Неужели сохранность каких-то бумаг стала не только проблемой амазонки, но и его личным делом? Ведь на кону стояло его журналистское будущее, его карьера в столичном издании, его амбиции и самолюбие. Ответ, наверное, был прост: так было необходимо Женьке. Не Украинскому народу, не украинской журналистике, наконец, не представителям Совета Европы, а просто красивой амазонке. Александр смотрел на Женю, и у него рождались новые строки:

— И аромат ее духов
Чуть тронул воздух кабинета,
А блеск слезы в ее глазах
Был тоже частью туалета.
Не говоря приветных слов,
Себя боясь, смущаясь где-то,
Весь мир дрожал в ее губах,
Сам Бог любил ее за это.

Александру становилось некомфортно от длительного пребывания в седле. Это было связано с неровностями рельефа, из-за которого обоих всадников постоянно бросало из стороны в сторону.

— Может, сделаем привал?

— Только хотела предложить, — не оборачиваясь, отозвалась Женя. — Вижу впереди небольшую поляну. Кони как раз направляются туда.

— Откуда у тебя такая физическая выносливость? Спортом занималась?

— Спортивной гимнастикой. Имела разряды и, вообще, этому делу была отдана большая часть жизни.

— Сразу было понятно, что тихоней в детстве ты не была.

— Сколько себя помню, всегда была заводилой в любой компании. Лидерство давалось мне легко. С ребятами всегда интереснее, чем с девчонками. Любила играть в футбол.

— Ты, наверное, была отличницей и комсомольской активисткой?

— Училась неплохо, но комсомольской активисткой не была. Я долго была аполитичным существом. В политику пришла как-то неожиданно для себя самой.

Кони вышли на сухую поляну, где всадники смогли спешиться и встать на твердую землю, покрытую пожелтевшей растительностью вперемежку с высокими красными кустами. Журналист накинул поводья на сухие ветки кустарника так, чтобы кони могли щипать остатки сочной травы, а сам разлегся посреди девственного леса и опасной трясины.

— Что ты скажешь о библейском высказывании, что любая власть — от Бога?

— Возможно, именно сегодня для Украины нужна такая власть, которую мы имеем, чтобы показать всю нашу глупость и наивность. В конце концов, мы должны понять, что так дальше жить нельзя.

— Попахивает политическим романтизмом.

— Справедливость должна быть в основе всего.

— Идеалистка.

— Никогда не была идеалисткой. Реальная цель и реальное ее достижение — вот чем я всегда занималась. Подумай, когда-то космические корабли казались человечеству чем-то недостижимым, как искусственный интеллект и лекарства от неизлечимых болезней. А ведь мы — свидетели всего этого. Неужели мы не сможем сделать общество справедливым?

— Демократия, равенство, рыночная экономика, общечеловеческие ценности — это те принципы, по которым сегодня живут развитые страны мира. Но мы видим, как мир утопает в терроризме, значит — гармонии нет! И с душевным «хозяйством» людей не все благополучно. Ты считаешь, что в цивилизованных странах человек может влиять на власть?

— Не знаю. Может это из-за того, что в политике мало женщин.

— А какое их место в современной политике?

— Женщины веками развивали в мужчинах чувство исключительности, оставаясь для них воплощением силы. С развитием цивилизации надобность в физической силе отпала, и женщины стали напоминать о себе. Но чтобы попасть в сферы, где принимаются важные решения, им нужно быть на порядок умнее, дипломатичнее, интеллектуальнее мужчин.

— Женщины виновны в хаосе, дисгармонии и зависти. Побег красавицы Елены стало толчком к троянской войне, чарующая Пандора открыла ящик Епиметея и выпустила все беды человечества, а прекрасная Жозефина, выйдя замуж за молодого Бонапарта, позволила ему получить доступ в коридоры высшей власти Франции.

— Это несправедливо. Условия жизни воспитали в женщинах большую силу и выносливость. Весь исторический путь развития женщин говорит о том, что они сегодня должны находиться на всех уровнях власти, развивая принципы гармонии и справедливости.

