– Элизабет – умная женщина. Если бы не расшатанные нервы...

– Из подобных «если бы» состоит вся наша жизнь. Попомни мои слова: легко тебе этот развод не дастся.

– Значит, нам придется жить в преступной связи. – Ричард озорно улыбнулся и подмигнул Камилле. – Надеюсь, твоя сестра не выставит меня за порог, прознав о том, что ты крутишь роман с женатым мужчиной?

– Если уж на то пошло... С Элизабет ты познакомился позже. Ей и так посчастливилось провести с тобой двадцать лучших лет жизни.

– Лучшие годы мы проведем с тобой, – серьезно пообещал Ричард.

– Господи, Грейс, где ты пропадала?! – Камилла вскочила на ноги и принялась осматривать дочь. – Ты плакала?

– С чего ты взяла?

– Не обманывай. Я всегда могу определить. У тебя припухшие и покрасневшие веки. Что стряслось? Ты поговорила с Александром?

– Нет.

– Почему? Он не захотел тебя выслушать? Ох и получит у меня этот мальчишка!

– Мама, не надо. Александр не виноват...

– Как это не виноват? Ты ведь плакала из-за него. Запомни: ни один мужчина не заслуживает слез. А тот, который заслуживает, никогда не заставит женщину плакать.

– Ты ведь сама плакала из-за Ричарда, разве нет?

– У меня совсем другая история. – Камилла с трудом сдержала счастливую улыбку. Губы сами растягивались в улыбке, стоило ей услышать имя любимого мужчины.

– Только потому, что у тебя на руках была я?

– Грейс, ты любишь Александра? – прямо спросила Камилла.

– Нет, вряд ли это и есть настоящая любовь... Не знаю... Хотя когда я на него смотрю, то не могу отвести глаз. Мне постоянно хочется держать его за руку, слышать его голос, разговаривать... Пусть мы болтаем о пустяках или обсуждаем социально-экономическое положение Великобритании на границе тысячелетий. Мне так его не хватает! Тем более теперь, когда я поняла, какой дурой была все это время.

– Грейс, ты вовсе не дура. Мы обе ошибались.

– Александр столько раз говорил мне о своих чувствах... просил быть с ним искренней, а я... Я ведь тоже люблю его, мама! Почему я поняла это слишком поздно? Теперь он не станет меня слушать... если я вообще когда-нибудь увижу его. – Грейс неожиданно сменила тон: – Когда мы улетаем?

– Завтра утром, если ты не возражаешь.

– Не возражаю, – хладнокровно ответила Грейс. – Ричард летит с нами?

– Да. – Камилла все-таки не удержалась и расплылась в счастливой улыбке. – Проведет с нами Рождество, а затем вернется в Лондон улаживать свои дела по переводу дел в Америку... ну и с Элизабет, разумеется.

– Она согласилась на развод?

– Ее пока нет дома.

– Она истеричная стерва, – заметила Грейс как бы между делом.

– Грейс!

– От этой мадам можно ожидать чего угодно! Не удивлюсь, если она начнет шантажировать Ричарда, запрыгнув на карниз. Не представляю, как Ричард терпел ее столько лет! Я тут за неделю стала свидетельницей как минимум пяти грандиозных скандалов и десятка супружеских размолвок меньшей тяжести. Я уж было решила, что дело во мне. Что Элизабет выводит из себя присутствие в доме чужого человека, что она ревнует своего сына или что-то в этом духе... Но Александр сказал, что его мать всегда немного... мм... переигрывает. Если ссора, так непременно с битьем посуды. Любой спор, касайся он хоть любимого сорта сыра, с легкой подачи Элизабет превращался в целые дебаты. Так что, мамочка, готовься к бою.

– Не драматизируй. Мы с Ричардом завтра улетим в Нью-Йорк. Элизабет может сколько угодно бесноваться в своем шикарном лондонском особняке. Пусть хоть на стены кидается!

– Бедный Александр!

– Ты можешь пригласить его к нам на Рождество, – предложила Камилла.

– Он все равно не согласится. Думаю, он даже не захочет попрощаться со мной. Выждет, пока наш самолет поднимется в воздух, а уж потом вернется домой. Вот тогда-то ему и придется выслушивать стоны и проклятия Элизабет.

