— Я люблю тебя.

— Не лги хотя бы сейчас! Не смей больше обманывать меня! Я… заблуждалась, считая, что хоть что-нибудь для тебя значу.

— Значишь.

— Ну а ты для меня — нет. — Чандра попыталась игнорировать резкий блеск безмолвной боли в его глазах. — Теперь уже нет.

— Слышал, адвокат? — прошипел Хэл. — Она раскусила тебя, поняла, какой ты подонок.

— Скажи ей правду! — рявкнул Лукас. Хэл расхохотался.

— Ты чертовски ловок, адвокат. Я чуть было не поверил тебе. Это ты посоветовал подставить ее. Ты велел Стинки не препятствовать прессе раздувать скандал — потому, что это, мол, на пользу нашему делу.

— Какой скандал? — прошептала Чандра.

— Тебя разыскивают по обвинению в убийстве, детка, — объяснил Хэл. — Адвокату Бродерику дьявольски повезло узнать тебя в больнице, привезти домой и держать взаперти, и потому теперь все считают, что это ты убила Сантоса и сбежала. Да, вот так-то. Вы оказали нам неоценимую услугу, адвокат.

— Чандра… — Лукас потянулся к ней, и Чандра в страхе отпрянула.

— Это тоже правда, Лукас?

— Черт возьми, нет! — Он медлил. Чандра не спускала с него глаз. — Ну, не совсем. Я хотел сказать, что…

— Стинки звонил тебе, — прошептала она, вспомнив голос, ужаснувший ее, она узнала его только сейчас.

Хэл вытащил из заднего кармана брюк сложенную первую полосу последней газеты и протянул ее Чандре.

Развернув газету, Чандра начала читать. У нее моментально пересохло во рту. Черные буквы расплывались перед глазами. С каждой фразой пустота в груди разрасталась.

Ее разыскивали по обвинению в убийстве Мигеля. И как виновницу дорожной аварии, в которой тяжело пострадал ребенок.

— Ты застрелил Сантоса, — хрипло выговорила Чандра. — И ты вел фургон. Ты, а не я.

— Но благодаря Стинки у меня железное алиби. А благодаря адвокату Бродерику все считают, что оба преступления совершила ты.

Ее взгляд вновь упал на газету. Здесь же была еще одна статья, переполненная гнусными домыслами о ней. В роковой день Чандра слышала, как Лукас в библиотеке пообещал распространять подобные слухи. В статье говорилось о подкупах и взятках, о коррупции, о том, каким образом выбирались семьи, для которых строились дома. Началось расследование деятельности ее благотворительной организации.

Борясь с тошнотой, вызванной этой грязной и очевидной ложью, она выронила газету, не дочитав статью, и в потрясении и замешательстве воззрилась на Лукаса.

— Ты держал меня в своем доме, как пленницу, а сам… вместе со Стинки и Хэлом распускал эту ложь. Ты не хотел, чтобы я читала газеты или смотрела телевизор, только потому, что боялся, как бы я не узнала правду прежде, чем ты окончательно погубишь мою репутацию!

— Нет. — Лукас повернулся к Хэлу: — Черт побери, скажи ей правду!

— Я уже сказал ее, адвокат. Все, что ты думаешь, Бет, — правда, кроме одного: Стинки пытался найти тебя, опасаясь того, что произойдет, если я найду тебя первым. Видишь ли, Стинки догадывается, как на самом деле погибли наши родители: их убил я. Я вытащил пробку из днища лодки, потому что они собирались отправить меня в специальную школу. Когда они вышли в открытое море, в лодку хлынула вода, и она утонула. Спасательные жилеты я заранее выбросил за борт. Трупы прибило к берегу неделю спустя.

— Какой ужас… — прошептала Чандра.

— Но Стинки все равно любил меня. Он понимал, что я не смогу жить взаперти. Об этом он сказал мне на похоронах родителей. Пообещал всегда заботиться обо мне. И сдержал обещание. Я готов умереть ради Стинки, а он — ради меня. Я жил с ним, пока не появились ты и потом Холли. Он всегда был неотразим для женщин. Есть у него такой дар. Мы решили, что, если он женится на богатой, денег хватит нам обоим. Жаль только, что Стинки склонен слишком увлекаться своими женщинами. Он забывает о нашем соглашении и позволяет им вертеть собой — как делала ты, пока не сбежала двенадцать лет назад. Как поступала Дебра до тебя. Как делает теперь Холли.

