– Юй-Синь сказать Лисица, чтоб берег тебя…

– Он будет беречь, не сомневайся…

Перед сном – а точнее, перед бессонной ночью, полной страхов, терзаний и тревог – Фокси все-таки нарушил негласное правило, которого придерживался все то время, что жил в доме Твизуэлов, и прокрался в комнату Лизы.

Лиза тихо вскрикнула, увидев его на пороге.

– Господи! Как ты меня напугал…

– Я не мог не попрощаться с тобой… – печально пробормотал Фокси. – То есть не…

– Я все поняла, – прошептала Лиза и на цыпочках подошла к избраннику. – Ты хочешь увидеть меня перед тем, как я умру для всех, кроме тебя и Юй-Синь… – На ее лице появилось трагично-комичное выражение, которым она в очередной раз пыталась показать Фокси, насколько легкомысленно относится к своей мнимой смерти.

Но выражение ее лица не убедило Фокси Финча. Он весь вечер наблюдал за Лизой и не сомневался в том, что предстоящая смерть, пусть и мнимая, пугает ее не меньше, чем его самого.

– Юй-Синь просила меня беречь тебя…

– Я знаю. Мы уже попрощались… – Лиза двумя пальцами подняла сосуд с отваром и повертела им перед носом Фокси. – Вот моя смерть… Смерть для остальных, а для нас с тобой – волшебный джинн, который исполнит самое большое наше желание – быть вместе.

Фокси посмотрел на пузырек так, будто за тонким стеклом и вправду сидела смерть. Слишком уж живо ему представилось, как тонкие Лизины губы делают один глоток, за ним другой, а потом – неизвестность… Фокси передернуло.

– Я не хочу этого. Давай все отменим. Придумаем что-то более разумное…

Лиза тут же поняла свою ошибку и спрятала злополучный пузырек от впечатлительного Фокси.

– Мы так долго этого ждали. Сейчас мы, как воры, крадемся в ночи, пытаясь украсть кусочек своего же собственного счастья. Но очень скоро все будет по-другому. Целый мир счастья раскинется под нашими ногами…

Слишком уж хорошо, чтобы и в самом деле быть правдой, мелькнуло у Фокси. Но он тут же отогнал от себя эту мысль, жужжащую, подобно назойливой мухе, что в жаркий солнечный день не дает покоя. Он должен верить Лизе так же, как она ему, иначе весь их план, столь тщательно разработанный, может рухнуть в один миг только из-за его сомнений… Ведь, как известно, случай любит решительных. А нерешительностью Фокси не грешил даже в самые страшные моменты своей жизни.

– Я могу увидеть, как ты выпьешь это? – указал он на пузырек. – Тебе ведь станет легче от моего присутствия…

Лиза отрицательно покачала головой. По скудно освещенной комнате забегали, заплясали тревожные тени.

– Нет. Это уже лишнее. Мне станет легче, если ты вернешься к себе. Поверь, Фокси, все будет хорошо. Думай о том, что уже завтра ночью мы будем вместе навсегда…

Фокси согласно кивнул, хотя чувства повелевали ему остаться рядом с возлюбленной.

– Я люблю тебя, – прошептал он, зарываясь лицом в ее мягкие волосы, пахнущие фиалкой и яблоком. – Я так тебя люблю…

Ему стоило великих усилий оторваться от нее и подойти к двери.

– Я люблю тебя… – прошептала Лиза одними губами.

Как только Фокси вышел из ее комнаты, она решительно поднесла к губам флакончик и одним махом выпила зелье. Зеленая жидкость оказалась очень горькой и пахла мятой. Элизабет Твизуэл почувствовала, как ее тело становится мягким, как пуховая подушка, и почему-то совершенно ее не слушается…

В небезызвестной пьесе Шекспира Джульетта проснулась в склепе, обнаружив подле себя бездыханное тело Ромео. Однако времена фамильных склепов давным-давно канули во мглу времен. И Лизу Твизуэл, как она просила в предсмертной записке, похоронили на следующий же день на кладбище неподалеку от Нечистого монастыря. Как и обещала верная Юй-Синь, Лиза пребывала в состоянии небытия целые сутки и очнулась только следующей ночью, совершенно не понимая, где она находится.

Впрочем, ужас положения дошел до нее довольно быстро, когда ее попытки найти выход из странного места, в котором она оказалась, закончились полным провалом.

