Г'Лил покачала головой:

– Это не поможет.

– Знаю, что тебе пришлось пережить трудные времена, – сказал Олвин Галену. – Как и нам всем.

Олвин опустил голову:

– Не проходит и дня, чтобы я не думал о Карвин. Не вспоминал ее смех. Ее потрясающую грацию, – он взглянул в глаза Галену. – Но, сражаясь с Тенями, я отдаю ей долг, чту ее память. Я живу так, как бы она хотела, чтобы я жил – своей собственной жизнью.

Он допил пиво, отшвырнул пустую бутылку.

– Вместе мы… мы смогли бы прямо сейчас прекратить эту войну. Но ты, вместо этого, прячешься. Ты даже не хочешь раскрыть мне секрет своего заклинания. Если бы я владел такой силой… Я спас бы столько жизней за два прошедших года, – он снова двинулся к Галену, заговорил громче. – Я не понимаю тебя, и твой отец бы тоже не понял. Он растил тебя не таким. Он никогда не уклонялся от боя. Он был совсем не таким, как Элрик. Он никогда бы не пожертвовал цельностью своей личности ради места в Круге.

Гнев вспыхнул в Галене, поднялся внутри него гигантской, всесокрушающей волной. Биотек заволновался в ответ.

Олвин не подразумевал этого, твердил он себе. Олвин сорвался. Олвин говорил это лишь для того, чтобы послушать себя. Олвин до сих пор не оправился после смерти Карвин. Его грызла скорбь. И, хотя он не понимал этого, Олвин подсознательно хотел драться.

Но Гален не даст себя спровоцировать.

Не даст себя спровоцировать.

Не даст себя спровоцировать.

Не даст себя спровоцировать.

Галену очень хотелось сжаться, спрятаться глубоко внутри себя, как он привык. Но он не мог. Стоит ему забыться, и он потеряет контроль. "3,87298. 4".

Г'Лил встала между ними, положила руку на плечо Олвину.

– Ты опять сорвался. Передохни, ладно? Так ты никому не поможешь, ничего не исправишь.

Олвин снова прошел к холодильнику, вытащил еще одну бутылку пива.

Г'Лил повернулась к Галену.

– Он тут целую стратегию разработал. "Мы вспомним старые времена. Выясним, зачем Гален прилетел сюда, и поможем ему во всем. Если Гален собирается вернуться к магам, мы постепенно убедим его остаться, объяснив, как здесь все плохо и показав, как сильно он может помочь. К тому времени, когда он будет готов возвратиться к магам, мы уже убедим его остаться и сражаться вместе с нами".

Гален кивнул:

– Олвин всегда отличался тем, что гораздо лучше разрабатывал планы, чем воплощал их в жизнь.

– Я говорю то, что думаю, – заявил Олвин.

– Что бы ты ни сказал, это не изменит моего решения.

Воцарилось неловкое молчание, и Гален продолжил выполнять упражнение. "4,12311".

Наконец, Олвин заговорил:

– Связаться со мной было частью твоего задания?

– Нет.

Олвин издал резкий, короткий смешок:

– Я и не думал, что они послали тебя ко мне. Значит, ты уже отошел от их инструкций.

– Ты должен узнать кое-что из того, что стало известно мне. Это не помешает мне выполнить задание.

– О, так нам обломится кроха информации, собранной великолепной разведкой магов. И насколько же она ценна?

Гален, испытав облегчение от перемены темы разговора, создал в воздухе изображение региона, подвергавшегося в последнее время атакам Теней. Биотек радостно исполнил команду.

– Тени наносят удары то здесь, то там по окраинным районам этого сектора. Поэтому беженцы стекаются в его центр, туда, где до сих пор было спокойно.

Олвин приблизился:

– Я не видел всей панорамы. Знал лишь, что Регулу наводнили беженцы.

– Самое позднее через несколько недель, Тени нанесут удар по центральной области региона, считавшейся спокойным районом, уничтожат беженцев вкупе с местными жителями.

"4,24264".

У Олвина отвисла челюсть:

– Как ты узнал это?

– Я знаю ход их мыслей.

Олвин озабоченно изучал изображение, он, так же как и Гален, сразу заметил, что его дом находится в опасной зоне.

– Но куда именно они нанесут удар? В этом районе много систем.

– Я подозреваю, что их целями станут несколько самых многонаселенных систем, но точно не знаю. Регула может оказаться среди них. Думаю, что тебе стоит вернуться домой, приготовиться.

Суум остался без защиты и что с ним стало: города, превращенные в присыпанные пылью холмы обломков, Лок, испещренный черными, сверкающими пятнами ожогов. "4,35890".

– А я позабочусь о том, чтобы Джон Шеридан узнал о готовящейся атаке.

Г'Лил, не снимая перчатки, провела пальцем по губам:

– Как сможем мы обеспечить защиту такого большого участка пространства? Если бы мы знали точно, где они атакуют, или, хотя бы, когда, то наши шансы были бы гораздо выше.

– Возможно, выполнив порученное мне задание, я узнаю больше от Мордена.

– Мы можем тебе помочь, – Г'Лил внимательно посмотрела в ему глаза. – Олвин разработал хороший план, даже если выполнять его в обратном порядке.

Гален убрал изображение, скрестил руки на груди. Он должен сохранять спокойствие. Его удел – одиночество. "4,47214".

Г'Лил посмотрела на Олвина, он слегка кивнул в ответ на ее невысказанную критику.

– Г'Лил права, мы можем работать вместе, – повернулся к Галену, выражение его лица немного смягчилось. – Спасибо, это очень ценная информация. Теперь мы должны действовать быстро, выяснить все, что нам под силу выяснить. А потом… я должен буду вернуться домой.

Олвин вернулся к кушетке, сел, положив руку на спинку:

– Полагаю, наши пути разойдутся.

Олвин разработал новую стратегию применительно к сложившимся обстоятельствам, но он будет продолжать упорно пытаться втянуть Галена в эту войну и уговаривать его помочь защищать Регулу до тех пор, пока Гален не спровадит его со станции.

– Я должен работать один, – сказал Гален. – А ты должен немедленно вернуться на Регулу. Я смогу переслать тебе туда всю информацию, которую получу.

– И таков твой план? Сколько же времени уйдет на его выполнение?

– Это не подлежит обсуждению.

"4,58258".

Олвин молча внимательно рассматривал его:

– Что ж, тайнам Круга нет конца, – глотнул пива. – Скажи мне, догадался ли уже кто-нибудь из магов? Узнал ли хоть один из них истинную причину, по которой они скрываются, раскрыл ли колоссальную ложь, которой их кормил Круг? Хоть один из них понял, какими лицемерами и трусами являются их лидеры? В один прекрасный день, правда, наконец, выплывет наружу, и Круг поймет, что и в убежище безопасности им не видать, как своих ушей! Я говорил магам, что через три года они все узнают правду.