— Что за Дебра? — спросила Чандра, уже догадываясь, какой ответ услышит.

— Девчонка, с которой Стинки связался до того, как познакомился с тобой.

— Та самая, которую он избил?

— Стинки никогда не поднимал руку на женщину.

— Но как же…

— Да, он угодил в тюрьму за то, что избил ее, — после того, как она дала ему отставку. Только он ее не бил. Это моя работа. Вот почему Стинки загорелся таким желанием разыскать тебя раньше, чем это сделаю я. Он умеет понять мои чувства, как я ни стараюсь скрывать их. В тот раз он отсидел за меня в тюрьме, хотя и разозлился на меня. Я не хочу, чтобы он второй раз пострадал безвинно, но я не позволю тебе прикарманить все деньги.

— Хэл, если я умру, деньга все равно останутся в фонде.

— Думаешь, ты одна такая умная, Бет? Думаешь, я сам этого не знаю? — Хэл оттянул предохранитель. — По крайней мере, и тебе этих денег не видать.

Его твердый голос и решительно поблескивающие глаза наполнили Чандру ужасом.

— Чандра, будь осторожна, — предостерег Лукас. — Он же сумасшедший.

— Я не сумасшедший! — Хэл со злобной ухмылкой прицелился в Лукаса.

Несмотря на то, что Хэла трясло от ярости, и палец был на курке, Чандра не верила, что он решится спустить курок.

Выстрел прозвучал раскатисто и нагло.

Блеснула вспышка, и Лукас повалился на подушки с черной дырой в плече, и под ним начало быстро расплываться кровавое пятно.

Чандра с криком упала перед ним на колени, с глазами, полными слез.

Хэл схватил ее за волосы и отшвырнул в сторону.

— Забудь о нем!

— Но…

Удар кулака в челюсть — и мрак.

Кто-то запихивал ей в рот тряпку, пропахшую кислым потом и пылью, и толстый комок ткани чуть не задушил ее.

Повернув голову, Чандра поняла, что лежит на твердом, холодном бетоне в каком-то сыром, темном помещении, где пахло плесенью и гнилью. Руки у нее были туго связаны за спиной, мышцы свела судорога.

Но в сознание ее привела отнюдь не неудобная поза, а приглушенный шепот Лукаса возле уха:

— Чандра!

Она открыла глаза.

Побледневшее, напряженное лицо Лукаса нависало над ней на расстоянии нескольких дюймов. Сначала Чандра решила, что ей привиделся страшный сон, но затем она заметила, что вся грудь Лукаса залита кровью.

Он жив.

Закончив засовывать ей в рот кляп, Лукас бережно положил голову Чандры на бетонный пол.

— Отлично сработано, адвокат. Как всегда.

Серые глаза Лукаса были холодными, мрачными и совершенно бездушными, когда он медленно поднялся.

Хэл хихикнул:

— Покойся с миром, дорогая Бет! — и выключил свет.

Чандра поняла: ее заперли в туннеле под домом, вход в который завтра предстояло замуровать навсегда.

А Лукас ушел.

Вместе с Хэлом.

Они похоронили ее заживо.

Маленькое и мерзкое существо со множеством мохнатых ножек пробежало по ее губам. Она попыталась крикнуть, но кляп заглушал все звуки.

О Господи!

Внезапно мрак превратился в живую тварь, силу, душащую ее. Чандра принялась извиваться, биться в веревках — так отчаянно, что быстро задохнулась.

В изнеможении откинувшись на спину, слыша судорожный стук сердца, она заставила себя делать медленные, размеренные вдохи.

Лукас с ними заодно.

Это ей снилось. Она догадывалась об этом с самого начала.

Только не хотела верить себе.

Пока не стало слишком поздно.

Безымянный, парализующий ужас нахлынул на нее, когда Чандра вновь услышала гнусный смешок Хэла. Затем он захлопнул дверь с лязгом, эхо которого бесконечно долго перекатывалось в пустоте туннеля.

Но тишина, наступившая, когда затихло эхо, была еще ужаснее.