Мне стало жаль его. Ее. Многих из них, которые никогда не испытают того, что испытала Лидия и тот ясновидец из поселения Барта. Никогда не выйдут на свет.

Потому что меня не хватит на всех.

— Спасибо, — тихо произнес Гектор, и на миг мне показалось, он тоже видел. Те страшные отрывки из далекого будущего, пугающие силой, которую мы еще не встречали. В его глазах мелькнуло понимание, и он слегка качнул головой, как бы призывая никому не говорить. Да и что я могу сказать? — Спасибо тебе!

— Мирослав Теплов. Альва… — выдохнула я, с трудом борясь с навалившейся усталостью. — Если он еще жив, не тронь…

— Он будет жить, — пообещал Гектор и снова повернулся к дочери.

Ну вот и все. По-настоящему все. У меня получилось. У нас получилось!

Я поймала восхищенную улыбку Ники, встревоженный взгляд Андрея. Мир завертелся вокруг миллиардами разноцветных огоньков, комната рассыпалась и снова собралась в единую картинку. В глазах зарябило, во рту пересохло, в висках бешено стучал пульс. На Лидию ушло гораздо больше кена, похоже, восстанавливаться придется долго…

— Никто не должен знать, что мы были здесь, — сквозь ватную, плотную пелену пробился голос Андрея. — И о том, что Полина умеет, ни слова. Альрик слишком жесток в своих экспериментах.

— Понимаю. — Гектор повернулся к нам и снова стал Гектором — жестким и сильным. Словно и не было тех минут слабости, в которые он позволил себе слезы. Дочь он прижимал к себе, как самое главное сокровище. Словно ее снова могли отнять, лишить разума, оставить там, в бескрайней степи, в траве, под высоким, немым небом. — Никто не станет трепаться, а если станет… — Он недобро улыбнулся. Продолжать не стоило — Гектор умел устранять врагов.

Он посмотрел на Эрика. Я ждала ненависти, ведь теперь, когда Лидия здорова, ничто не мешало ему поквитаться с тем, кто лишил его дочери на столько лет. Но увидела другое. Тревогу. И тревога эта с вдыхаемым воздухом передалась мне — странная субстанция смешалась с усталостью и на удивление прибавила сил. Мир снова обрел очертания, гостиная заиграла красками. Только пить все еще хотелось, но попросить у Гектора я не посмела. Я вообще казалась себе теперь тут лишней…

— То убийство. Ты знаешь, что это может быть. Знаешь, чем это грозит ей. — Гектор указал на меня пальцем. — Нам всем. Мы не можем это просто оставить.

— Не можем, — глухо ответил Эрик.

— Так ты пойдешь со мной?

— Пойду.

Я не понимала, о чем они говорят, и понимать не хотела. Внезапно стало безразлично, что там будет дальше. Если не высплюсь хорошенько, просто умру от усталости, и будущее для меня не наступит.

— И я пойду, — пробормотала и, поймав недоуменный взгляд Гектора, добавила: — То есть мы. Домой. Здесь нам больше нечего делать.

Ника догнала нас на крыльце. Развернула меня к себе, крепко обняла и прошептала на ухо:

— Спасибо!

Это было, наверное, самое искреннее спасибо за сегодняшний день. Потому что Гектор, пусть и был благодарен за возвращение Лидии, все же гордость перебороть не смог.

Плевать. Надеюсь, я никогда больше его не увижу.

— Он скучает по тебе, — улыбнулась я и потрепала ее по плечу. — Он никогда не покажет, но он скучает.

Она кивнула и опустила глаза. Привязалась. Может, даже любит. Но для некоторых долг важнее любви. Ника свой долг отдала.

Эрик за нами так и не вышел. Я ждала. Делала вид, что все по плану, но в душе теплилась надежда, что он догонит нас хотя бы у машины. Захочет поговорить, объясниться, но… Он не вышел. И крыльцо, на которое я бросила последний взгляд перед тем, как сесть в машину, пустовало. Ветер трепал белье на сушилке, а фонари отбрасывали молочного цвета круги на дорожку. Даже охотник-страж не вышел нас проводить.

Мы были свободны. Я свободна…

Только вот почему так пусто в груди? Почему он так и не вышел?..

