НЕМА ДУРАКОВ

О бережливости главного бухгалтера студии слагались легенды. Из уст в уста кочевала сага о том, как главбух наложил вето на римские туники из актуальной исторической ленты «И ты, Брут?!» Угнетенный режимом экономии Кай Юлий Цезарь вынужден был щеголять в голкиперских трусах.

Стяжать у главбуха аванс считалось делом столь бесперспективным, что, когда это удалось одному областному классику, популярность его творений увеличилась втрое. Но этот прецедент одиноко мерцал в летописи, которую вели сотрудники расчетной части.

Разумеется, исключение не было сделано для молодого сценариста Гармаша, принесшего на студию заявку. И сколько ни убеждал он главбуха, что для углубленного проникновенна в деятельность рыболовецкого совхоза надо изучать натуру на месте действия, Гармашу было отказано даже в командировке.

— Смиритесь! — сердобольно советовал режиссер будущего фильма. — Покоритесь!.. И повнушительнее вас творческие единицы терпели поражение на финансовом фронте. Я сам три месяца выплачивал монеты за перерасход декоративной дерюги… Уймитесь!

Юный сценарист закручинился.

— Ведь, кроме сюжета, я ничего о рыбаках не ведаю, — простодушно сознался он. — Вы сами твердили, что специфика, она требует… Колорит нужен и опять же антураж…

— Твердил. Не открещиваюсь. Но, может, пойти по испытанному шляху, а? Создавайте свой киномаринад без отрыва от письменного стола… А антураж мы уточним в процессе съемки.

Пришлось смириться. Главбух был тверд, как алмазный бур.

— Финчасть не может рисковать! — говорил он непреклонным голосом. — Нема дураков!.. Какая-то рыбка-невеличка, а уже просится на берег морской. Натворит какой-нибудь смех сквозь слюни, а потом из меня ревизор все вина-соки выжмет… Нет, нема дураков!

Гармаш занял денег у приятелей и последовал наставлению режиссера. Одолевая по-бальзаковски кофейник за кофейником, он прихотливо плыл по течению. Конфликт между растущей бригадой рыбаков и закосневшим в браконьерстве консерватором был так заманчив, что антуражные детали выплывали сами собой.

Через два месяца сценарий был испечен. Режиссер выдернул папку из рук Гармаша и ринулся паковать баулы. Его подхлестывал квартальный план.

Съемочная группа комплектовалась из десяти человек. Режиссер не мог легкомысленно отнестись к созданию комедии и захватил к морю директора кинокартины, двух ассистентов, трех операторов и пять студентов актерского факультета. Главбух, завершив расходную ведомость, поставил против фамилии юного сценариста восклицательный знак. Это издавна означало у него сэкономленную сумму.

Киноэкспедиция отсутствовала полгода. Гармаш застенчиво перечитывал письма, полученные от режиссера. Погода стояла субтропическая. Море посмеивалось. Две тысячи метров пленки были израсходованы без остатка. В ожидании предстоящих благ Гармаш пробавлялся творожниками в соседней диетстоловой.

…Когда фильм был показан авторитетной комиссии, у председателя волосы тревожно зашевелились на голове.

— Так, значит, автор утверждает, — сказал он, оглядев Гармаша долгим взглядом, — что севрюг и прочих осетровых ловят на мормышку? Очень мило, очень… А сомов надо хватать за усы? Очень свежо, очень… Следовательно, акулы клюют на мотыля? Очень любопытно, очень… А скажите, мой юный друг, почему бы вам не познакомиться лично с рыбонаселением совхоза?

Гармаш сидел зардевшийся и печальный. Режиссер делал нейтральное лицо. Он помнил строгое внушение бухгалтера насчет того, что смета не терпит отсебятины. Фильм был снят в точном соответствии со сценарием.

— Ну вот, — удовлетворенно сказал главбух, списывая ленту в брак. — Хорошо еще, что у меня астрономическая предусмотрительность!.. Гм… Семьдесят пять тысяч убытков!.. Аккурат уложились в норму. Еще бы одна командировка — и ревизор из меня бы все вина-соки выжал. Нет уж, нема дураков!