Он вынырнул, махнул гномам, столпившимся у правого борта и озабоченно пытавшимся рассмотреть его под водой. Восемь могучих рук немедля вцепились в его ворот и плечи, и в одно мгновение втащили его в лодку. Тут же на его плечах оказалось одеяло, а у губ — фляжка с чем-то, по запаху и вкусу напомнившим бренди.

— Я знаю, на что мы сели, — виновато сказал он. — Три года назад мы с Райаном утопили здесь чудовище. Оно и заклинило русло. Мы на черепе сидим.

Иштван невозмутимо сделал пометку в своей книжечке.

— Подумаешь, — сказал Рольф. — Одним скелетом больше!

Рууд забросил, наконец, свой крюк, и Ренти, бывший самым легким, вскарабкался по веревке без всякой страховки, цепляясь пальцами за микроскопические трещины скальной стены.

— Гномы камню родня, — со смешком сказал Иштван в ответ на немую тревогу в глазах Санди. — Камень нас не подведет.

Ренти закрепил веревку наверху, и они постепенно подняли всю кладь, а затем взобрались и сами. Здесь, среди густого кустарника они встретили свою вторую ночь. Санди не суждено было сомкнуть глаз: близость Тримальхиара будоражила его. Он помнил, что здесь от силы часа два ходу, и ранним утром Тримальхиар будет перед ними, как в пригоршне.

Наутро они разобрали поклажу, и хотя гномы явно смошенничали: принцу Белого трона досталась ее мизерная и наилегчайшая часть, поскольку человеческая порода считается одной из наименее выносливых — двигаться под ее грузом ему было весьма непросто. Он все еще пытался выяснить, как и с какой стороны удобнее в данной ситуации применить Могущество, а гномы уже молчаливой неторопливой вереницей неспешно направились вдоль берега. Его отношение к собственным способностям начало приобретать юмористическую окраску.

А двигаться с грузом на самом деле оказалось проще, чем стоять. Они спустились вниз с этого скалистого гребня; как заметил Санди, Волшебная Страна совершенно не подчинялась не только климатическим, но и географическим закономерностям: лес мог расти посреди степи, кряж — воздвигнуться в центре болота. И весь этот путь уже был памятен ему, уже был пройден однажды, и его характерные приметы, то и дело попадаясь на глаза, всплывали в его памяти.

Вот тихая заводь и зеленый отлогий бережок, где они с Райаном пили кофе, и где Райан посвятил Земляничку в Рыцари Серебряной Вилки. Темная спокойная вода, заставляющая задуматься о наличии торфа в этих землях, и сливочного цвета кувшинки на ней среди широких глянцево зеленых листьев. А вот и старая знакомая!

На плоском прибрежном камне в ленивой истоме загорала русалка Лорелей. Белые волосы шелковисто полоскались в воде, невероятно соблазнительная грудь, подставленная солнцу с безмятежностью существа, не имеющего понятия об эротике, чуть вздымалась, темные ресницы были сомкнуты, жаберные щели закрыты, ящерично-зеленый мелкочешуйчатый хвост вился по камню прихотливыми кольцами, и пока она дремала, никому не пришло бы в голову, что при раздаче интеллекта эта бедняжка была позабыта. Три года никак не отразились на ее внешности.

«Интересно, — подумал Санди, — останется ли она здесь, когда Тримальхиар оживет? Тогда здесь будет куда как более шумно».

Они не стали тревожить ее сладкий покой, а бесшумно шмыгнули мимо, мигом взобрались на пригорок и… вот он! Среди зелени, разросшейся тем более бурно в этом мире, не знающем зимы — как один большой парк, как сказка, ревниво хранимая в самом сердце поэта. Как заблестели глаза мастеров, как яростно и страстно раздулись их ноздри. Иштван потянулся было за книжечкой, но его молодые соратники с фырканьем, достойным жеребцов, обрушились в заросли и после некоторой борьбы с ними выбрались на то, что в прежние времена было городской улицей, а теперь напоминало по прихоти мощеную звериную тропу. Санди последовал за ними, а Иштван что-то прошипел, сунул книжку в карман и, по-видимому, просто не рискнул оставаться в одиночестве.

Они шли долго, и Санди в самом деле начал опасаться, что у гномов открутятся головы. «О, сколько дела!» — поминутно, в крайней степени восторга восклицали они.

