Снова начав мыслить, Эйвери почувствовала себя подобно теплой лужице. Она посмотрела на Рота. Он по-прежнему стоял на коленях у нее между ног со склоненной головой. Эйвери прижала ладонь к его щеке.

— Рот?

Он поднял взгляд, и у нее стянуло живот. В глазах Рота горело раскаленное добела желание, а черты его лица ожесточились от нужды.

Невероятно, но пресыщенное тело Эйвери снова воспламенилось. Казалось, этот мужчина пробуждал в ней множество эмоций, распознать которые она не могла.

Соскользнув с дивана, Эйвери опустилась рядом с Ротом на колени. Полотенце по-прежнему опоясывало его бедра, но немного сползло вниз, открывая взору еще больше мускулов пресса. Она облизала губы. Помимо прочего, полотенце недвусмысленно топорщилось.

Эйвери сорвала его.

И судорожно вдохнула. Она взяла в руку внушительный член, и Рот застонал. Такой большой. Эйвери погладила плоть, и когда Рот застонал снова, посмотрела ему в лицо. Напряженный взгляд, отчаянная потребность в глазах, и все для нее.

Внезапно до ее затуманенного удовольствием сознания донесся звуковой сигнал.

Рот выругался и отстранился.

— Мне нужно ответить. Судя по сигналу, звонит генерал.

Эйвери наблюдала за тем, как он снова прикрылся полотенцем, и внезапно ее будто окатили холодной водой. Поправив на себе одежду, она осмотрелась в поисках трусиков, но их нигде не было видно.

Рот ударил по кнопке на своем коммуникаторе.

— Генерал.

— Мастерс. Опрос начался пять минут назад. Ты где?

Эйвери заметила, что щеки Рота покраснели.

— Прошу прощения, сэр, я только закончил…принимать душ. Скоро буду, — закончив разговор, он повернулся к Эйвери. — Прости.

— Долг зовет, — покачала головой она. И, возможно, звонок был знаком свыше.

Ведь инопланетное вторжение в самом разгаре. Эйвери не могла позволить Роту Мастерсу ослабить ее. Притяжение между ними было отвлекающим фактором.

— Отличный небольшой перерыв. Давай оставим все, как было.

— Эйвери…

Она поспешила к двери.

— Не парься, — «Эйвери, не придавай случившемуся значения. Оставляй все связи мимолетными». Она подмигнула. — Буду должна тебе минет.

С рыком вскочив на ноги, Рот бросился к ней. И, черт его дери, он умел нападать. Она попятилась, но оказалась недостаточно быстра, поэтому в следующую секунду обнаружила себя снова зажатой между стеной и голой грудью Рота.

Он оперся руками на стену по обеим сторонам от головы Эйвери.

— Мы не просто покувыркались в стоге сена.

— Нет, мы позанимались оральным сексом на твоем диване.

— Значит, ты собираешься и дальше возводить между нами стены? — снова зарычал Рот.

— Нет никаких «нас», Рот. Бо́льшую часть времени я тебе даже не нравлюсь.

— Тут ты ошибаешься, милая, — выражение его лица смягчилось. — Мне все в тебе нравится, даже твое колючее упрямство. И мне очень нравится слышать, как ты кричишь мое имя, когда кончаешь.

На этот раз пришла очередь Эйвери почувствовать жар на щеках.

— Тебе пора идти, помнишь?

— Да, черт возьми, пора, — Рот стиснул зубы от расстройства.

— Рот, я все равно сделаю стимуляцию памяти.

У него заиграли желваки.

— В таком случае, я хочу присутствовать.

У нее в животе зародилась дрожь. В детстве никто никогда не ходил с Эйвери на медицинские осмотры. Разумеется, присутствовал социальный работник, но никого, на самом деле желавшего там быть.

— Ладно.

— Обещай мне.

— Обещаю, — узел напряженности, которого она прежде не замечала, немного ослабился. Это же Рот Мастерс. Он поступит правильно, даже если не согласен.

Эйвери подтолкнула его, и он отступил. Открыв дверь, она поняла, что не хочет уходить.

«Не глупи, Эйвери. Не привязывайся», — покачала головой она.

Внезапно ее грубо развернули и впились ей в губы поцелуем. Когда Рот проник в нее языком, она обняла его за шею и ответила ему. Эйвери провела губами вниз по его подбородку к горлу. В ней пробудилось нечто дикое, и она сжала зубами твердые сухожилия на шее Рота. Он зарычал, стискивая ее в своих руках.

