— Приехали, — констатировала амазонка, снимая шлем. — Жди меня здесь.

Есть люди, которые считают себя неудачниками. Им кажется, что они встречают неудачу за неудачей, несчастье за несчастьем. Даже когда они приближаются к удаче, им всегда кажется, что что-то складывается не так, и успех обходит их. Эти люди создают обстановку, которая обеспечивает им неудачу. К таким людям Евгения не относится. Она также не относилась и к псевдооптимистам, верящим в сказочное будущее, не имея для этого необходимой почвы. Она — яркий типичный холерик, рождающий множество реальных планов вместе со средствами их достижения. Это энергичное состояние передается и ее окружению. Вот уже и журналисту хотелось взлететь посреди ночи в небо и приводниться на каком-нибудь озере.

Александр был уверен, что ввиду возникших обстоятельств он действует правильно. Хотя вопросов в отношении последних событий у него становилось все больше. Неизвестно, кто и зачем преследует девушку? Непонятно, что в этот стремный момент тянет ее в Конче-Заспу?

Подчиняя себя общему делу, человек выделяет для этого определенные ресурсы, отказывается от некоторых альтернатив и делает какие-то инвестиции в свое будущее. Он также имеет надежду, что и другие будут это делать. Но если они не оправдывают этих надежд, предают, сразу чувствуется, что все усилия являются бессмысленными или напрасными. Так человек становится не готовым играть по правилам. Поэтому журналист надеялся на какой-то информационный доступ. Иначе, без определенного доверия к нему со стороны амазонки, вряд ли он сейчас находился бы на аэродроме, готовясь к тайному полету через границы лютой засады.

— Вот мой пилот, — нарушила ночную тишину Женя, подходя вместе с человеком в техническом комбинезоне. — Амфибия для посадки на воду на «Чайке» есть. Александр, знакомьтесь, Николай Иванович! Все необходимое для полета можно получить у него.

— Мне нужна карта с кроками местности Конче-Заспы и данные о состоянии погоды.

— Идем в «штурманскую».

Николай Иванович повел ночных гостей в учебно-тренировочный отдел. Входя в помещение, Александр, как когда-то, почувствовал тот особенный дух, что был смесью запахов летных курток, планшетов, картографических бумаг и штурманских линеек. Разговор с Николаем Ивановичем напомнил атмосферу предполетного инструктажа. Пометив на карте навигационные детали маршрута с учетом бокового ветра и магнитной девиации, Николай Иванович заверил, что самолет находится в исправном состоянии и топлива в его баках хватит на пять таких полетов.

Не теряя времени понапрасну, двинулись к стоянке самолетов. Расчехлив биплан, мужчины подготовили амфибию к ночному путешествию. В салоне этого самолета лежало два десятка сложенных парашютов, оставшихся после невыполненных воскресных прыжков. Октябрьский дождь сделал свое «мокрое» дело, и команда парашютистов, так и не смогла в этот день реализовать свои прыжки.

— Ты когда-нибудь управляла самолетом? — поинтересовался Александр, пристегивая амазонку в кресле второго пилота.

— Несколько раз держалась за штурвал.

— Приготовься к «американским горкам». Как только взлетим и сделаем пару виражей, нужно будет садиться. Расстояние небольшое, поэтому весь полет будет не более семи минут.

Александр помог Жене надеть шлем и правильно пристегнуть ларингофоны, благодаря которым пилоты могут спокойно разговаривать во время полета, так как винт и двигатель биплана находятся впереди кабины, что создает сильный постоянный гул. Николай Иванович прокрутил лопасти винта, чтобы прокачать сгустки масла в цилиндрах и вынул стояночные башмаки из-под колес шасси. Александр повернул тумблер магнето и нажал кнопку запуска двигателя. Девятьсот конских сил одновременно начали толкать клапаны девяти цилиндров, и лопасти винта загрохотали, нарушая тишину ночи.

Минут пять прогревали двигатель до определенной рабочей температуры, одновременно включая необходимые генераторы, датчики и приборы, ночные огни и гирокомпас.

