что у нас уйма времени до прибытия на Лорелею, и что конкретные сведения о порядке несения службы будут сообщены вам во время последующих инструктажей с участием всей роты. Кроме того, некоторые ваши вопросы лучше, вероятно, задать в частной беседе. Лейтенанты Рембрандт, с которой вы уже знакомы, и Армстронг на протяжении всего перелета будут готовы обсудить с вами личные проблемы, или, если вам это удобнее, можете обращаться к сержанту Усачу или ко мне.

Упомянутые командиры все это время стояли по обеим сторонам от него по стойке "вольно", и Шутт по очереди указал на каждого их них, чтобы напомнить имена, названные в начале собрания.

– А теперь, – продолжал он, – есть вопросы, которые вам хотелось бы обсудить всем вместе? Что-нибудь, касающееся всех временных легионеров?

Актеры, сидящие, словно зрители, в одном из углов танцевального зала транспортного корабля, несколько секунд молча переглядывались. С того момента, как в начале собрания ротное начальство неожиданно появилось перед ними в черных мундирах, в зале царило молчание, и даже сейчас никто, казалось, не хотел открыть рот.

– Мистер Шутт?

– "Капитан Шутник", или просто "капитан" для краткости. – Командир приветливо улыбнулся. – Да? У вас вопрос?

– Вы сказали, что мы можем отказаться, если хотим, теперь, когда узнали всю правду. Как это будет выглядеть на деле? Я хочу сказать, что сейчас, когда мы уже стартовали и находимся в пути, не трудновато ли нам будет попасть обратно на Драгоценность?

– Вам будет предоставлен обратный билет на Драгоценность – за наш счет, разумеется, – но после выполнения ними задания, – объяснил Шутт. – А во время его вы будете жить на Лорелее без связи с внешним миром. Поскольку вы наши гости, все расходы будут оплачены, а также выдана небольшая компенсация, но следует заметить, что полученная вами сумма будет значительно меньше, чем в случае соблюдения вами контракта и несения службы вместе с нами.

Про этих словах собравшиеся начали тихо переговариваться, но Шутт поднял руку, призывая к молчанию.

– Поверьте, я сожалею об этих вынужденных мерах, но мы не можем рисковать, позволив разгуливать по планете такому количеству людей, знающих о подмене. Наши разведчики, а также те из вас, кто все же останется нести с нами службу, оказались бы в опасности, если бы просочились сведения, что не все легионеры, охраняющие казино, прошли боевую подготовку. Я снова и снова подчеркиваю необходимость соблюдения тайны при выполнении этого задания. Ясно, лучше бы вы все согласились остаться с нами, но если вы решите передумать сейчас, то мы поймем. Могу только принести свои извинения, что ситуация вынудила так долго держать вас в неведении. Как следует и не торопясь обдумайте мое предложение, но хотелось бы, чтобы вы дали мне знать о своем решении, как только оно будет принято, чтобы мы могли организовать замену, если возникнет такая необходимость.