Адам бросил салфетку на стол и встал.

– От вас наверняка не ускользнуло, – сказал он, – что леди Вичерли компаньонка.

– Притом очень хорошая, – кивнула леди Эшвик.

– Да. Именно хорошая. – Адам глотнул вина из бокала и отошел к окну. – Хорошая компаньонка не может, не потеряв своей репутации позволить джентльменам приезжать к ней с визитами. Леди Вичерли указала мне на это, и мне ничего не оставалось, как с ней согласиться. Вот и все.

– Я ее понимаю, – сказала Делла. – Люди бывают такие злые. И все-таки, Адам, если у тебя честные намерения… то есть я принимаю как исходный факт, что твои намерения честны… Да?

Адам передернул плечами, поймав насмешливый взгляд Эдварда.

– Так бы оно и было, имей я хоть один шанс!

– Ну, в таком случае мы можем тебе помочь, – сказала Делла.

– Да-да, обязательно, – поддакнула леди Эшвик. – Если у тебя серьезные намерения, я тоже на твоей стороне. Больше всего на свете я хочу увидеть тебя снова женатым.

Столь стремительный натиск ошеломил Адама.

– Спасибо, – сказал он. – Но мне хотелось бы услышать, что вы собираетесь предпринять?

Леди Эшвик махнула рукой.

– Это нетрудно. Мы с Деллой просто уговорим леди Вичерли не отказывать тебе в беседах. – Она тепло улыбнулась своему первенцу. – Но все, конечно же, зависит только от тебя, Адам, и если ты не воспользуешься шансом, это будет означать, что ты его и не заслужил!

– А пока попей водички, – вставил Эдвард. – От этого будет польза всем нам.

Сквозь общий смех прорвался звук звонка. За дверью послышались шаги дворецкого.

– Мистер Ингрэм пожаловали, милорд, – сообщил Трантер безо всякого выражения. – Я провел его в кабинет. Он просит вас, ненадолго.

В комнате стало как будто темнее. Делла побледнела, встала и застыла, опершись о край стола.

– Мама, пойду-ка я отдохну. Нет-нет, все в порядке, не беспокойся. Просто я не хочу видеть мистера Ингрэма. Леди Эшвик кивнула и взяла дочь за руку.

– Мне тоже не хочется. Пойдем наверх посмотрим, что нам надеть на бал. Адам, Эдвард… ничего, если мы уйдем? Надеюсь, этот человек не задержится надолго.

– Может, оставить тебя с ним наедине? – спросил Эдвард, выходя вместе с братом в холл.

Адам качнул головой.

– Нет, Эд, лучше останься. Это такой скользкий тип, что лучше иметь свидетеля… да и моральная поддержка не помешает.

Эдвард кивнул, и они вошли в кабинет вместе. Ингрэм стоял у камина, рассматривая лежавшие грудой на доске визитные карточки с загнутыми углами. При звуке их шагов он обернулся. Адам и Эдвард молча остановились в дверях.

– Добрый вечер, джентльмены. Прошу прощения за столь поздний визит, но когда работаешь целый день без передышки… – Ингрэм проговорил все это веселым голосом, перебегая настороженным взглядом от одного брата к другому.

Эдвард слегка наклонил голову. Затем, скривив губы в холодной улыбке, подошел к камину и остановился, как бы нечаянно поставив ногу в сапоге на мраморную приступку и положив руку на каминную доску. Это был совершенно прозрачный намек Ингрэму – мол, отойди от камина.

Адам с непроницаемым видом продолжал стоять у дверей.

– Добрый вечер, Ингрэм, – вполне любезно, но без особого радушия сказал он наконец, не подавая гостю руки. – Чему обязан?

– Я пришел попросить вас об услуге, милорд, – заговорил Ингрэм.

– Вы меня заинтриговали, – произнес Адам сдержанно, чувствуя на себе предостерегающий взгляд Эдварда. – Я думал, с нашим делом покончено, сэр. Долги выплачены сполна.

– Конечно, все давно улажено, – дружеским тоном проговорил Ингрэм, не сводя острых глаз с Адама. – Тут возникло еще одно дельце, в котором, как мне кажется, вы оба, джентльмены, могли бы мне помочь.

– И какое же именно? – впервые подал голос Эдвард.

Ингрэм сунул руки в карманы и, качнувшись на каблуках, снова повернулся к Адаму.