Руки и ноги ее упирались во что-то твердое, по всей видимости, дерево, а голова, звенящая и гудящая от боли, билась о такую же противную деревяшку. Перед глазами Лизы Твизуэл мгновенно пронеслась картина вчерашнего вечера: слова Юй-Синь, прощание с Фокси и злополучная склянка с горькой жидкостью, которая пахла мятой…

В тот миг Лизе показалось, что в ее венах перекатываются кубики льда. Она все еще в гробу! Фокси не пришел в назначенное время! Не вызволил ее из этого жуткого плена! И теперь она умрет здесь, в этой могиле, погребенная заживо! Наверное, уже через несколько минут в этой тесной деревянной тюрьме будет нечем дышать!

– Помогите! – закричала Лиза, отчетливо сознавая, что кричит в пустоту. – Помогите! Я живая! Слышите, живая!

Сквозь собственный истошный крик она расслышала глухой стук. Стук шел откуда-то снаружи и раздавался достаточно отчетливо. Лиза замерла, не веря собственным ушам: что, если это – всего лишь галлюцинация, бред воспаленного мозга? Нет, ей не показалось – о крышку гроба с глухим стоном ударилась лопата. Сердце Лизы радостно подпрыгнуло: Фокси здесь, он спасет ее, он вытащит, они наконец-то будут вместе! Ей осталось продержаться всего-то несколько секунд, и мечта, исполнения которой она так долго ждала, наконец-то сбудется!

Крышка гроба затрещала, и привыкшие к темноте глаза Лизы поймали луч света. Ее губы зашептали имя возлюбленного, которого, как ей казалось, она не видела уже целую вечность. Сейчас она увидит его, обнимет его и, как тогда, в первый раз, забьется в его объятиях!

– Фокси! – выкрикнула Лиза, когда деревянная крышка слетела с гроба, а в глаза девушке хлынул яркий свет фонаря. – Любимый!

– Ты ошиблась, милая… До сих пор не понимаю, как ты столько времени путала меня с Фокси… Очевидно, у тебя плохо со зрением. Пожалуй, я свожу тебя к глазному врачу. Надеюсь, он будет лучше, чем тот, к которому ты ходила, дорогая…

Лиза лежала, не смея пошевелиться, не смея верить тому, что она только что услышала. Тот, кто пришел на кладбище в назначенное время, не был Фокси Финчем. Из могилы ее вытащил Ричард Твизуэл, ее муж, от всевидящего ока которого она безуспешно пыталась скрыться…

Мистер Твизуэл направил фонарь в другую сторону, предоставляя Лизе возможность убедиться, что ее страшные подозрения небезосновательны. На его лице играла странная улыбка, нечто среднее между торжествующей и горькой, как полынь, улыбкой разочарованного человека.

Лиза вскрикнула, закрыв лицо руками. Она уже не радовалась своему спасению, ей хотелось только одного – умереть быстро и безболезненно.

– Ты убил Фокси? – осмелилась прошептать она.

Мистер Твизуэл развел руками как человек, которому всего лишь поручили выполнить свою работу.

– Прости, ничего другого мне не оставалось. Ты ведь знаешь, как я поступаю с предателями, дорогая Лиза… Однако, – нахмурился он, – я думаю, что Фокси – отныне для нас запретная тема. Поднимайся, дорогая, нас ждет машина… Не стоит пугать местных жителей – они и так уверены, что по кладбищу бродит призрак.

Мистер Твизуэл, как всегда, был участлив и внимателен. Он даже протянул Лизе руку для того, чтобы она выбралась из гроба. Вот только небольшая мелочь – он убил смысл ее жизни, ее мечту, единственного человека, которого она смогла, осмелилась полюбить. А в остальном ее муж, Ричард Твизуэл, был воистину безупречным…

Лиза приняла протянутую руку и выбралась из могилы, чувствуя, что она уже не та, что прежде, и никогда не станет самой собой. Что-то в ее душе треснуло, надломилось, как зеркало, в которое запустили чашкой. Женщина, которая еще минуту назад была Лизой Твизуэл, теперь смотрела на мужа помутившимся взглядом и дико хохотала. Она упала на холодные, спекшиеся, как кровь, куски рассыпанной земли, рвала на себе одежду и бормотала странные, невнятные слова.

Обычно такой сдержанный и спокойный, мистер Твизуэл побледнел.

– Дорис, вам лучше выйти из машины. Похоже, все гораздо хуже, чем я ожидал…