Только вот каждый закон можно обойти. Наиболее ушлые обходят. Такие, как Крег.

— Разве он был достоин? — В голосе Эрика звучала обида, и я не знала, что ему ответить.

Впрочем, на некоторые вопросы ответов не найти, как ни старайся. Их задают взволнованным шепотом, доверяя, будто секреты.

— Думаешь, Первые пришли из-за того, что я вернулся?

Горечь на губах. Терпкий привкус вина. Нестерпимое желание обнять, но я ограничиваюсь лишь прикосновением к ладони. Разряд на коже, тихий треск статического электричества. В глазах Эрика пляшут блики огня.

Темно. Уютно. И кажется, беда отступила.

Обманчивый покой заставляет расслабиться. Поверить, что все хорошо. А как иначе может быть, если мы здесь, вдвоем, на подносе сыр и орехи, и мне впервые за последние месяцы не хочется плакать?

Хаук придет. Когда-то потом, в далеком мае, до которого больше месяца. Сорок три треклятых дня ожидания смерти. Что значит время для того, кто счастлив?

Все или ничего.

Глава 12. Седьмой

Нож.

Предмет бытовой и часто используемый в повседневности. Его берут, когда хотят сделать бутерброд, нашинковать овощи на салат, отрезать кусок сыра.

Для меня нож значил гораздо больше.

Первый пролил кровь во время посвящения в атли, и я в полной мере стала той, кто я есть. Хищной.

Второй проткнул восковую фигурку во время ритуала кроту, и погиб древний охотник.

Третий вспорол мои вены, выпуская кровь и кен пророчицы. Одно из самых жестоких предательств не убило меня, а значит, сделало сильнее.

Четвертый я вонзила в жилу колдуна, освобождаясь от проклятия. И научилась отличать мнимую свободу от истинной.

Пятый чуть не убил Эрика в заброшенных ангарах. Тогда я впервые узнала, на что способен мой кен.

Из-за шестого погиб Барт. Он дал мне оружие, использовать которое можно лишь раз. По сути, он сделал меня тем самым оружием.

И вот, наконец, седьмой. Древнейший клинок хищных жрецов, способный убить Хаука. Что мне с ним делать? И были ли шесть предыдущих… Чем? Тренировкой? Предвестниками?

Я сидела на кухне и пялилась на нож. Обычный, для нарезки хлеба. Все же хорошо, что подарок Херсира я отдала Эрику. В отличие от первых шести, он был опасен для моей души.

— Выглядишь лучше.

Влад присел рядом и плеснул кофе себе в чашку. К слову, он тоже выглядел неплохо. Спокойный, уверенный. Слегка отстраненный. О том, что случилось в хижине Херсира, мы не говорили ни разу. Как и о том, что я снова переехала к Эрику.

Нет, волшебного примирения и бурных любовных игрищ не произошло. Просто Дэн с Люсией остались, а потом и остальные сольвейги вышли из подполья. Появились у нас полу-напуганные, полу-восхищенные величием дома. Смущенно улыбались, мялись на пороге, обнимая огромные рюкзаки. Шептались. Хихикали. А вечером устроили на кухне показательный балаганный концерт с пением под гитару и танцами босиком на столешнице.

Дикие люди!

Комнату на третьем этаже пришлось освободить. Люсия вытолкала меня пинками и даже вещи помогла перенести. Я честно хотела остаться там с ней и еще двумя девушками. С сольвейгами проще, свободнее и не нужно замирать каждый раз, как открывается дверь. С Эриком мы ладим, но я все еще вздрагиваю, когда он входит и заполоняет почти все пространство, лишая меня места для маневров, воздуха и самообладания.

За прошедшую неделю мы много говорили. О разном. Об их с Дашей детстве, о родителях, смерть которых все еще тяготила Эрика, и затертая, полупрозрачная злость на мать вырывалась резкими фразами, сменяющимися нежностью встревоженных воспоминаний. А я впервые поймала себя на мысли, что восхищаюсь Боженой. Она так легко пошла на смерть, когда я леденею от одной мысли, что в мае самой придется сделать решительный шаг. Сумею ли? Хватит ли воли? С волей у меня всегда были проблемы.

Мы рассуждали о будущем, которое заставит многих пересмотреть свое место в мире. Хаук убивает ежедневно. Десятки племен, тысячи хищных гибнут, а мы просто бессильны это изменить. Мы можем лишь ждать. Искать Гарди и Лив в надежде, что однажды нам улыбнется удача.

