Сергей осмотрелся: три квартиры на этаже, жильцы здесь явно не зажиточные, значит, и проблем не будет, в случае чего.

Вареник поставил Нину напротив дверного глазка, пошелестел молнией куртки, вынул автомат. Они с Сергеем прижались к стене, рядом с дверью.

– Звони, чего стоишь! – прошипел Вареник Нине. Нина жалобно повела на него глазами и протянула руку. Ей пришлось нажать несколько раз, прежде чем звонок подчинился и хрипло прогудел. Даже Вареник поморщился от такого неприятного звука. За дверью было тихо. Вареник, держа в правой руке автомат, левой постучал себя по боковому карману куртки. Сергей понял, что он проверяет, не выронил ли отмычки.

Нина позвонила еще раз и, наконец, за дверью послышались быстрые шаркающие шаги. Человек, подошедший с той стороны на несколько секунд как бы затаился – смотрел в глазок, затем начал отпирать замки. Дверь отворилась и, моментально подскочивший Вареник, с силой толкнул Нину в квартиру. Растопыря руки, Нина вбежала и, не удержав равновесия, растянулась на полу в коридоре. Заскочивший следом Вареник протопал по ней и помчался дальше. Сергей захлопнул входную дверь. Перед ним на полу копошились Нина и еще одна девушка.

– Нинка, ты что? – возмущалась та, пытаясь подняться. Нина не отвечала – она сильно ударилась коленом и старалась прижаться к стене, чтобы встать, опираясь на нее.

Сергей пошел по коридору и заглянул в квартиру. Вареник метался по комнате, перекидывая вещи из шкафов на пол.

Сергей посмотрел назад: женщины уже разобрались в своих отношениях и обе сидели на полу, не отрываясь смотря на него. Он подскочил к ним и, схватив за волосы, скомандовал:

– Вперед, кошелки! – и не поднимая рук, заставляя девушек низко нагибать головы, он протащил их в комнату.

Вареник уже стоял посередине ее и держал в правой руке сумку с надписью «Найк» на боку.

Вовка Ляфман, Алена, Игорь и Ольга стояли недалеко от моста через Волгу. Они наслаждались тишиной и покоем...

Кое-где в тенистых местах упорно сопротивлялся перемене времен года грязный снег – таять не хотел. Праздношатающихся горожан мало здесь, на Набережной, в это время. Любители сделать променаж не решаются пока оставлять теплые помещения и подставлять спину холодному ветру... Первыми ласточками грядущих народных гуляний в этих местах были собачники-любители. Они выполняли благородную экологическую миссию – с помощью своих питомцев всех мастей подготавливали почву будущих лужаек для обильных всходов....

Игорь поднял воротник пальто и достал сигарету – скучноватое получалось мероприятие... Но Вовка – стариннейший приятель, раз в год можно и потерпеть совместное времяпрепровождение. Ольга, щурясь, рассматривала противоположный берег и вспоминала, как приятно было минувшим летом бродить по прибрежному песку босиком – чувство покоя наполняло и отступали все мелкие обыденные неприятности. А крупных и не было...

Алена прижималась к Вовке и понимала, что немного виновата перед ним: нужно объяснить ему свое поведение в кафе – он же такой ранимый!– но, она пока не знала, как. Ни для кого из присутствующих не было секретом, чем занималась она до встречи с Вовкой. Но Алена делала из этого секрет для самой себя: старалась не вспоминать, а когда случайно что-то наталкивало на нежелательные воспоминания, то ей становилось очень неудобно, даже краснела иногда.

Вовка огорчался искренне и сильно: задуманный как легкий и веселый, праздничек превратился черт знает во что, и выхода из этой ситуации не угадывалось.

Он решил начать трепливую речь, думая что хоть этим сумеет раскачать ситуевину. Ткнув пальцем в крупную даму, бродящую в обществе почти такого же крупного сенбернара, Вовка стал разводить вдохновенность:

– Есть такой подвид в общем человеческом племени: рабовладельцы. Мало того, что не живется им спокойно и тихо, они еще обзаводятся и жертвами своих пристрастий. Жертвы эти бегают, гремя цепями вокруг и рядом; их учат автоматически выполнять глупейшие распоряжения, за неповиновение бьют, за послушание кидают огрызок с хозяйского стола, – Вовка вошел в раж и принялся сценически жестикулировать, как бы иллюстрируя свои светлые мысли. – Такие отношения принято называть дружбой и любовью. Это жаргонные термины у рабовладельцев, они говорят о степени интенсивности издевательств, и ни о чем больше.

