– Воды, если можно. С утра во рту маковой росинки не было.

– Нэнси? – Кларисса только сейчас заметила в дверях девушку. – Почему вы топчетесь на пороге? Проходите. Чувствуйте себя как дома.

– Нет, спасибо. Я... я только показала миссис Бойл, где живет жених Грейс. А теперь мне пора... у меня встреча.

– Боишься отстать от Грейс?! – усмехнулась Камилла.

– У меня встреча с моим куратором из Лондонского университета. Он обещал рассказать немного о том, как будет построен мой учебный курс в следующем году, – холодно, с чувством превосходства ответила Нэнси.

– Удачи, – бросила без всяких эмоций Камилла.

– И вам всего наилучшего. Надеюсь, никто не пострадает.

Дерзкая девчонка! Камилла сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Однако дыхательная гимнастика вряд ли поможет справиться с мигренью. Казалось, что голова сейчас лопнет от стучавших по вискам на разные лады молоточков.

Тем временем Кларисса молча поставила на столик возле гостьи стакан с водой.

– Благодарю. Вы очень любезны, – выдавила Камилла.

Служанка неслышно удалилась, оставив гостью в одиночестве. Что ж, по крайней мере смогу немного освоиться в тылу врага, невесело подумала Камилла.

Никакого излишества, показной роскоши. В гостиной стояла довольно простая мебель в традиционном английском стиле. В углу сияла огнями большая елка. Вместо игрушек на ней висели серебристые бантики и апельсины. Как это похоже на Грейс, вздохнула Камилла, угадав руку дочери в рождественском декоре комнаты. Самые простые украшения: золоченые пучки травы, вязанка чуть припорошенного искусственным снегом хвороста, серебряные звездочки... Если вдуматься, как много в этом подлинной красоты и вкуса!

На овальной массивной дубовой раме зеркала красовалась гирлянда. Отраженный блеск огней придавал комнате праздничного шарма и таинственности, под покровом которой обычно происходят чудеса. В старинном – или кажущемся таковым – камине мерцал огонь и тихо потрескивали дрова. Рядом – сундук, застланный полосатым матрасом, на который так и тянуло забраться вместе с ногами, как в детстве. Повсюду были развешаны нарядные венки, клетчатые чулочки для подарков. Почти такие же, какие в старину вешали дети на свои кроватки перед сном. Интересно, что за подарки в них появятся после сочельника?

По всему дому горели праздничные свечи, наполнявшие дом ароматами мандаринов, корицы и других восточных пряностей.

– Мама! О чем ты замечталась? – Грейс бросилась на шею Камилле, которая и впрямь слишком глубоко погрузилась в свои мысли и воспоминания о далеких днях, когда приближение Рождества наполняло ее сердце радостным волнением и ожиданием чуда. Ведь не всегда же она плакала и грустила!

– Грейс, милая. – Камилла прижала дочь к груди.

– Как ты здесь оказалась?

Камилла гладила Грейс по волосам и с тревогой всматривалась в ее лицо, будто пыталась обнаружить в чертах дочери какие-то изменения. Однако перед ней была все та же Грейс, милая, добрая девочка, на которую даже злиться и обижаться не получалось.

– Как ты меня нашла? О, мама, только не вздумай плакать, – предупредила Грейс, заметив знакомое покраснение верхних век. – Все хорошо. Честное слово. Я счастлива!

– Я требую объяснений... – вовсе не требовательным голосом произнесла Камилла. Слезы уже нависли на ее ресницах, и лишь присутствие двух мужчин, стоявших за спиной Грейс, удерживало ее от постыдных рыданий.

– Мамочка, я тебе все-все расскажу. Только сначала успокойся и... – Грейс обернулась и поманила к себе обоих мужчин. – Познакомься. Это Александр.

Молодые люди обменялись улыбками и влюбленными взглядами.

– А это его отец Ричард Стоун.

– Не буду говорить, что рада этому знакомству.

– Мама, – укоризненно шепнула Грейс.

– Я говорю то, что думаю. Не знаю, что тут у вас произошло за несколько последних дней, но ни о каком замужестве и речи быть не может!

– Мама, ты ведь совсем не знаешь Александра!

– А ты? Ты его хорошо успела узнать? Интересно насколько?