Он вел их целенаправленно и вывел к Замку Клайгель, доминирующему над городом. И пока гномы взмахивали руками и восторженно ахали при виде Замка и распахнувшейся панорамы, он вскарабкался по груде щебня, шагнул в провал и, приложив руки ко рту, крикнул:

— Марги!

Эхо подхватило и размножило его зов.

— Кто там? — буднично поинтересовался голос с интонацией, заставлявшей предположить во рту наличие еще чего-то помимо звука, и через несколько секунд, показавшихся Санди вполне приличной паузой, шествуя важной, но чуточку нетвердой походкой, под лучами утреннего солнца, зажав в одной руке полупустую бутылку с рубиновой жидкостью, а в другой — цыплячью ножку, неспешно появился домовой Замка Клайгель. Новый яркий костюмчик натягивался на его круглом животике. Несколько секунд он ошалело моргал на свет, а потом с истошным визгом бросился вперед и, оскальзываясь на битом камне, обхватил ручками колено Санди.

— Сэр Артур… ик! простите… Александр! Вы вернулись!

Санди подхватил его на руки, Марги уткнулся ему носом в грудь и самым бессовестным образом разрыдался. И Санди заподозрил, что отсюда уже никогда не сможет уйти.

Джейн поймала себя на том, что нервно постукивает по полу носком туфли, и это открытие раздосадовало ее еще больше. Волшебник должен держать себя в руках, у Санди в этом плане совершенно идеальная нервная организация. Но, похоже, она ничего не могла с собою поделать: ей опять досталась самая невыигрышная роль. Санди отправился в экспедицию, а ей, как обычно, пришлось заниматься сметами, переговорами, контрактами… Еще и люди вдобавок.

Она немного растерянно оглядела комнату, полную людьми, желающими стать колонистами. Сейчас, надо сказать, ей очень пригодился бы дар Санди находить общий язык со всякой тварью Волшебной Страны, так как она в легкой панике осознавала, что самой ей недостает подобных талантов.

Нескладные женщины сидели на расставленных вдоль стен жестких диванчиках, чопорно выпрямив спины и сложив на коленях руки, уже узловатые, морщинистые и потрескавшиеся, хотя многие из них были еще молоды. Их мужчины стояли за спинами жен, комкая в руках шапки, и, судя по отчаянно-неловкому виду, готовились страстно и бессвязно доказывать, почему именно они необходимы Тримальхиару. Джейн остро ощутила свою несостоятельность в столкновении с живыми людьми. Рациональный подход гномов к проекту казался ей наиболее удачным: Вальдор отправил в Тримальхиар уже несколько отрядов, груженных инструментами, и счел вежливым проинформировать партнершу об их количественном и профессиональном составах. Там не было никаких эмоций, рабочие гномы шли туда, куда было приказано старейшиной; не связанные семьями, они существовали только лишь для того, чтобы делать свое дело, чтобы потом гордо говорить: «Да, это построили гномы!» Люди, напротив, были сплошным клубком чувств. Она искренне не хотела посылать к Санди кого попало. Здесь было несколько, как она знала, многодетных семей рыбаков, чьи дела пошатнулись по какой-либо несчастной случайности, группка беженцев из далекой южной страны, где кипела война — не меж Добром и Злом, а самая обыкновенная, но им от того не было легче, и тройка темнокожих бездельников, что зарабатывали себе на жизнь, показывая на улице фокусы и сопровождая их танцами, которые добродетельными обывателями Волшебной Страны — там тоже обыватели добродетельны единодушно были признаны неприличными. Н-да, люди явно непредсказуемы и далеки от совершенства.

Взгляд ее скользнул по спокойно стоявшему в углу мужчине богатырского роста. В отличие от прочих он явно был спокоен, руки его, скрещенные на груди, не совершали множества суетливых движений, а лицо, до самых глаз заросшее черной густой бородой, хранило выражение каменной невозмутимости. Кудри под стать бороде свободно падали на плечи, в простых потертых ножнах на поясе висел меч. Даже под объемной грубой курткой заметны были его завидные мускулы. На фоне прочего табора он вызывал некоторую симпатию. Джейн вовсе не хотелось отправлять в Тримальхиар бездельников, смутьянов и пьяниц. Будничным голосом она сообщила, что платить на строительстве Тримальхиара не будут.