— И какая роль отводится мужчинам?

— Мужчины, создавая сопротивление, будут противовесом, катализаторами женской работоспособности и целеустремленности.

— Бытует мнение, что женщина занимается политикой, когда у нет личной жизни.

— Это разносят слабоумные мужчины, робеющие перед сильными женщинами и боящиеся потери своей власти.

— Мне нужно тебе кое в чем признаться, — Александр решил нарушить свои договоренности с Палычем и куратором. — Я не случайно оказался вчера утром на месте событий. Дело в том, что…

— Оставайся на месте! — крикнула амазонка, и Александр увидел перед собой ствол пистолета. Евгения стремительно оседлала коня, удерживая кейс с важными документами. Журналист бросился ее остановить, но выстрел в воздух усмирил его желание. Ошалевшие от выстрела кони, вскочили на дыбы и девушка, не удержавшись в седле, падая, надавила на курок. Вновь прозвучал выстрел. По опушке прокатилось громкое эхо, и взбешенные кони понеслись за ним вдогонку, скрываясь в глухих дебрях лесного болота.

Солнце уже начало садиться за горизонт, когда Александр и Женя осознали, что преодолеть пешком лесное болото — дело проблематичное. Это было самым тяжелым испытанием из тех, что выпали им за последние сутки. Какое-то время они перешагивали с кочки на кочку, нащупывая палками болотную твердь, но, своевременно осознав, что это напрасно, решили вернуться на сухую поляну.

Амазонка поддерживала Сашу с левой стороны, так как его правое плечо было задето шальной пулей второго выстрела. Женька испугалась за парня и сразу кинулась ему на помощь, но ранение оказалось просто царапиной.

— Нужно было не меня спасать, а догонять лошадей. Теперь без этих умных животных нам тяжело будет пройти болото… и нас съедят волки, — засмеялся Александр, падая на траву.

— Неуместный юмор всегда присущ слабым мужчинам в сложных ситуациях, — съязвила Евгения, со злостью швыряя в кусты длинную палку.

— Тебя раздражает мой смех или упоминание о голодных волках?

— Лучше бы нашел выход.

— После потери коней, нам осталось одно — ждать.

— Кого? Стаю волков или вертолет с опричниками?

— Вообще-то, есть еще вариант, — Александр изменился в лице. — Вот его и нужно обсудить. От того, насколько ты мне доверяешь, зависит теперь не только наше спасение, но и судьба злополучного кейса.

— Как я могу тебе доверять, когда ты был в сговоре с человеком, охотившимся за этими документами?

— Тебе нужно принять во внимание тот факт, что с момента нашего побега я нарушил все условия договоренности с куратором.

— Доверие строится на длительных взаимоотношениях. Я знаю тебя только со вчерашнего дня, и за это время уже успела увидеть как преданность, так и измену.

— Значит, в твоих глазах я всегда буду лишь изменником?

— По-видимому, — с досадой ответила Женя.

— Лучше бы ты мне попала в сердце.

— Это из-за тебя мы потеряли коней!

— Конечно! Это же я баловался с оружием.

— Твоя ирония неуместна.

— А твоя принципиальность?

— Какой вариант ты предлагаешь?

— Сначала пообещай, что… впрочем, об этом, когда вернемся. Нам осталось единственное — вызывать Палыча.

— Это невозможно!

— Прости, но выбора тебе я не оставил, — и Александр продемонстрировал мигающий индикатор включенного радиомаяка.

— Что это?

— Это сигнал для пеленга нашего местонахождения.

— Выключи! — пригрозила Женя, направляя оружие на журналиста.

— Сколько можно за один день меня убивать?! — возмутился Саша, демонстрируя в своей руке магазин с патронами.

— Подлец! Вор! Ты стащил его, когда я помогала тебе идти по болоту. Подонок!

— Не нужно меня оскорблять. Давай объясню свой план.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: