- Тогда вы и сами знаете, что он думает по этому поводу, - заметил Гааль.

- Но нам бы хотелось услышать и ваше мнение.

- Доктор Селдон считает, что Трантор будет разрушен в течение ближайших пяти веков.

- И у него есть... математические доказательства?

- Да, безусловно, - вызывающе ответил Дорник.

- И вы считаете, что его... расчеты - верны?

- Раз доктор Селдон ручается за них, то вероятность ошибки практически исключена.

- Позже мы еще вернемся к этому вопросу.

- Подождите! Я требую присутствия адвоката! - спохватился вдруг Гааль. - Как гражданин Империи, я имею на это право!

- Ваши права будут соблюдены.

Это оказалось правдой.

Вскоре вошел высокий человек с лицом, состоявшим, казалось, из одних вертикальных линий, и таким хмурым, что улыбка, скорее всего, просто не смогла бы на нем уместиться.

Гааль устало поднял голову навстречу вошедшему. Он пробыл на Транторе не более тридцати часов, а за это время уже произошло столько событий!

- Меня зовут Лорс Эваким. Я буду защищать вас по поручению доктора Селдона, - заявил высокий человек.

- Да? Тогда слушайте: я требую немедленной апелляции к Императору! Меня арестовали незаконно. Я ни в чем не виноват. Ни в чем! - он резко развел руками. - Я хочу срочно добиться слушания дела у Императора.

Пока он говорил, Эваким методично раскладывал на полу содержимое принесенной с собой тонкой папки. Если б Дорник находился в более спокойном настроении, он бы обратил внимание на юридические бланки из целломета - тонкие пленки, предназначенные для зарядки в персональную капсулу. Потом на свет появился миниатюрный магнитофон.

- Уверен, что Комиссия держит нас под контролем прослушивающих лучей. Это незаконно, но их это не остановит.

Гааль тут же замолчал и скрипнул зубами.

- Но магнитофон, который я принес, - невозмутимо продолжал Эваким, усаживаясь в кресло, - внешне самый обыкновенный - снабжен одним дополнительным устройством, которое полностью нейтрализует эти лучи. Но об этом они догадаются не сразу.

- Значит, мы можем спокойно разговаривать?

- Разумеется.

- Я настаиваю на слушании у Императора.

Эваким холодно улыбнулся. Как выяснилось, на его вытянутом лице все же нашлось место для улыбки - при этом щеки его собрались гармошкой.

- Вы ведь из провинции? - осведомился он.

- Да, но я такой же гражданин Империи, как вы или члены той же самой Комиссии общественной безопасности.

- Естественно. Просто вы, как провинциал, не осведомлены о жизни Трантора. У Императора не бывает слушаний.

- К кому же тогда можно подать апелляцию на действия Комиссии? Такая процедура предусмотрена?

- Нет. Формально вы можете апеллировать к Императору, но слушания все равно не будет. Поймите, теперешний Император - это отнюдь не правитель времени династии Антунов. Фактически власть на Транторе находится в руках аристократических кланов, а Комиссия общественной безопасности как раз из них и состоит. Это развитие событий было достаточно точно предсказано психоисторией.

- Действительно? - удивился Дорник. - Но если доктор Селдон может предсказать развитие событий на Транторе на пять столетий вперед...

- Может и на пятнадцать.

- Не сомневаюсь. Но почему же тогда он не смог предугадать события сегодняшнего утра и не предупредил меня вчера? - Гааль Дорник сел и оперся щекой о вспотевшую ладонь. - Конечно, я знаю, что психоистория - наука статистическая, и с ее помощью трудно предсказать будущее отдельного человека - но, тем не менее, все эти события меня весьма расстроили.

- Вы ошибаетесь. Доктор Селдон предполагал, что именно сегодня утром вас могут арестовать.

- Что?!

- Мне очень жаль, но это так. Отношение Комиссии к его работе становилось все более подозрительным. Они чинили все большие препятствия к привлечению к проекту новых сотрудников. И графики показали, что для достижения конечной цели события следует довести до кульминации именно теперь. Доктор Селдон специально посетил вас вчера, чтобы ускорить развитие событий - так как Комиссия действовала слишком нерешительно.

Гааль чуть не задохнулся от возмущения:

- Я протестую!..

- Поймите, это было необходимо. Вас выбрали отнюдь не по каким-то личным соображениям. Вам следует знать, что проект доктора Селдона разрабатывался на основе новейших достижений математики в течение восемнадцати лет, и он учитывает практически все возможные факторы с большой степенью вероятности. Сегодняшние события - только один из этих факторов. Меня прислали, чтобы успокоить вас и заверить, что опасаться нечего. Для вас все закончится благополучно; о самом проекте с большой вероятностью можно сказать то же самое. Что касается вас лично, то расчеты дают благоприятный исход с большой степенью достоверности.

- Какова численная вероятность этого? - осведомился Гааль.

- Относительно проекта - девяносто девять и девять десятых процента.

- А относительно меня?

- Как мне сказали - семьдесят семь и две десятых процента.

- Значит, у меня куда больше одного шанса сесть в тюрьму или быть приговоренным к смертной казни!

- Вероятность последнего не больше одного процента.

- Да? Я понял, что расчеты судьбы отдельного человека ничего не говорят. Я хочу видеть доктора Селдона.

- К сожалению, это невозможно. Доктор Селдон тоже арестован.

Дверь распахнулась. Дорник испуганно вскочил со стула. Вошедший охранник подобрал магнитофон, внимательно осмотрел его и сунул в карман.

- Он нужен мне для работы, - негромко произнес Эваким.

- Мы предоставим вам другой магнитофон, господин советник, который не излучает статическое поле.

- Тогда наша беседа закончена.

Гааль проводил его долгим взглядом.

6

Процесс длился сравнительно недолго и мало напоминал те изощренные судебные процедуры, о которых Гааль читал. Наступил третий день суда, хотя Дорник уже с трудом мог вспомнить его начало.

На его долю достались лишь комариные укусы - вся тяжелая артиллерия была нацелена на доктора Селдона. И, тем не менее, Хари Селдон оставался невозмутимым. Гаалю казалось, что этот человек был единственным воплощением спокойствия и стабильности среди всех окружающих.