В остальном же лицо человека было вполне европейским. Во всяком случае, ничто не привлекало повышенного внимания и не смотрелось странно.

Мужчина был облачен в простые темные штаны и темную же рубаху из какой-то грубой ткани с интересной зернистой текстурой, обхваченную узким ремнем. На поясе висели ножны, где покоился полуметровый кинжал или короткий меч, в этом Кирилл совершенно не разбирался. Он только видел узкую рукоять и массивное навершие, изукрашенное замысловатым рисунком.

- Только не говорите мне, что мы в Средневековье попали, - проворчал Арсентий. - Кайнозой, блин. Не вздумайте им говорить такие слова, вмиг на костер отправят.

Милан несильно ткнул Сеню в бок, заставив замолчать. Кирилл весь напрягся, поднимаясь в гору. На самом подъеме он избегал встречаться глазами с мужчиной, хотя тот упрямо смотрел ему в лицо. Какого черта здесь делает этот эльф? Не это, совсем не это Кирилл ожидал увидеть.

Мужчина внимательно свел брови. Губ за пышными усами и бородой, было не видать. Его длинный, чуть крючковатый нос чем-то напомнил Кириллу клюв келенкена. И все же черты лица вызывали скорее симпатию, нежели отторжение, и даже чудный татуаж на лбу не отталкивал.

В самом конце ребята, не сговариваясь, как-то замедлились, замешкались, но незнакомец терпеливо ждал и не отводил любопытного взгляда с Кирилла. Они поравнялись. Кирилл остановился в трех шагах от мужчины, Сеня и Милан остались чуть позади.

Незнакомец вдруг улыбнулся и что-то проговорил, быстро и неразборчиво, но Кирилл отлично понял его. Он сказал:

- Ты наконец-то вернулся!

Мужчина вытянул руку, Кирилл встретил ее своей. Они обменялись обычным рукопожатием, крепким и здоровым.

Шагнув навстречу, незнакомец поприветствовал в такой же манере Арсентия и Милана, а затем сказал Кириллу:

- Начинает холодать. Поспешим.

Он развернулся и, еще раз махнув рукой, широким твердым шагом двинулся вниз по холму. На спине висел короткий изогнутый лук и колчан с тяжелыми стрелами. Кирилл потер глаза, надеясь, что все это - мираж. Почему-то даже в двадцатиметровых динозавров верилось легче, чем в вооруженного луком и стрелами жителя темных средних веков.

У подножия ждала тройка животных с копытами, похожих на лошадей лишь своей функцией, а внешне имеющих сходство скорее с одногорбыми верблюдами. Они были огромны, не меньше двух с половиной метров ростом, и крепки. Тугие мускулы колыхались на могучих ногах, грозя прорвать гладкую, лоснящуюся шкуру. У них имелись крепкие покатые горбы, величаво возвышающиеся на спине, но не это оказалось самым интересным.

Морды животных венчались коротким хоботом, понуро склоненным к земле. Острые уши высоко торчали и немного шевелились, будто пытаясь уловить звуки со всех возможных направлений.

Животные имели красивый песчаный цвет и под заревом заката казались почти оранжевыми. В их крохотных глазках читалась робость, присущая домашней скотине - коровам, например - что самым странным и даже нелепым образом контрастировало со столь внушительными габаритами.

- Какой-то вид макрокении, кажется, - бормотал сам себе под нос Милан. - Точно, макрокения, но у нас... У вас, точнее, таких вроде не водилось... Вита бы сюда, он бы обмочился от восторга.

- Думаю, весь его восторг вышел еще на Тайе, - сухо ответил Кирилл.

Мужчина походя, не оборачиваясь, бросил еще одну рубленую фразу, смысл которой дошел до Кирилла опять же спустя полсекунды.

- Какой красивый у вас язык, - говорил он.

- Спасибо. И у вас тоже, - улыбнулся Кирилл, лукавя.

Незнакомые слова давались ему с трудом, приходилось выскребать их из горла, неумело произнося гортанные "х" и непривычно острые, напряженные "р". Нет, язык Первых не ласкал слух, чего греха таить. Просто люди склонны творить кумиров во всех, кто кажется лучшим, и потому-то нам всегда кажется, что у тех, кто на вершине, все выходит замечательно. Нет, не все.

