До комбикормового завода шагать было далековато, но Боря хотел проветриться и успокоить сильнейшее сердцебиение, напавшее на него во время разговора с Зелепукиным.

Сам же Зелепукин после ухода Бори посидел молча за своим столом и выкурил сигарету. Затем поднял трубку телефона и набрал три цифры.

– Миша, зайди ко мне. С Сашкой.

Положил трубку, улыбнулся своим мыслям и взял еще одну сигарету. Дверь отворилась, и вошли Миша Гадкий и Саша Стриж, оба со следами свежих физических внушений на лицах.

– Присаживайтесь, пацаны, базар есть, – показал им на стулья Телега и закурил. Когда ребятки уселись, Телега не торопясь, как бы обдумывая каждое слово, начал говорить:

– Наш Эйнштейн совсем скромность потерял!. Стал жопой вертеть на разные стороны. Делишки свои завел, наверное, захотел разбогатеть.

Сашка Стриж криво ухмыльнулся. Миша решился на реплику:

– Охренел, в натуре.

Телега кивнул:

– Точно. Короче: он мне тут наплел, будто у него порошок есть, три с лишним килограмма.

Теперь уже Стриж не сдержался – присвистнул, Миша так просто вытаращился от удивления. Телега продолжал:

– Вот именно. Он хочет мне его загнать по дешевке. Я для понта дела ему аванс выдал – десять штук зелеными. Если у него товар точно есть, дома он его не держит – опасно. Скорее всего на работе. Берете еще парочку ребятишек, езжайте туда, ловите его, щемите. Закошмарить так, чтобы все отдал, в натуре! Изымаете товар и бабки. Эйнштейна – вальнуть. С такими закидонами он нам на хер не нужен! Кто его, химика, знает, – может, он нашего товара так наэкономил, а теперь, гнида, навариться хочет?..

Телега осмотрел братков:

– В случае чего, чтобы я был в курсах. Кстати, пропуска-то еще не просрочены?

– Нормально все, Олег, – ответил за обоих Стриж.

– Тогда – по коням! – Телега встал, повскакали и ребятки. Пожав им руки и проводив до дверей, Телега подошел к парню с ружьем:

– Хрен с тобой! За штучку беру или катись отсюда.

Парень вскочил со стула и едва не уронил ружье, при этом лицо его изобразило такой испуг, что Телега громко рассмеялся. Продолжая смеяться, он поманил продавца за собою в кабинет.

Игорь вел машину аккуратно, объезжая лужи, где возможно, и ни в коем случае не допуская неприличных нарушений – неожиданности сегодня были особенно не нужны.

Ольга как всегда сидела справа, автомат лежал у нее на коленях, прикрытый полой куртки. Ольга была спокойна и невозмутимо посматривала по сторонам – казалось, что интересней городских улиц для нее и нет ничего на свете. Игорь после окончательного обсуждения плана действий только молчал и курил. Вовка Ляфман на заднем сиденье извертелся и обшептался.

Он не чувствовал, что боится грядущих событий, но все это так грубо нарушало его планы! Несколько раз он порывался рассказать с подробностями о судьбе загубленной картины, для написания которой другого дня, кроме этого, уже не будет. Потому что настроение изменится и – абзац: пиши другую. Но было не до него: Игорь с Ольгой думали каждый о своем. Вовка, в общем-то, тоже думал о своем, но в одиночку оставаться со своими невеселыми мыслями ему было тяжело.

Алену с собою не взяли, хотя она несколько раз и попросилась, робко и не настойчиво. Ольга оставила ее дома, обсудив мимоходом пожелания на обед из трех блюд. Алена обещала постараться.

Комбикормовый завод начинался административным и другими корпусами на улице Сергиевской. От нее он спускался вниз уступами к реке. Не доезжая до завода два квартала, Игорь свернул влево и ушел с Сергиевской вниз. Обдумав с Ольгой расклад, они решили войти на территорию завода с тыла. Там, где проходные, там и охрана бдительнее и руководство чаще шастает. А с противоположной стороны, может быть, есть забор и, как это часто бывает, с очень удобными дырами... Заделать их руки не доходят годами и пятилетками – заводское начальство, требуя тройные цепи обороны с фасада, привычно мирится с безобразиями на задах.