Тяжело дыша, они отстранились друг от друга.

— Господи, уходи, пока я не сказал генералу идти к черту с его опросами и не затащил тебя в свою постель.

— А может, это я затащила бы тебя в свою постель, — Эйвери распрямила спину. — И я была бы сверху, Мастерс, — она одарила Рота улыбкой. — Мне нравится быть сверху.

— Иди уже, — сурово зарычал он и шлепнул ее по ягодице.

Быстро идя по тоннелю, Эйвери впервые с тех пор, как ее вынули из бака, почувствовала на душе легкость.

Эйвери поерзала в кресле, пытаясь сдержаться и не скинуть с себя шнуры. Она никак не могла найти удобное положение.

— Еще один, — док Эмерсон наклонилась и закрепила на голое плечо Эйвери присоску с электродом.

Еще один. Конечно. Уже была куча других, облеплявших виски, шею, руки и грудь. Эйвери надела обтягивающую майку, чтобы предоставить доктору лучший доступ. Она снова поерзала, ненавидя свою неспособность успокоиться.

Док положила руку ей на плечо и сжала.

— Расслабься. Ты уверена, что хочешь пойти до конца? Ты же знаешь, что я возражаю.

Эйвери коротко кивнула. Рот обещал придти. Она оставила ему сообщение на автоответчике и назвала назначенное доктором время проведения стимуляции памяти. Эмерсон начала вводить данные в стоящий поблизости компьютер, и Эйвери откинула голову на подголовник. Это кресло использовали для регулярного донорства крови, обязательного для всех жителей базы. Ну, для всех, кроме Эйвери и прочих спасенных из лаборатории. Док осторожничала, не позволяя им сдавать кровь, пока не выяснится, не ввели ли хищники в организмы пленных какие-нибудь инородные элементы. Кровь требовалась для помощи раненым… в основном солдатам отрядов, как подозревала Эйвери.

Она посмотрела на дверной проем, но не увидела ни намека на широкие плечи или волосы песчаного цвета. Быть может, девятый отряд на миссии? А может, Рот просто забыл или нашел занятие интереснее.

Эйвери выпрямилась. Она не была меленькой девочкой и не нуждалась в том, чтобы ее держали за ручку.

— Давай начнем, Эмерсон.

Доктор обернулась и взяла шприц.

— Ладно. Мне придется ввести тебе несколько разных препаратов. Буду готова через минутку.

Эмерсон засуетилась. Сканер начал размеренно гудеть, и Эйвери увидела, как на экране, то поднимаясь, то опускаясь, заплясали линии.

— Эйвери, препараты сильнодействующие, — посерьезнела Эмерсон. — Мой долг тебя предупредить. Чтобы пробудить воспоминания, препараты понизят твои запреты.

Эйвери крепко сжала подлокотники. Она подумала о своей бессознательной матери, нюхающей наркотики, вводящей их в вены и вечно нуждающейся в очередной дозе. Вот из какой семьи произошла Эйвери.

— Я…полностью потеряю над собой контроль?

— Препарат не толкнет тебя сделать то, чего ты на самом деле не хочешь. Он просто снимет запрет с того, что ты хочешь, но не позволяешь себе.

Эйвери медленно выдохнула.

— Я всегда хотела научиться танцевать танго. Надеюсь, я не переверну твой кабинет вверх дном с розой в зубах.

— Договорились, — рассмеялась Эмерсон. — Не волнуйся. Я буду здесь и удостоверюсь, что ничего не выйдет из-под контроля.

Эйвери кивнула, и доктор вернулась к настройке приборов. Эмерсон придвинула к креслу портативный прожектор, и когда яркий свет полыхнул в лицо, у Эйвери свело голову болью.

Нахлынули воспоминания, внезапные и разъедающие. Она напряглась. Эйвери слышала хрипы волочивших ее по полу хищников и собственные крики. Рык ящеров отзывался эхом во тьме…наряду с людскими рыданиями. В комнате вспыхнул оранжевый свет, создавший жуткую атмосферу, и Эйвери увидела ждущий ее впереди бак.

Она услышала женский голос, зовущий ее по имени, и почувствовала прикосновение к своему плечу. Эйвери хотела все вспомнить, но теперь, когда сердце билось подобно огромному барабану, стук которого отдавался в ушах, ей стало…страшно.