– Грейс, утро вечера мудренее. Иди прими душ, а потом ложись отдыхать. Ты выглядишь изможденной. Завтра трудный день. Ты ведь не хочешь напугать тетю Джозефину?

Грейс покачала головой и покорно поплелась в ванную, оставив Камиллу в одиночестве, столь благоприятном для вынашивания всяческих планов.

Александр нервно расхаживал по больничному коридору.

– Мистер Стоун, – окликнул его вышедший из палаты врач.

– Да? Что случилось? – Желваки на скулах Александра подрагивали, выдавая его волнение. Так переживают только за самых близких людей.

– Ей лучше. Вы можете зайти в палату.

– Она в сознании?

– Потихоньку приходит. Мы сделали промывание желудка. В сущности все было не так страшно, как могло показаться.

– Не так страшно?!

– Ваша мать выпила далеко не столько таблеток снотворного, сколько разбросала вокруг пустых упаковок. Доза не была смертельной.

– Вы хотите сказать, что... моя мать не пыталась покончить собой?

– Я бы сказал, что она пыталась создать у вас такое впечатление, – дипломатично пояснил врач. – Однако вы совершенно правильно сделали, что привезли ее в больницу не мешкая. Таблетки на всех действуют по-разному.

Александр задумчиво потер переносицу, невольно повторив излюбленный жест Ричарда.

– Думаю, вашей матери требуется помощь других специалистов. Не поймите меня превратно...

– Вы думаете, она сумасшедшая?

– Нет-нет, ни в коем случае. Некоторые люди просто не справляются со сложными жизненными ситуациями. Ошибочно полагают, что иного выхода нет... Вы не знаете, что послужило толчком к этому поступку?

– Отец попросил у нее развод.

Врач пожал плечами.

– Что ж, довольно распространенная причина попыток суицида как истинных, так и показных. Я могу порекомендовать специалиста...

– Хорошо. Чуть позже. Я хочу поговорить с матерью.

– Разумеется. Только, пожалуйста, никаких обвинений и критики. Ей сейчас и так нелегко. Кстати, вы уже сообщили своему отцу?

Александр покачал головой.

– Нет. Думаю, с этим можно повременить. Раз маме ничто не угрожает...

Врач кивнул в знак согласия и понимания.

– Я зайду к вам попозже, – предупредил Александр. – Если вы не возражаете.

– Конечно.

– И спасибо за все.

– Это моя работа. Кроме того, должен вам признаться: у меня давно не было столь привлекательной пациентки. Значит, ваши родители разводятся?

В вопросе эскулапа явно прозвучал личный интерес, и Александр едва сдержал улыбку. В этом вся Элизабет Стоун! Наверняка начала кокетничать с привлекательным доктором, едва открыв глаза и осознав, что все еще на этом свете.

Александр кивнул и, извинившись, зашел в палату матери. Фарфорово-белая кожа Элизабет показалась ему настолько неестественной, что Александр усомнился в диагнозе врача.

– Как ты себя чувствуешь, мам?

Элизабет издала тихий жалобный стон.

– Доктор сказал, что ты скоро придешь в норму. Доза принятых таблеток не была опасной для жизни.

Глаза Элизабет гневно сверкнули.

– В следующий раз я все сделаю наверняка! Пусть мне придется опустошить все аптеки города!

– Мама, ну зачем ты это сделала? Я чуть с ума не сошел от волнения! Представь мои чувства: обнаружить свою мать без сознания в окружении пустых упаковок от таблеток!

– А где твой отец? Он даже не снизошел до того, чтобы попрощаться со мной?

– Не драматизируй. Ты уже завтра утром будешь дома.

– Я в больнице, а Ричарду и дела нет!

– Его не было дома, когда я нашел тебя... и отвез в больницу. Я боялся, что ты умираешь.

– Твой папаша развлекается сейчас со своей бывшей любовницей!

– Мама, о чем ты говоришь? Ты ведь знаешь, что он и миссис Бойл искали нас с Грейс.

– Отлично все придумано. Вы это вместе спланировали? Или это счастливое стечение обстоятельств? Ричард с мамочкой, а ты – с дочуркой. Одна я не у дел.

– Я позову врача.

– Думаешь, у меня бред?

– Ты взволнована... у тебя лихорадочно пылают щеки и горят глаза... Сейчас придет медсестра и сделает себе успокоительный укол.