Чем ниже, а значит, и дальше от цивилизации, забор, окружающий территорию завода, на глазах терял свою чистоту и цельность. Бетонные стены его постепенно сменились секторами из металла, сетки Рабица, затем и вовсе пошли дряхлые деревянные конструкции. Поставив заляпанную грязью машину рядом с покосившимися лачугами, помнящими еще торжественный приезд Государя Императора, Игорь, Ольга и Вовка, вышли из нее. Игорь запер «БМВ», проверил надежность замков – район своими пейзажами не внушал даже малейшего доверия. Ольга в это время внимательно осмотрела намеченное для преодоления препятствие. Вовка нашел невысокий холмик среди бесконечного грязевого болота, встал на него и приподнялся на цыпочках, заглядывая через заводской забор. Увидев, что ему предстоит в ближайшие минуты, он, тяжело вздохнув, сошел вниз, обреченно шлепая по грязи.

Игорь взглянул на него с удивлением, но промолчал. Вовка молчать не стал и мрачно изрек:

– Нужны водные лыжи. А еще лучше – дельтоплан. Иначе утонем...

Приблизилась Ольга:

– Нашла одно место – замечательный проход. Но, если по уму, нужно было захватить резиновые сапоги.

Игорь переглянулся с Вовкой, затем они оба посмотрели на Ольгу и пошли в указанном направлении.

Идя широким и быстрым шагом уверенного в своей жизни человека, Боря, вывернув из-за угла, подошел к проезжей части дороги и встал, пропуская троллейбус. Внимательно осмотревшись по сторонам, он начал переходить улицу. Правую руку Боря держал в кармане брюк, радостно думая, что постоянно ощупывать пачку баксов в своем собственном кармане – это удовольствие для гурманов.

Скучающий Сергей бросил взгляд в глубь территории завода и вдали за воротами увидел трех медленно идущих человек. Что-то в них показалось ему знакомым. Приглядевшись, он узнал их всех! Сергей схватил трубку мобильного телефона и нажал несколько кнопок.

– Алло! – отозвался высоким голосом Гаврилович. – Это Жест. Он идет изнутри к зданию и с ним двое из той бригады! – быстро проговорил Сергей, сдерживая себя, чтобы не заорать от приступа бешенства.

– Ну, вот и хорошо, – простецким тоном сказал Гаврилович. – Второй тоже на подходе. Как только твои войдут, ты и звякни.

– Ага! – злорадно ответил Сергей, сунул трубку в карман и завел двигатель «ЗиЛа». В который уже раз он погладил теплую рукоятку пистолета, согревшуюся на груди.

Боря открыл дверь лаборатории и увидел знакомый коротко остриженный затылок. Сашка Стриж травил анекдоты лаборантке Любочке, стоя рядом с ней, – она весело смеялась, сидя за своим столом. У Бори неожиданно задергалась щека и вспотели ладони: не должны были они приходить сегодня, потому что очередная партия еще не готова, да и Телегу он видел буквально только что, часа не прошло.

Первым Бориным порывом было тихо прикрыть дверь и куда-нибудь деться, но не заходить, ни в коем случае.

– Здравствуйте, Борис Семенович! – весело прокричала Любочка. – Ну что Саша меня смешит, от работы отвлекает!

Кивнув этой глупой телке, Боря сделал над собой усилие и переставил за порог сразу же ставшие ватными ноги.

Стриж не торопясь оглянулся. Посмотрев вправо, Боря увидел сквозь открытую дверь своего кабинетика Мишу – еще одного зелепукинского быка, сидящего за его столом. Еще двое гоблинов тусовались слева у шкафа с химической посудой и реактивами.

– Здорово, Эйнштейн! – поздоровался Стриж, нагло улыбаясь и приподнимая над головой черную кепочку.

– Здравствуйте, – ответил Боря, вздохнул, прикрыл за собою дверь и направился к своему месту.

– Мы с твоим начальством перечирикаем, – галантно наклонившись к Любочке, сказал Стриж, – а потом я опять к тебе подойду. Разрешаешь?

– Подходите! – кокетливо разулыбалась лаборантка и вдогонку спросила:

– А почему вы Бориса Семеновича Эйнштейном называете? Мы – химики, а он был физик.