Спешившись, Мэй начала показывать Мартину, куда поставить его велосипед, но он остановил ее. Поскольку он обнял ее, она позволила велосипеду грохнуться на землю.

– Ты думаешь об упущенных возможностях, – сказал он.

Она молчала в ожидании.

– Что ж, я не готов позволить тебе упустить этот шанс. – Мартин прижал ее крепче.

– Какой? – Она отстранилась, чтобы видеть его глаза.

Она увидела, что он роется в своем кармане. Он достал коробку и вытащил из нее кольцо, прежде чем она сумела бы ему возразить. Они стояли в том же самом месте, что и тогда, неделю назад.

– Попробуем снова, Мэй, ты выйдешь за меня замуж?

Мэй перевела взгляд с кольца на синие глаза Мартина.

Его нос и щеки были в дорожной пыли, а на рубашке осталась трава, прицепившаяся еще с пикника. На сей раз она не колебалась.

– Да, – сказала она.

Мартин обнял ее снова. Его взгляд был переполнен чувствами, и как-то сразу Мэй осознала, что никогда ничего сильнее не хотела в жизни. Она поднялась на цыпочки и крепко поцеловала его. Страстное желание пробежало по всему телу и заставило закружиться голову.

– Я сделаю тебя счастливой, – сказал он, когда они прекратили целоваться.

– Мне в это верится. И я сделаю то же для тебя.

– Мы заживем замечательной жизнью, – пообещал Мартин. – Здесь, в Бостоне, в Канаде. Кайли полюбит Лак-Верт. Только подожди, вы с ней обязательно должны увидеть эту красоту.

– Я не могу ждать.

– Мы никогда не оставим Блэк-Холл, – сказал он. – Мы будем жить всюду.

– Можно и так поступить, – улыбнулась Мэй.

– Как поступить? – спросила тетя Энид, и они поняли, что их слышат.

– Ох, ничего себе. – Тобин стояла в открытом дверном проеме желтого сарая.

Тетя Энид замешкалась позади нее.

– Вы, должно быть, Тобин, – уточнил Мартин.

– А вы, должно быть, Мартин.

– Тетя Энид, – представила Мэй. – Это – Мартин Картье.

– Мы только что говорили о вас… – Тетя Энид пожала ему руку.

– Аншант (очаровательно), – сказал Мартин, – рад познакомиться с вами обеими.

– Где это – Лак-Верт? – спросила Тобин.

– В Канаде, – ответил он ей. – Там мой дом.

– Вы же не увезете ее в Канаду? – спросила Тобин, подхватив Мэй под руку.

– Часть времени будем проводить там, – пояснила Мэй, – и часть здесь.

– Где Кайли? – Мартин огляделся вокруг. – Мне нужно ее кое о чем спросить.

– Она еще не вернулась из школы, – объяснила тетя Энид. – Боже мой, я не знаю, с чего начать!

– Не торопитесь, – предложила Тобин. – Мэй выглядит так, будто она собирается взлететь на крыльях счастья.

– Ох, как жаль, что с нами нет твоей мамы и бабушки, – произнесла тетя Энид, вытирая глаза. – Эту свадьбу им понравилось бы планировать.

Мамочкина свадьба проходила необычно; по край ней мере не так, как она сама и тетушка Энид и прабабушка планировали свадьбы для других невест. Когда Кайли пришла домой из школы в тот день, мама и Мартин сказали ей, что они собираются пожениться. Они встретили ее у автобуса, и вместе они шли через поле, и когда Мартин сказал:

«Я чувствую, что я должен просить кого-то руки твоей мамы, поэтому я прошу ее руки у тебя», – Кайли обняла его за пояс и сказала: «ДА!»

Позже, когда она осталась одна, она станцевала под песенку, которую сама же и сочинила:

«У меня появится папа, у меня будет папа, он нам очень нравится, и мы тоже нравимся ему». Кайли всегда предпочитала пританцовывать, если требовалось добраться куда-нибудь чуть быстрее, чем обычным шагом, и поэтому ее танец напоминал нечто сред нее между перескоками жуков и порханием бабочек. Но ей запретили говорить о свадьбе в школе, потому что мама и Мартин еще не были готовы сообщить всему миру о своих планах.

Вот Кайли и рассказала все своим другим друзьям, тем, кто приходил к ней ночью. Ее сны были заполнены ангела ми и призраками. Кайли рассказала им все: и что мама выходит замуж, и что у нее появится папа.

