— Звезда моих очей, мне без тебя в дальнейшем трудно будет обойтись, и именно потому я выступил в роли рыцаря без страха и упрека. Так что никакой романтики, все в пределах разумного.

— Благородным героем ты мне больше нравился… — теперь и я не удержалась, чтоб не съязвить.

— У меня вообще много достоинств, перечислять надоест… — Патрик направился вперед. — Пошли, а не то наш новый друг может передумать, и вернуться назад.

Дальше мы молча шли по все той же лесной дороге, проскальзывая на размокшей глине, и стараясь обходить самые большие лужи. Я бы о многом хотела расспросить своего спутника, но понимала, что сейчас не время для разговоров. Патрик крепко держал меня за руку — когда чувствуешь поддержку, то не так страшно. А еще мы все время прислушивались к окружающим звукам, но, по счастью, ничего страшного не услышали, и это радовало.

Прошло, наверное, часа два, и хвойный лес начал редеть, а потом он и вовсе сменился березняком, и там мы с немалой радостью увидели лошадь Патрика, ту самую, которая сумела убежать от волколака. Сейчас лошадка стояла под деревьями, и щипала сырую траву. Не похоже, что она была перепугана, а это значит, что оборотня рядом нет.

— Ну и славно… — Патрик взял лошадь под уздцы. — Теперь ты, дорогая супруга, продолжишь путь верхом, а не то мне уже надоело ловить тебя, когда ты умудряешься едва ли не упасть в очередную лужу. И что у тебя за привычка такая спотыкаться о каждую выбоину?

— Не у одного тебя множество достоинств, у меня они тоже имеются…

Конечно, во многом Патрик был прав — мои ноги то и дело разъезжались на мокрой дороге, а про заляпанную грязью одежду и говорить не стоит. К тому же я очень устала. Правда, лошадь Патрика излишне резвая, но, надеюсь, как-нибудь с ней справлюсь. И вообще, я согласна с утверждением, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

— Патрик, а волколак… Почему он нас отпустил?

— Так и знал, что ты привяжешься с вопросами… — усмехнулся дорогой супруг. — Тут все просто — он не почувствовал в нас конкурентов или врагов, тем более что подобные существа предпочитают находиться в одиночестве. Кроме того, еще недавно этот волколак был обычным человеком, но… Скажем так — ему не повезло, вернее, он совершил огромную ошибку, стараясь возвыситься над другими.

— Зачем это ему было нужно?

— Этому парнишке всего двадцать лет, и он наслушался преданий о том, как великие воины в старину могли оборачиваться в волколака, и разить врагов, ведь такие оборотни обладают невероятной силой и ловкостью, способны за короткое время преодолевать огромные расстояния. К тому же волколаки являются непревзойденными охотниками. Все это в глазах молодого олуха (кстати, его родители в здешних местах считаются весьма обеспеченными людьми) казалось чем-то невероятным, к тому же парня бросила девушка, и потому этот болван решил стать самым ловким и умелым в округе. Дескать, хотя я и человек, но когда захочу — превращаюсь в волка. Проще говоря, молодому человеку очень хотелось выделиться, правда, конечный результат его мечтаний оказался вовсе не тем, на что он рассчитывал. Верно говорят: бойтесь своих желаний, они иногда сбываются. Одним словом — балда.

— И как он стал оборотнем?

— Колдунов на свете немало, и многие из них отнюдь не стремятся осчастливить человечество — у них свои цели… В общем, через очень короткое время парень осознал, что ему дар оборотничества никак не нужен, и даже более того — ничего хорошего из его намерений не вышло, только вот избавиться от колдовства трудно, вернее, почти невозможно. Да и бед этот волколак успел натворить немало. Проблема и в том, что он уже успел распробовать вкус человеческого мяса, то есть обряд был полностью завершен, а после этого возвращение в тело человека осуществить практически невозможно. Что касается меня, то оборотень пожалел товарища по несчастью — все же в глубине души он остается человеком. Ну, а тебя он посчитал моей подругой, и только потому не тронул.

— А как ты это понял?

— Не поверишь, но мы с ним переговаривались мысленно. Вначале я и сам не мог поверить в то, что подобное возможно, но потом понял, что оборотни в состоянии мысленно общаться друг с другом. Как видишь, я тоже открываю для себя новые возможности.

— Что он еще тебе сказал?

— Раскаивается в собственной глупости — это его слова. Еще пробормотал, что по-прежнему осознает все, что с ним происходит, и в его душе идет борьба между звериным и человеческим началом, и еще непонятно, кто победит. Вот потому-то он нас и отпустил подобру-поздорову…

— Мне его жаль…

— Нечего жалеть, сам во всем виноват. Хотя и у меня сердце не камень, велел ему отправиться к той лесной ведьме — не исключено, что она сжалится, и поможет ему, хотя заранее предсказать ничего нельзя, да и логику колдунов понять непросто… Все, больше меня ни о чем не спрашивай.

— Да я вообще молчу. Просто хочется быть в курсе того, что происходит.

— Оно и заметно… — ухмыльнулся Патрик.

