Торговец со смиренным видом уходит налево. Слышен только его голос: «Снега-то, снега еще сколько!»

Дедушка, вам надо направо! (Стоит перед дверью амбара и смотрит в ту сторону, куда ушел старец.)

Под звуки колыбельной тихо опускается занавес

Обстановка почти та же, только двери амбара раскрыты настежь, чуть по-другому цветет камелия, весь снег убран. Над изгородью – персиковое дерево все в цветах, впрочем, не слишком ярких. Утреннее солнце освещает заднюю часть двора.

На ступеньках амбара сидит Фудзиноскэ, справа от него стоит четырнадцатилетняя Кимико. Волосы заплетены в косу; у нее тонкое лицо, красивые глаза. Но по сравнению с Фудзиноскэ она более «земная».

Кимико (разговаривает с Фудзиноскэ, как старшая сестра с младшим братом). Я еще не знаю своих отметок. А ты?

Фудзиноскэ. И я пока не знаю. Да наверняка провалился…

Кимико. Не может быть! Вот я точно не сдала. По географии такие трудные вопросы были. Фудзи-тян, вот ты знаешь, где находится город Веллингтон?

Фудзиноскэ. Веллингтон?

Кимико. Вот где Манила, например, я знаю, ну а…

Фудзиноскэ. Манила – порт на Филиппинских островах, там выращивают табак… А Веллингтон? Где он, в самом деле?

Кимико. И я никак не могла вспомнить. Досадно мне стало, ну так досадно, чуть не заплакала.

Фудзиноскэ. А ведь я что-то слышал про Веллингтон… А сколько вопросов было по географии?

Кимико. Надо было ответить хотя бы на три из пяти. Я на три ответила, а про Веллингтон ничего не смогла написать. Из-за этого, наверное, сильно снизят отметку.

Фудзиноскэ. Выбрала бы другой вопрос.

Кимико. «Другой»… Другие и того хуже: сколько чего производят, да какая у какой страны территория… Откуда мне знать это?

Фудзиноскэ. Ну а мне все станет известно завтра. Ох, скорей бы наступило завтра!

Кимико. Как я тебе завидую!.. Узнаешь и сразу, наверное, уедешь в город.

Фудзиноскэ. Придется… Да нет, наверняка я провалился. А вот ты, Кимико-сан, сдала экзамены успешно.

Кимико. Что ты, что ты! Я точно не прошла… Хотелось бы мне увидеть, как ты в форме с золотыми пуговицами будешь гулять по городу.

Фудзиноскэ (покраснев). Не надену я эту форму.

Кимико. Так нельзя, учителя ругать будут. Наденешь фуражку с новенькой блестящей кокардой и будешь ходить такой важный…

Фудзиноскэ. Не будет этого.

Кимико. Будет, будет! А нашу школу совсем забудешь.

Фудзиноскэ. Все, что ты говоришь, произойдет, только не со мной, а с тобой, Кимико-сан.

Кимико. Я? Забуду? Ни за что! Знаешь, Фудзи-тян, если бы тебе пришлось остаться тут, а мне ехать – я бы не поехала.

Фудзиноскэ. Все это враки. Наденешь красную парадную юбку, будешь гулять по улице, а встретишь меня – и сделаешь вид, будто не знаешь. А что, не так? Гляди, покраснела.

Кимико (протестуя). Нет! Там у тебя появятся другие, хорошие… А меня сразу забудешь.

Фудзиноскэ. Что значит «другие, хорошие»?

Кимико. Ну, хорошие… которые тебе нравятся.

Фудзиноскэ (сконфузившись). Никто мне так уж… не нравится.

Кимико. Да? А на станции, помнишь? Стояла такая, с прической «маргаретт», – кто она?

Фудзиноскэ (серьезно). А, это дядина дочь. Да ну, такая…

Кимико. А как ее зовут?

Фудзиноскэ. Цуюко.

Кимико. Цуюко-сан… Красивое имя.

Фудзиноскэ. Только и хорошего, что имя.

Кимико. Но ведь она тебе нравится?

Фудзиноскэ. Терпеть не могу.

Кимико. Но кто-нибудь же тебе нравится?

Фудзиноскэ. М-мм… Никто мне не нравится.

Кимико. Да?… Ты, Фудзи-тян, значит, весь белый свет не любишь?

Фудзиноскэ. Ну… не совсем так…

Кимико. Значит, все-таки есть такие, кто нравится, и такие, кто не нравится?

Фудзиноскэ. В общем-то да, но… знаешь…

Кимико (с детской непосредственностью). Кто же тебе нравится больше всех?

Фудзиноскэ. Господин директор школы!

Кимико. Да нет, я не о том спрашиваю, не из мужчин…

Фудзиноскэ (не без издевки). Ну, тогда моя мама.