Вечерами мама уезжала с Мартином или оставалась дома и тогда делала наброски для свадебного платья. Кайли наблюдала за этим ее занятием всю свою жизнь, ведь мама всегда делала эскизы для других невест. Но тут все обстояло иначе – мама рисовала свое собственное платье, и вол нению Кайли не было предела. Тобин казалась довольной, но не настолько, насколько тетушка Энид: та все время подкладывала на стол к маме свои картинки платьев, которые, как она считала, будут очень красиво смотреться на маме, и фаты, которая обязательно пойдет ей к лицу.

Но Кайли начала замечать, что все эскизы мамы оказывались в корзине для бумаг. «Тебе опять не нравится?» – спрашивала Кайли. «Слишком формально» или «Слишком аляповато», – отвечала мама, хмурясь.

Кайли начинала волноваться, что, раз маме вообще не нравятся все эти платья, она, вероятно, просто не хочет выходить замуж.

Прошел почти месяц. И вот в один субботний вечер, в середине июня, когда они ожидали приезда Чэдвиков, Кайли выяснила правду. Она сидела между мамой и Мартином на передней веранде, наблюдая за светлячками, молниями проносящимися в поле.

– Вот еще один, – воскликнула Кайли, считая вспышки молнии. – И еще. Одиннадцать, двенадцать, они летят с Файерфлай-бич.

– Подожди, вот увидишь, какие светлячки в Канаде, – сказал Мартин. – Моя мама обычно говорила мне, что это звезды, спустившиеся на землю. Когда мы приедем туда, я покажу тебе.

– А когда мы поедем туда? – спросила мама.

– Когда захотите. – Мартин попытался придвинуть маму ближе.

Он держал ее руку за спиной у Кайли, и было так хорошо облокачиваться на их сплетенные руки.

– Как только захотим? – переспросила мама, взглянув на него через голову Кайли, и ее глаза сверкнули совсем как те прилетевшие на землю звезды, о которых говорил Мартин.

– Да, – ответил Мартин. – Если только Тобин не станет слишком возражать.

– Я думаю, что она нас поймет. Мы ведь со временем… потом возвратимся, правильно?

– В конечном счете, со временем. – Он рассмеялся.

– А давайте тайно сбежим туда, – предложила мама.

– Тайно сбежим? – спросила Кайли. – Как это?

– Убежать тайно – это означает пожениться без организатора свадебной церемонии, – объяснила мама, и Мартин рассмеялся снова.

Мама прислонилась спиной к перилам веранды и, повернувшись лицом к Мартину, подалась чуть вперед.

– Жених и невеста тайно венчаются, для них совсем не важно. Никаких гостей, никаких объяснений, никакого лишнего внимания.

– Остальное, значит, не важно? – удивился Мартин. – То есть все, чем ты занимаешься, твое дело жизни?

– Да. И иногда это кажется таким бессмысленным и связанным с неимоверными трудностями. Помочь кому-то строить планы на оставшуюся жизнь с тем, кого любишь… это восхитительно. Но выбор церкви, составление текстов, рассылка приглашений, печать программок, подбор обслуживающего персонала, покупка гостевой книги…

– Гостевая книга… – Тут Мартин прыснул.

– Разве это звучит похоже на нас? – усмехнулась в ответ мама.

– Что еще происходит во время подготовки к свадьбе?

– Я выбираю платье, потом невеста ходит на примерки, выбирает прическу, решает, что ей надеть на голову.

– Надеть на голову? Неужели как у нас в хоккее? – Мартин совсем развеселился и начал дурачиться. – Шлем, маску.

– Я не испытываю никакого желания ходить на примерки, – сказала мама и, усевшись на колени к Мартину, поцеловала его в обе щеки. – И я не испытываю желания надевать шлем.

– Нет?

– Вчера я потратила два часа только на то, что мы с молоденькой невестой пытались определиться, обернуть ли стебли цветов в ее букете или не обертывать их. Использовать ли розовую атласную ленточку или ленточку цвета слоновой кости. Или лучше совсем без ленточки? Показывать стебли пионов или обернуть их? Два часа!

Мама хмыкнула и снова поцеловала Мартина.

– Обычно я терпелива, чаще всего я способна выслушивать невест целый день подряд, но вчера мне это не удавалось. Я думала только о тебе.