– Думаю, нам всем стоит немного... мм... успокоиться, – дипломатично предложил Ричард. – Вы наверняка очень устали с дороги. Вам следует отдохнуть. Где ваши вещи?

– Мои вещи в моем доме, – отчеканила Камилла, стараясь не встречаться с Ричардом взглядами.

– Не хотите ли вы сказать, что не погостите у нас несколько дней? – растерянно спросил Александр.

– Именно это я и хочу сказать. Я и моя дочь сегодня же возвращаемся в Нью-Йорк, – с командирскими интонациями ответила Камилла.

– Я никуда не поеду.

– Мы поговорим об этом дома, милая. Не стоит перед чужими людьми...

– Александр и Ричард – мне вовсе не чужие. Я полюбила их буквально с первого взгляда! – запальчиво воскликнула Грейс.

– Неужели? Звучит довольно двусмысленно, милая. Не будь я твоей матерью...

– Ричард был очень добр ко мне. Предложил остаться в своем доме на ночь...

– Ну-ну.

– Мама, я не хотела тебя беспокоить, поэтому и не рассказала о том, что чуть не попала под автомобиль мистера Стоуна. – В доказательство своих слов Грейс указала на правую ногу. – Опухоль спала, но синяки все равно остались. Наступать немного больно.

– Что? Этот человек едва не задавил тебя, а ты еще и отправилась в его дом? Грейс, я поражаюсь твоей наивности и неосмотрительности! А вдруг бы он оказался серийным убийцей!

– Я вас попрошу, мадам, – вступился за отца Александр. – Вы не имеете права оскорблять нас.

– Нет, это я вас попрошу помолчать, молодой человек. Я вас вижу в первый и, надеюсь, в последний раз!

– Мама, мы с Александром любим друг друга.

– Чушь!

– Почему ты даже не допускаешь такой возможности?

– Потому что ты совсем его не знаешь... ты вообще плохо знаешь мужчин. Представления не имеешь, сколько в них подлости, лицемерия и...

– Ну уж позвольте, Камилла, – не сдержался Ричард.

– Мистер Стоун, я с вами пока не разговариваю. Позвольте мне прочистить мозги своей дочери. Которые, кстати сказать, вы ей запудрили всякими россказнями. Знаю я ваши мужские штучки! – Камилла презрительно фыркнула.

– Штучки, как вы выразились, обычно пускают в ход как раз женщины.

– Да, кстати, для вас, мистер Стоун, – Камилла сделала каменное выражение лица, – я – миссис Бойл. Проявите хоть каплю уважения. Понимаю, для вас это непосильная задача...

Грейс ошарашенно уставилась на мать. Впервые в жизни она видела свою мать такой. Неужели известие о свадьбе дочери настолько потрясло ее? Неужели элегантная, блистательная Камилла Бойл напрочь забыла все правила хорошего тона? Обычно Камилле удавалось покорить нового знакомого в первые минуты разговора обходительностью, чувством юмора, эрудицией... но уж никак не хамством и грубостью.

– Мама, я тебя не узнаю.

– Я тебя тоже не узнаю, Грейс. Мне всегда казалось, что у меня умная, рассудительная и серьезная дочь... Неужели я ошибалась все эти двадцать лет? – Камилла скрестила на груди руки. – Впрочем, твое поведение можно оправдать юностью и отсутствием жизненного опыта. Я, как могла, старалась оградить тебя от грязи и человеческой низости. Виновата ли ты, что оказалась беззащитной перед ложью? – Камилла пожала плечами и, высокомерно осмотрев Ричарда с ног до головы, безапелляционно закончила свою тираду: – Виновата я.

– Ты?

Грейс была поражена. Неужели непогрешимая Камилла Бойл признала свое несовершенство и допущенные ошибки? Или это всего лишь хитрый маневр, чтобы обмануть противника? Дать ему почувствовать свое превосходство? А затем, когда он и впрямь поверит в свою победу, нанести сокрушительный удар, разящий в самое сердце!

– Да, я. – Камилла опустила голову и в течение нескольких минут не произнесла ни слова.

Ни Ричард, ни Александр не рискнули нарушить молчание. Грейс старалась дышать как можно тише.

– Я так и чувствовала, что тебе еще рано путешествовать одной.

– Мама, мне уже двадцать лет! – воскликнула Грейс.