Кимико. Ты хитрец, Фудзи-тян. Оттого ты так и говоришь,

что тебе многие нравятся. Не хочешь – не говори. Только я всем расскажу, какой ты…

Фудзиноскэ. Ну ладно… А может, лучше не надо? Хорошо, так и быть…

Кимико. Скажи, скажи. Цуюко?

Фудзиноскэ. Нет.

Кимико. Дочь директора школы Мино?

Фудзиноскэ. Нет.

Кимико. О-Минэ из винной лавки?

Фудзиноскэ. Нет.

Кимико (после некоторого раздумья). А, поняла! Кажется, угадала. Значит, так: идти прямо, там перед склепом школа, а сбоку дом по… Ну, она?

Фудзиноскэ (с улыбкой). Кто?

Кимико. По… по… по… Ну, понял?

Фудзиноскэ. «По-по-по»… Не знаю, кто это По-по.

Кимико. Почтальонова дочь Кинуко. Ведь так? Ну конечно, она!

Фудзиноскэ. Эту Кинуко я просто ненавижу.

Кимико. Да? Тогда кто же?

Фудзиноскэ. Ну ладно… Ладно, скажу… Только мне как-то неловко.

Кимико. Да чего неловко? Говори, не стесняйся.

Фудзиноскэ (указывая пальцем на Кимико). Та, кто мне нравится, вот здесь.

Кимико (сразу покраснев). Ой!.. Неправда! Неправда, неправда! Ты обманываешь!

Фудзиноскэ. Не обманываю.

Кимико. Ну, тогда шутишь. Шутишь, и все.

Фудзиноскэ. Нет. Я не шучу. А что, Кимико-сан, если это правда, ты обидишься?

Кимико. Нет, не обижусь, но… Но как-то не верится, что ты говоришь правду.

Фудзиноскэ. Слушай, давай я подарю тебе что-нибудь. Что хочешь? Книгу. Или лучше часы, которые купил мне отец.

Кимико (положив руку на плечо Фудзиноскэ). Ничего я не хочу. Фудзи-тян, я тебе в самом деле нравлюсь?

Фудзиноскэ (глядя Кимико в глаза). Да. Больше всех. А что, этого нельзя говорить?

Кимико. Нет, почему же… Фудзи-тян, а сказать тебе, кто мне нравится? Больше всех мне нравится… этот человек. (Указательным пальцем касается его носа.) Ну? Понял?

Фудзиноскэ (смеется). Вот это как раз неправда.

Кимико. Тогда и ты сказал неправду.

Фудзиноскэ. Нет, я правду сказал, а Кимико, кажется, обманывает.

Кимико. Если я обманываю, то и ты обманываешь.

Фудзиноскэ. Я же говорю тебе, что не лгу.

Кимико. И я сказала правду. Мы оба сказали чистую правду. Разве не так?

Фудзиноскэ. Так. Я давно уже люблю тебя.

Кимико. И я… и я… (Хочет взять Фудзиноскэ за руку.)

Фидзиноскэ (быстро отодвигается). Слышишь? Кто-то зовет тебя.

Кимико (огорченно). Кто? Я не слышу.

Оба смотрят в сторону дома Кимико.

Через некоторое время за изгородью появляется служанка.

Служанка. Кимико-сан!

Кимико (живо). Что?

Служанка (бросив презрительный взгляд на Фудзиноскэ).

Вас госпожа зовет.

Кимико. Зачем? Я нужна?

Служанка. Наверно. Во всяком случае, госпожа велела сказать, чтобы вы сейчас же шли домой. И потом… Ваш батюшка будет очень недоволен, если узнает, что вы бываете тут.

Кимико. Почему?

Служанка. «Почему», «почему»… Да потому, что это дом аптекаря.

Кимико. Ну и что?

Служанка. Но ведь… Вам не велят встречаться ни с кем из этого дома.

Кимико. Знаю. Но Фудзиноскэ – мой друг по школе.

Служанка. Так-то оно так, но все нее…

Кимико. Тебе не кажется, что ты болтаешь лишнее?

Служанка. Нет, я ничего такого не говорила.

Кимико. Я занята. Я отдыхаю.

Служанка. Что же мне сказать госпоже?

Кимико (раздраженно). Передай, что я скоро вернусь.

Служанка. Барышня, вы только обязательно вернитесь до прихода господина.

Кимико. Ну хорошо.

Служанка уходит, с нескрываемой ненавистью поглядев на Фудзиноскэ. Он и Кимико некоторое время, огорченные, стоят молча.

Кимико. Фудзи-тян, ты рассердился?

Фудзиноскэ. Почему?

Кимико. Служанка наговорила таких глупостей… Определенно ты рассердился,