– Володь! – обратилась к нему Ольга. – Ты уж не волнуйся так: мы не собираемся заводить собаку, честно-честно. Правда же? – повернулась Ольга к Игорю.

– Если ты сама не захочешь, – улыбнулся Игорь.

– Я – не захочу, – подтвердила она. – Речь шла не об этом.

Вовка рукой остановил прения, но тут сказала свое Алена:

– Он просто собак боится! Помнишь, ты мне рассказывал?

Вовка покраснел и собрался уже разораться, но тут Ольга переключила его внимание, предложив всем вместе съездить в лес.

– Сегодня? – удивился Вовка и стал выдергивать часы из-под рукава.

– Сегодня уже поздно, – сказал Игорь. – А вот завтра – почему бы нет?

– Там сейчас здорово! – поддержала предложение Алена и только Вовка еще сомневался:

– Снег, грязь, холод! Вы что, ребята?!

– А шашлык, вино и теплая компания? – улыбнулся Игорь.

– Замечательное предложение, классная идея, аппетитные возможности! А давайте все это провернем на стационаре?

– У вас дома, что ли? Не пойдет! – отрезал Игорь, – мы же не инвалиды!

Приятели погуляли еще немного, пообщались и договорились встретиться завтра пораньше и съездить, все-таки, в лес. Приняв это эпохальное решение, они подумали, что теперь можно и расстаться. До завтра.

Кто же виноват, что так легли карты и день рождения получился немного неудачным?

Вовка и Алена ехали домой на такси. Вовка постепенно отмяк: нужно было с кем-то разговаривать!

Выйдя неподалеку от дома, в котором была квартира Алены, доставшаяся ей от бабушки, Вовка заглянул в ларек и взял бутылку «Катнари». Войдя в квартиру, расположенную на третьем этаже, они разделись в длинном неуютном коридоре и прошли на кухню. Вовка с тяжелыми вздохами достал два стаканчика, сел на стул и, не выдержав, наконец-то прорвался:

– Алена! – жалобно протянул он. – Ты в кафе так странно повела себя...

– Дурачок, – Алена подошла ближе и присела рядом на пол. Голову она положила Вовке на колени. – Мы с Нинкой работали вместе. Она ушла по болезни, а я встретила тебя. Ты думаешь, мне приятно вспоминать об этом?

– О том, что меня встретила? – не удержался, чтобы не прикинуться Вовка.

– Дурак, – обиделась Алена, вставая. Вовка, испугавшись, что он может лишиться «сладкого», которое вот-вот уже само шло в руки, решил не пускать дело на самотек и бросился в наступление под бульканье «Катнари». И, не устояв, вражеская крепость, сдалась на милость победителя. Два раза.

Затем события плавно перетекли в семейную обыденность: Алена переоделась в халатик и стала копошиться на кухне, а Вовка ушел в комнату – ему надо было обдумать одну будущую работу.

Чтобы настроить мозги на сложности и глобальности, Вовка решил рассмотреть в подробностях, что же ему подарили его друзья. Он сел на старенький диванчик, являющийся парадным элементом интерьера Алениной квартиры, и, поставив сумку себе на колени, раскрыл ее.

Вытащив довольно увесистый пакет, вроде как с мукой, он больше ничего в сумке-то и не увидел. Кроме табачных и хлебных крошек на дне.

Вовка открыл рот и повернулся в сторону кухни, где, напевая, что-то готовила на ужин Алена. Глубоко вздохнув, Вовка подумал, что, наверное, лучше было бы промолчать. Пока. Он сразу понял, что сумки не та, где-то они по ошибке взяли другую, и теперь вместо подарочных наборов он имеет два или три килограмма муки!.. Только вот что с нею делать? Почесав затылок, Вовка не смог придумать ничего лучшего как отдать муку Алене и сказать, что ему неприятно смотреть, как она сама таскает тяжести.