— Ты как? — поинтересовался Андрей и хотел было убрать прядь волос, упавшую мне на лоб, но вовремя отдернул руку. Все же природа позаботилась о том, чтобы между охотником и хищным никогда не возникло связи. Никакой.

— Нормально, — устало ответила я. — Пить только хочется.

— На вот, держи. — Он протянул бутылку минералки, и я долго и с жадностью пила.

Отлипнув от нее, я посмотрела вперед. Впереди была дорога, ведущая в город. Туда, где жизнь кипит и где еще не знают, что я умею и чего это стоит.

— Еще хочешь чего-нибудь? — спросил Андрей.

Я улыбнулась.

— Хочу. Безумно хочу пить чай с бутербродами у тебя на кухне. И пусть Петр катится со своими запретами!

Андрей улыбнулся в ответ и повернул ключ зажигания. Мотор заработал, я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза…

Глава 8. Свидание

Фартук оказался на меня велик, и пришлось подвязать его в нескольких местах, чтобы не сползал. Оладьи жарить я не разучилась. Они выходили пышные, ароматные, и внушительной горкой лежали на большой тарелке. Нужно пошарить у Андрея в холодильнике, вдруг у него есть джем. Оладьи с джемом я обожала еще с детства. Помню, мама пекла, а мы с папой наперегонки ели… Славные были времена.

Выспаться так и не удалось. Всю ночь мучили кошмары, где кто-то за мной неизменно гонялся и хотел убить. Я видела нож в крови и глаза — бесстрастные глаза фанатика, которому нужна была моя жизнь. Или кровь. Или кен. Кто их разберет, этих случайных убийц?

Андрей встал поздно — ближе к обеду, я как раз заканчивала готовить. Прошаркал на кухню в растоптанных тапочках, блаженно закатил глаза и пошутил:

— Отлично выглядишь. На моей кухне и в переднике. Смотри, я могу привыкнуть.

— Боюсь, Альрик не одобрит этой связи! — пошутила я в ответ, и мы рассмеялись.

Напряжение вчерашнего дня спало. На улице распогодилось. Небо было высоким и ясным, без единого облачка, и в окно к нам, ласково улыбаясь, светило солнце.

— Как себя чувствуешь? — спросил Андрей, накладывая себе на тарелку горку оладьей и поливая их сметаной. Джема я, к сожалению, не нашла.

— Немного штормит, но пройдет. Слишком выложилась вчера.

— Опасный дар, — заметил охотник и положил кусочек в рот.

— Не опаснее, чем остальные. Привыкну.

— Вернешься к скади? Извини, но у меня в два часа сбор у Петра. Он не любит, когда опаздывают.

— Все нормально, — уверила я. — Ты и так очень помог! Мои планы всегда немного…

— Сумасшедшие, — усмехнулся он.

— Именно. — Я вздохнула и присела за стол. Разгладила несуществующие складки на белой скатерти. — Поеду к скади, там мой дом. Да и по Алану соскучилась безумно.

— Если честно, я не думал, что ты решишься. — Поймав мой вопросительный взгляд, Андрей пояснил: — На посвящение.

— Мы с Эриком были близки. Кто же знал, что так получится…

— Извини, не хотел бередить твои раны.

— Ничего…

Это не раны. Так, царапины. Зудят, но терпимо. Я вообще научилась относиться ко всему проще.

Завтрак с Андреем был самым спокойным временем дня…

Дом скади упрощать мне жизнь не собирался. Хмурился. Стены громоздились исполинскими великанами и заранее осуждали. Высокое небо, какое обычно бывает осенью, холодно смотрело сверху, совершенно не грел ослепительно-белый солнечный диск. Ветер рвал листья, швыряя их под ноги, на мощенную камнем дорожку.

Гостиная пустовала. Лишь часы на каминной полке размеренно тикали, отсчитывая время. На столе стояла забытая кем-то чашка с недопитым чаем. Эрик бы ругался. Он всегда ругается, когда не убрано, хотя сам просто обожает разбрасывать вещи.

Интересно, он домой приходил после… Или все еще с Гектором, расследует таинственное убийство? Странно, что они все еще разговаривают, общаются. Я-то думала, Гектор презрительно и позорно выгонит его из дома.

Помню, как Лидия кричала, испугалась, бедняжка. Каково ей находиться в одном доме с тем, кого она до смерти боится? С тем, с кем она совсем недавно…