Повозка была самым что ни на есть примитивным порождением человеческого замысла - деревянные колеса, толстенная ось да сам каркас из нестроганых досок, крепко сколоченных гвоздями. Для удобства на дне этого тряского корыта валялись какие-то давно утратившие цвет и форму тряпки.

- Солнце почти ушло, - возвестил мужчина и ловко взгромоздился на облучок, уперев ноги в оглобли. - Садитесь поскорее, нужно спешить.

Не дожидаясь, пока последний из пассажиров - Арсентий, конечно же - худо-бедно примостится на тряпье, мужчина что-то крикнул своим монстроподобным коням-верблюдам. Те как ошпаренные сорвались с места, сходу набрав такую скорость, что Кириллу отчаянно захотелось зажмуриться. Горбатые издавали на бегу низкое зловещее ржание, словно смеясь над гостями, которые пока даже приблизительно не понимали, куда их занесла нелегкая.

Колеса жалобно скрипели, ось громыхала на ухабах, а телега рвалась вперед сквозь сгущающуюся тьму. Приходилось изо всех сил держаться за шершавые борта, рискуя нахватать заноз, иначе был риск запросто вылететь из повозки.

Резко и неприятно повеяло холодом. Температура воздуха ощутимо упала, за пару мгновений снизившись на несколько градусов. Ребята переглядывались с недоумением, но заговорить было невозможно из-за шума и тряски.

За оставшимися позади холмами остро закаркали келенкены. На небе зажглись звезды - вновь незнакомые, к небосклону Тайи Кирилл уже попривык, легко подмечая фигуры созвездий.

Вместе со звездами замерцали голубым спутники, гладкие, словно сапфировые бусы. Они вытянулись поясом, обрамляя собой планету и щедро озаряя путь мистическим и обманчивым светом. Всего их было пять.

Лишь присмотревшись, можно было заметить небольшую разницу в размерах небесных тел - на первый взгляд они казались одинаковыми. Самая крупная "бусинка" была примерно вдвое меньше полной крулевской луны.

Вслед за холодом поднялся злой и холодный ветер. Он легко пробирался под тонкую одежду ребят, отчего стучали зубы и дрожало тело.

- Что он говорил?! - спросил Милан, перекрикивая шум повозки и подсаживаясь ближе к Кириллу. Серб не выдержал-таки молчания.

Наплевав на брезгливость, он обмотался подобранной в повозке рваниной.

Кирилл короткими, емкими фразами, пересказал ему содержание разговора - собственно, и пересказывать-то было нечего.

- Ну, насчет погоды не соврал, - Милан слабо улыбнулся. - И то ладно. Неужели это и есть те самые Первые? Тогда я вообще ничегошеньки не смыслю. Подождем, подождем. Все должно проясниться. Только бы не натворить глупости по незнанию.

Кирилл кивнул. Ему хотелось поделиться с друзьями сном, виденным в портале, но время еще не пришло - то они хоронятся в листве дуба, высматривая динозавров с клювом, то едут не пойми куда не пойми с кем. Просто голова кругом.

Хоботные верблюдо-лошади временами задирали головы и громко мычали и ржали. Тогда возница менял курс, уходя то левее, то правее меж невысоких холмов.

Вскоре начался лес, наполненный совиным уханьем и возней всякой ночной живности - такой громкой, что Кирилл слышал шевеление и сопение даже сквозь плотное звуковое сопровождение телеги и громыхание собственных костей.

Лес закончился так же нежданно-негаданно, как и начался. На смену кромешной тьме пришел залитый голубым сиянием степной простор, в котором явственно угадывались многочисленные огоньки далекого еще города. От сердца отлегло. Города здесь, выходит, есть. Значит, не все так скверно.

Подстегнув лошадей разухабистым криком, возница направил их прямо на огни. Повозка стремительно приближалась к поселению.

Городок был охвачен частоколом из толстенных бревен вышиной в два человеческих роста. Факелы с наружной стороны были расставлены с приблизительно равными промежутками, хорошо разгоняя подрагивающим на ветру пламенем тьму вдоль стен. Они висели в мощных петлях, намертво прикрепленные, чтобы не качало и не срывало.