— Кто ведет судно?

— Капитан.

— А кто помогает ему?

— Помощники.

— А помощникам?

— Приборы.

Перед помощником капитана — карта. В правом нижнем углу — Кольский полуостров. К нему плывет наш корабль. Наискосок через карту медленно движется желтый зайчик. Этот прибор — автопрокладчик — высвечивает на карте наше место.

Помощник берет остро отточенный карандаш и ставит на зайчике крестик. Цепочка крестиков тянется к полуострову. Скоро мы будем около него.

Светлый зайчик отбрасывает на бумагу спрятанная под картой лампочка. Корабль плывет по морю, лампочка движется под картой. Повернул влево корабль, сделала поворот и лампочка.

Кто сообщает автопрокладчику курс и скорость? Гирокомпас и лаг. Все эти приборы соединены между собой проводами. Бегут по проводам сигналы:

— Курс 135°! — говорит компас.

— Скорость 12 узлов! — сообщает лаг.

Автопрокладчик передвигает каретку с лампочкой. Зайчик на карте проползает каждый час по 12 миль. Миля в час — это мера скорости. Она называется узел.

Однажды в Мурманске, в сквере, я слышал, как отец рассказывал сыну о рыбах: о палтусе и пинагоре.

— Палтус, — говорил он, — плоский, как пирог. Глаза и рот у него свернуты набок. А пинагор — рыба как рыба. Палтус живет на дне. Пинагор — у самого берега. В отлив море отходит от берегов, и они с пинагорихой плещутся в лужицах. Мать-палтусиха выметывает икру и вместе с отцом уплывает. У пинагоров уплывает одна мать, отец остается. В отлив, чтобы икра не усохла, он смачивает ее водой изо рта. Отец-палтус никогда не видит своих детей. Пинагор ждет, когда мальки выведутся, и тогда плавает вместе с ними: впереди папа-пинагор, позади косячком пинагорята.

Я спросил:

— Простите, вы, наверно, рыбак. Какая рыба лучше — палтус или пинагор?

— Что за вопрос, конечно, палтус! — ответил рассказчик. — Из него и котлеты, и филе. Весу в нем килограммов сто. А пинагор что — фитюлька!

— Совсем не фитюлька! — обиделся сын. — Он хороший.

Мальчик присел на корточки и щепкой нарисовал на песке головастую рыбку. За ней дружною стайкой плыли маленькие точки.

Мы идем мимо высокой скалы. Что-то белое вьется, мельтешит у обрывистого берега. Будто клочья тумана срываются со скал и, описав круг, возвращаются назад.

Это птицы. Это их гнездовье — знаменитый птичий базар.

Вот кто живет на этом базаре.

Тупик лучше плавает, чем летает. Под водой он может пробыть до трех минут.

Глупыш не глупее других птиц. Имя свое он получил несправедливо — за верность птенцам. Самка глупыша не улетает, даже если человек подойдет к ним совсем вплотную.

Будете на палубе, подойдите к поручням. Наклонитесь. Внизу — вода. У самого борта она зеленая, с золотыми пылинками солнечного света, дальше — темная, как камень, у горизонта—холодная, стальная.

Я люблю присматриваться к воде, следить, как она меняет свой цвет.

Случилось это летом. На Севере.

Собрались на вершине большой скалы молодые чайки-каюхи.

Сидят, ждут, что им расскажет старый чистик. А тот стал столбиком, голову кверху задрал, вспоминает. Думал, думал — надумал.

— Сегодня я расскажу вам, какого цвета море… — начал было старик.

— Вздор! — выкрикнул молодой каюха. — Кто не знает, что море синее?

— Ну хорошо, — задумчиво согласился чистик. — Если так, я не буду про это рассказывать… Я расскажу про Фомку-поморника. Про то, каким злодейским способом добывает он себе пищу…

А чайкам уже надоело сидеть спокойно. «Фр-р! Оп-оп!» — разлетелись. С шумом, хохотом…

Пришла зима.

Рыбы опустились на глубину. Охотиться за ними стало трудно.

Полетел как-то молодой каюха за добычей. Пять дней искал. Возвращается — нет на скале чаек. В чем дело?

Ждал, ждал. Только несколько чистиков крутятся возле скалы. Подлетел к ним каюха. Видит — знакомый старик чистик.

Забыл он, как старика летом обидел.

— Скажи, — просит, — куда улетели чайки?

Чистик по привычке задумался.

— На юг, — подумав, сообщил он. — На юг улетела твоя стая.

— Как же мне теперь догнать ее?

— Лети туда, где в полдень бывает солнце. Когда море трижды изменит свой цвет, ты и догонишь стаю.

Бросился каюха со скалы, только мелькнула внизу белая пена. Скорее на юг!

Прошел день, второй. Летит каюха. Море под ним то светлее, то темнее, а всё — синее.

«Может быть, старик напутал? Может быть, мне никогда не увидать стаи?»

Но что это? Глядит — впереди желтая полоса. Она ближе, ближе — и вот уже вся вода под ним желтая-желтая. Большая река впадает здесь в море и красит воду глиной и песком своих берегов.

Первый раз море изменило цвет!

Снова внизу синие волны. Высмотрел каюха косяк селедки, метнулся к воде — есть добыча!

Вдруг над головой у него как засвистят чьи-то большущие крылья. Берегись Фомки-поморника!

Выронил каюха селедку. Фомка на лету ее хвать — и проглотил.

Увязался за каюхой. Только поймает тот рыбешку, Фомка тут как тут — налетит и вырвет изо рта.

Насилу удрал от него ночью.

Долетел до гор. Жарко. Внизу змеей вьется залив. Вода в нем красная. Приспустился каюха. В воде кишмя кишат малюсенькие красные червячки. Второй раз изменило цвет море!

Нет уже сил лететь.

Впереди кудрявые зеленые острова. Над ними тучи птиц.

Вот бы где остановиться!

Все ниже и ниже каюха. Закрыл глаза, открывает — вода у островов зеленая! Густо, как рыбья икра, плавают в ней шарики-водоросли. Как весенняя тундра, зеленеет море.

А вот и стая: летят, торопятся со всех сторон к каюхе товарищи.

Прошло полгода.

Летом чайки вернулись на Север. Снова стала белой от птиц большая скала. Как-то опустился каюха в толпу молодых чаек. Отдыхали они после полетов, слушали рассказы бывалых птиц.

— Хотите, я расскажу вам, какого цвета море? — начал каюха, когда очередь дошла до него.

— Какие пустяки! — громко сказала самая молодая чайка. — Кто не знает, что море синее…