– У вас есть небольшой такой, симпатичный земельный участок, как раз на границе с моим поместьем в Линфорте. Я слыхал, тамошняя ферма не слишком-то доходна, а окажись она в моих руках, я бы произвел там кое-какие улучшения и стал бы получать приличный доход.

– А я слыхал, что люди против ваших улучшений, Ингрэм, – холодно произнес Эдвард. – В деревнях зреет недовольство…

– Ничего, придется им смириться, – пробурчал Ингрэм, мельком посмотрев на Эдварда и снова упираясь взглядом в Адама. – Если вы сочтете разумным продать ферму мне, милорд… по сниженной цене, конечно, учитывая, в каком она состоянии…

– Я этого делать не стану. Вы знаете, Ингрэм, у меня там есть арендатор, но, даже если б и не было, я не намерен продавать эту ферму, – проговорил Адам ровным тоном.

В комнате воцарилось напряженное молчание.

– Ну, ладно, – сказал Ингрэм. – Может, вы еще передумаете, милорд. Но, если позволите, я хотел бы попросить вас об еще одной услуге. Ради моей жены.

Адам вопросительно поднял брови. Ингрэм переступил с ноги на ногу.

– Венеция… моя жена… вбила себе в голову, что нам обязательно нужно попасть в светское общество. А вы пользуетесь большим влиянием в этих кругах, милорд, и могли бы нам в этом поспособствовать. Вы и ваш брат… – он отвесил клоунский поклон Эдварду, – вхожи во многие двери, которые, увы, для нас закрыты.

Адам отвел глаза в сторону. Он знал, что не жену Ингрэма, а его самого одолевают великосветские амбиции, но провались он на этом самом месте, если поможет этому господину.

– Вы и так широко известны в местном обществе, Ингрэм, – сказал он. – Не вижу, как бы я мог вам поспособствовать.

– Конечно, меня и сейчас приглашают на городские собрания, ведь я богат, но в некоторые гостиные мне ходу нет… – Ингрэм запнулся, заметив быстрый взгляд, которым обменялись Адам с Эдвардом. – Вижу, вы меня понимаете, милорд. Общество не очень любит людей, которые выбились наверх своими силами. Кругом такой снобизм…

– Как это ни печально, Ингрэм, – холодно сказал Адам, – но я не вижу, как бы я мог это изменить.

Щеки Ингрэма слегка порозовели.

– Как я уже сказал, милорд, вы можете еще передумать. Вам будет неприятно, если я предам огласке подробности о долгах вашего зятя…

Адам резко поднял голову.

– Насколько мне известно, есть джентльменское соглашение о том, что детали этого дела не будут разглашены.

Ингрэм сокрушенно всплеснул руками.

– Но я не джентльмен, милорд, куда мне понять такого рода принципы. Однако я быстро в них разберусь, если вы выразите готовность пригласить на обед Венецию и меня, это для начала, и…

Это был чистой воды шантаж. Адам взял на себя выплату долга и был уверен, что на этом все кончится, учитывая результаты переговоров, которые вел Лефой. Однако теперь вот выяснилось, что все только начинается. Что касается земли, то Ингрэм выбрал удобнейший момент, когда Эшвики находятся в стесненном положении после выплаты долгов Тилни, и надеется расширить свои владения за счет Айнхоллоу. И еще он мечтает попасть в высший свет. Адам, несомненно, мог бы ему помочь в этом, если бы пожелал. В узком обществе Хэррогейта нашлось бы достаточно людей, которые последовали бы его примеру. При мысли об этом Адам внутренне передернулся. Поступиться своими принципами и вилять хвостом перед Сэмюэлем Ингрэмом лишь потому, что зять совершил грубую ошибку… Ну уж нет. И дело вовсе не в гордыне или снобизме, подумал Адам. Он никому не позволит помыкать им.

– Мне жаль, Ингрэм, но я не могу вам помочь, – твердо сказал Адам. – Я сам не принимаю участия в светской жизни Хэррогейта, а потому и не могу никого ввести в общество.

Ингрэм пожал плечами.

– Не торопитесь с ответом, молодой человек. Я уверен, вам не понравится, если все начнут судачить о глупых промашках лорда Тилни.

Выдержка изменила Адаму.

– Если бы вы, Ингрэм, имели хотя бы слабое представление о том, что такое джентльмен, вы бы поняли, почему я говорю вам: выбалтывайте все что хотите и кому хотите – и пошло все к черту, – процедил он сквозь зубы. – Хотя я тоже мог бы немало о вас рассказать, я не унижусь до такой степени!