— Ну, что, полетели?! — улыбнулся Саня и добавил оборотов. Стрелки датчиков температуры двигателя подошли к норме, и Александр отпустил гашетку тормозов. Биплан тронулся с места и покатился к взлетной полосе. Саша установил закрылки во взлетный режим, перевел двигатель в режим максимальной тяги, и амфибия начала разбег навстречу звездному небу. Александр плавно потянул штурвал на себя и четырехтонная «птица» оторвалась от бетонной полосы. Стрелки вариометра и высотомера двинулись с места, показывая стремительный подъем. Теперь журналист отклонил штурвал от себя, стараясь разогнать самолет в горизонтальном полете. Затем перевел двигатель в режим набора высоты, убрал колесные шасси, и накренил амфибию, разворачивая в сторону озера Заспа. Именно на этот объект было решено осуществить посадку.

Столичные огни мерцали под крыльями одинокого ночного странника. В темном пространстве были видны высотные прожекторы телебашен и заводских труб. Небосклон, усеянный звездным зодиаком, время от времени пронизывался хаотичными метеорами. Александр перевел самолет на снижение.

— Согласно расчетам, озеро Заспа должно быть прямо под нами.

Журналист подмигнул амазонке и убрал обороты винта. Радиовысотомер показывал пятьдесят метров, когда стали виднеться горящие окна шикарных домов и свет уличных фонарей. Это была правительственная Конча-Заспа. Журналист крайний раз сверился с показаниями приборов и приготовился к приводнению.

На тридцатиметровой высоте он затяжелил винт и добавил немного оборотов. Потом помалу выровнял самолет, уменьшив угол снижения вплоть до горизонтального полета. Включенный прожектор осветил водную гладь озера, Александр заглушил двигатель и резко потянул штурвал на себя, создавая нужный посадочный угол. Амфибия заплескала по волнам, направляясь к берегу.

— А ты сомневался, — расстегивая ремни, радовалась Женька. — Теперь я пропаду минут на сорок. Твоя задача готовиться к нашему возвращению.

— Может, пойти с тобой?

— Не нужно, — улыбнулась амазонка и выскочила в фюзеляж. Было слышно, как скрипнули двери и по металлическим предкрылкам застучали каблучки. Александр направил инерцию самолета так, чтобы левый борт причалил к самому берегу, и было удобно по нижнему крылу сойти на берег.

Саша настроил FM-частоту на приятную ночную мелодию. Это было популярное в Украине «Русское радио». Слушая песни на волнах российского радио, он в который раз поражался тем украинским политикам, которые занимались популизмом в языковых вопросах, что вызывало лишь омерзение среди всех многонациональных слоев населения.

К примеру, швейцарского языка, вообще не существует. Швейцарцы разговаривают на немецком, французском, итальянском и ретро-романском языках, а все федеральные документы издаются на четырех официальных языках. Разные кантоны или провинции используют разные языки и имеют свои культурные различия. При этом швейцарцы научились жить достаточно дружественно, не отказываясь от своих отличий. Искусственно созданное противостояние между Западом и Востоком в Украине муссируется только недоумками. Голый шовинизм в языковом вопросе раскручивается на фоне противоречий между политическими кланами — нынешней власти и так называемой новой «оппозиции».

Александра клонило ко сну, и он решил выйти на свежий воздух. Прохладная ночь последних дней октября еще дышала остатками бабьего лета. Шуршание кустов напоминало аплодисменты довольных зрителей, которые, казалось, видели летное мастерство журналиста.

— Вы рассчитывали, что мы вас не найдем? — неожиданно прозвучал голос из темноты, и навстречу к Александру вышел тип в сером пиджаке. — Вашему уровню наивности можно только сочувствовать.

Александр ощутил огромную ненависть к этому человеку. Это презрение было настолько сильным, что ему хотелось броситься на него и бить, пока не иссякнут последние силы.

— Зачем вы нас преследуете?

— Не вас, — поправил тип в пиджаке. — К вам мы не имеем никаких претензий.

— Тогда почему они есть к Евгении?