Весь оставшийся путь я сидела верхом на лошади, которую Патрик вел под уздцы. Дождик перестал, небо стало светлеть, да и местность постепенно менялась. Более не было лесов, вокруг были распаханные поля, стали попадаться небольшие деревушки, а через какое-то время вдали показались горы…

В Кряжнике — городе, стоящем на невысоких холмах, мы оказались во второй половине дня. Что ж, если судить по внешнему виду, то перед нами был обычный сонный городишко, очень похожий на большую деревню — одноэтажные дома с огородами и лавочками у ворот, на улицах что-то клюют курицы, люди никуда не торопятся… Хотя стражи тут хватает, во всяком случае, еще до въезда в город, нас остановили двое стражников с вопросами, кто мы такие, и для чего пожаловали в Кряжник. Патрику пришлось сказать, что едем к знакомым по делу, и что после Волчьих Выселок еле смогли уйти от волколака — он, дескать, задрал нашу лошадь, и только потому не стал нас преследовать. Дескать, гляньте на мою жену — она до того перепугалась, что все еще боится спуститься с лошади на землю. После слов об оборотне стражники засыпали Патрика вопросами об этом звере, и цель нашего пути им уже была неинтересна. Похоже, о волколаке уже известно всей округе, и если тот оборотень не уберется из этих мест, то на него, без сомнений, откроют охоту.

Когда, наконец, мы отправились дальше, то я поинтересовалась у Патрика:

— Куда мы сейчас?

— Для начала надо отыскать гостиницу «Счастье рудокопа» — именно том останавливались люди герцога Малка, когда отправились на поиски дракона. А ты пока что слезай с лошади — не привлекай к себе ненужное внимание, здесь не принято катать дам на лошадях.

Ему легко говорить — слезай, а меня, между прочим, после такой долгой езды верхом, уже ноги не держат. Хорошо еще, что дорогой муж помог мне спуститься, а не то я бы точно упала.

— А для чего тебе нужна именно эта гостиница? Тут наверняка найдутся и другие.

— Верно, только я пытаюсь повторить тот путь, по которому шел отряд, посланный герцогом Малк. Так, сейчас подумаем, где может находиться эта гостиница… — рассуждал Патрик. — Чтоб не плутать понапрасну, можно спросить кого-то из местных, но постараемся обойтись своими силами. Смотри: вряд ли люди герцога стали бы останавливаться в занюханном трактирчике на окраине — все дорожные расходы оплачивались за счет достопочтимого герцога, а это значит, что отряд, скорей всего, передвигался по главной улице города…

— Понять бы еще, где она, эта самая улица… — вздохнула я. У меня болели ноги и спина, одежда после дождя не успела просохнуть, и мне хотелось отдохнуть. А еще неплохо бы переодеться, сменить платье, донельзя испачканное грязью. — Вот еще что — я просто не могу больше оставаться в этой одежде — с нее скоро глина начнет осыпаться кусками. Все мои вещи как ты понимаешь, остались где-то в лесу, так что мне надо купить хоть какое-то платье.

— Желание дамы — закон!.. — развел руками Патрик. — Надеюсь, что найдем какую-нибудь лавку, торгующую одеждой.

Нам повезло — очень скоро на нашем пути оказалась лавка старьевщика. Конечно, покупать ношеную одежду с чужого плеча мне не очень-то хотелось, но и далее ходить по городу замарашкой — это выше моих сил. Выбор одежды тоже не назвать богатым — самые простые платья из дешевых тканей. Конечно, раньше бы я на такую одежду даже не посмотрела, но сейчас не до капризов. Из нескольких имеющихся платьев выбрала такое, чтоб было впору — тут уж не до модных изысков. Ладно, хоть что-то купила, и как только окажемся в гостинице — сразу же переоденусь.

— Мы правильно идем к «Счастью рудокопа»?.. — поинтересовался Патрик, рассчитываясь с хозяином.

— Все верно… — кивнул тот, забирая мелкую серебряную монетку — больше платье не стоило, и то считаю, что мы здорово переплатили за это серое убожество. — Еще четыре дома — и вы на площади. Там и находится гостиница.

— Спасибо.

По улице мы прошли совсем немного, когда Патрик вдруг остановился и коротко ругнулся сквозь зубы.

— Что такое?.. — спросила я, но вместо ответа Патрик сделал пару шагов в сторону, сгреб меня в охапку, и впился поцелуем в мои губы. Сказать, что я была ошарашена — значит не сказать ничего. Мне с детства объясняли правила приличия, и я знала, как должна вести себя женщина в публичном месте, чтоб нем уронить свое достоинство в глазах окружающих — и вдруг такое! Позволять себе подобное поведение, да еще и при посторонних — это верх невоспитанности, бестактности и неуважения к себе, только вот Патрику, кажется, до всего этого не было никакого дела. И с чего это вдруг дорогой супруг позволил себе такую неделикатность? Когда я попыталась, было, вырваться из его крепких объятий, то муженек сжал меня так, что я сочла за лучшее более не сопротивляться, а не то без сломанных ребер дело точно не обойдется.