Удача ли?

Каждую ночь перед сном я повторяла пассы, которым учил меня Барт. Подождать, пока щупальца расслабятся, стянуть их в узел. Скрестить средний и указательный, вторую ладонь как можно ближе к жиле. Надавить, выплеснуть кен, запечатать.

Все просто. На словах. Когда я представляла перед собой Хаука, появлялись дрожь в коленях и лихорадочный, парализующий страх.

Даже здесь, на кухне, в кольце непробиваемой защиты он владел мной. Видимо, против страха защиты еще не придумали.

— Мне лучше, — кивнула я, не отрывая взгляда от ножа. — Нужно найти Лив. И Гарди.

— Думаю, не стоит торопиться, — ответил Влад и отхлебнул из чашки.

Наверное, мне стоило насторожиться уже тогда, ведь он не посмотрел в глаза. И этот тон я прекрасно знала — он означал, что Влад недоговаривает или даже врет. Прячет нечто важное за маской безмятежности. Но я не насторожилась. Думала о своем. Уверила себя, что все просчитала.

Влад всегда умел просчитывать точнее.

— Шутишь? У нас совсем мало времени. Не знаю, говорил ли тебе Эрик…

— О Хауке? — перебил он. — Говорил. А ты не задумывалась о варианте, что именно Гарди Хаук и пасет? Сунешься к ясновидцу, а там охотник?

— В прошлый раз никто Гарди не пас, — возразила я и сунула нож в ящик стола. — Он сам к нам пришел и… Зачем?

— Что — зачем?

— Зачем приходил ясновидец?

Влад пожал плечами.

— Почем мне знать.

И отвернулся. Это был последний раз, когда мимика выдала его. Но я пропустила этот знак, как и все предыдущие. Наверное, Барт был прав — некоторые вещи предопределены, и их нельзя изменить.

Охотник пришел вечером. Крыльцо купалось в лиловых сумерках, над раскидистым кленом повисла округлым сырным боком почти полная луна. Воздух пах весной. И Богдан на фоне весеннего вечера смотрелся весьма романтично.

Причесался. И футболку белую надел, которая подчеркивала загорелую кожу. Куртку надеть он не потрудился, отчего кожа эта под совсем не весенним ветром покрылась мурашками.

— Главный дома? — спросил он с порога. От него Богдан предусмотрительно отошел на несколько метров. Во избежание. Потому как защита, над которой потрудились Гектор с Эриком, по их же словам, от древнего даже пепла не оставила бы, если бы он решился вломиться в дом.

— Тут нет главных, — мрачно ответил Влад, и заслонил от меня дверной проем, а с ним и Богдана. Пфф, будто охотник может мне что-то сделать!

— Ага, как же, — усмехнулся Богдан. — Демократы, блин! Так этот ваш… Эрик дома?

— Эрика нет, — ответила я и решительно протиснулась мимо Влада в дверь. — Но даже если бы был, не уверена, что он обрадовался бы твоему приходу.

— Он обрадуется, увидишь. У меня есть информация о Гарди. Интересует?

Немая сцена. Сумерки стали гуще, а воздух — холоднее. К слову, Богдан на этот факт никак не отреагировал. Сложил руки на груди и продолжал ухмыляться.

— Хочешь сказать, ты знаешь, где…

— Именно, — кивнул охотник.

— Входи.

Богдан потребовал чай. С лимоном. Чтобы горячий, а к чаю — булочки или, на худой конец, печенье. А еще сахар-рафинад, который он ел вприкуску, смачно похрустывая.

Даша хмурилась, поджимала губы и сжимала кулаки. Алиса подпирала спиной каминную полку и пялилась на меня. Наверное, пыталась проверить, есть ли у нее умение прожигать людей взглядом. Хвала богам, таких умений они ей не послали.

Влад пристроился на подлокотнике кресла и выглядел расслабленным. За его плечом притаился Мирослав, а рядом со мной на диване пристроился Дэн.

— Ну? — скучающим тоном осведомился Влад у охотника — Информация будет? Или ты пообедать пришел?

— С обедом тут, как я понял, туго, — ни капли не смутившись, ответил Богдан и сунул в рот очередную зефирку. Между прочим, мои любимые! Я их на ужин берегла. — Не уверен, что могу доверить вам столь ценные сведения. Вот придет Эрик…