Кэти была разочарована.

— А больше ты ничего не хочешь мне сказать?

— Я заказал столик в ресторане. Сначала поедим, а потом вернемся к разговору.

Когда они уходили, Саймон кивнул в сторону соседской двери.

— Ты не говорила, что живешь по соседству с Хэйдоном Тримэйном.

Кэти напряглась. Слава Богу, поблизости не было надоедливого садовника.

— Ты с ним знаком?

— Лично? Нет. Но я вроде бы у него работал. «Тримэйн траст» управляет Домом искусств Элдерфлауэра, а я снимал там студию какое-то время. Возможно, тебе следует поступить так же. Это стоит не очень дорого.

— Какие у меня перспективы? — осведомилась Кэти.

Она искала хорошую студию с тех пор, как окончила колледж.

— Постучись к соседу и спроси его, — предложил Саймон и ухмыльнулся.

Кэти вздрогнула.

— Не собираюсь унижаться.

— Ух ты! — воскликнул Саймон. — Неужто уже влюбилась? И когда только успела? Хотя, насколько я знаю, в него трудно не влюбиться.

— Я его даже не встречала, — отрезала Кэти. — Но о хозяине можно судить по прислуге.

Саймон был любопытен, однако он слишком хорошо знал Кэти и понимал, что она ни о чем ему не расскажет. Он взял ее под руку и повел к машине.

Звонок из Атланты полностью подтвердил опасения Хэйдона, но это не смягчило удар. Он был ужасно зол.

— Речь идет о том, что к пакету акций «Тримэйн интернэшнл» может получить доступ широкий круг маклеров, — говорил информатор. — Этого не произойдет, пока держится цена, но если она упадет…

Хэйдон тяжело задышал. Он точно знал, кого винить в происходящем на бирже. Был только один человек, владеющий пакетом акций «Тримэйн интернэшнл» и не являющийся служащим компании. Зачем он вообще вступил с Карлой в переговоры после развода?

— Черт возьми! — рассвирепел он.

— Вам просто нужно появиться на людях с дамой, — посоветовал американец.

Хэйдон подумал, что ослышался.

— Зачем? — изумился он.

— Чтобы положить конец слухам и упрочить вашу репутацию.

— Не улавливаю смысл.

— У вас ведь есть советник по связям с общественностью? Спросите у него, как вам следует вести себя на переговорах с главными инвесторами. Любой ответит: красивая блондинка рядом — и сделка в кармане.

Хэйдон помолчал, а потом угрожающе буркнул:

— Вы, банкиры, не перестаете меня удивлять. Я, конечно, посоветуюсь с кем надо, но… Кстати, у вас нет на примете подходящей блондинки?

— Эй, я всего лишь специалист по фондовым сделкам, а не сексолог. Найдите себе собственную блондинку.

Хэйдон угрюмо усмехнулся и постучал карандашом по столу.

— А вы уверены, что это была ваша идея? Или вам позвонила Виола Леннокс?

Человек на другом конце провода рассмеялся и повесил трубку.

Хэйдон подумал о том, что ему нужно немедленно поговорить с Карлой и убедить ее не продавать свою долю. Его бывшая жена была жадной стервой, способной ради денег пойти на противозаконный поступок. Хэйдон тут же позвонил ей, но, никого не застав, был вынужден записать сообщение на автоответчике.

После он позвонил в офис Виолы. Он подозревал, что она запросто может наболтать прессе о чем-нибудь таком, что испортит его репутацию. Но Виола тоже включила автоответчик. Хэйдон оставил ей инструкции: никаких бесед с журналистами о «Тримэйн интернэшнл». Потом он услышал, как кто-то взял трубку.

— Виола! — позвал он. — Виола, это ты?

Она не ответила и отключила телефон.

— Женщины! — в ярости заорал Хэйдон и швырнул аппарат в стену.

Саймон отвел Кэти в маленькое французское бистро за углом, куда частенько наведывался. Он заказал говяжьи мозги и бутылку превосходного красного вина двадцатилетней выдержки.

— Откуда у тебя деньги? — потребовала объяснений Кэти.

— Когда я работал в галерее Элдерфлауэра, они согласились выставить несколько моих картин, и мне удалось их продать. Советую тебе обратиться туда же.

Кэти замялась.

— Они пришли от меня в восторг. Никто из работающих там художников не мог и не может меня превзойти, — многозначительно произнес Саймон.

— Ты имеешь в виду, что я могла бы… — тихо спросила Кэти.

— Ну-у…

Кэти громко засмеялась.

Хэйдон был так зол на свою бывшую супругу и советника по связям с общественностью, что ринулся к холодильнику в надежде хоть немного утолить голод, но… В холодильнике одиноко стояла пачка молока, купленная Эндрю для собственных нужд.

Сперва он готов был перебить все вокруг, но, вспомнив про обещание, данное Эндрю, немного остыл. Через пять минут он уже входил в бистро за углом. И как только уселся за первый попавшийся столик, послышался знакомый смех рыжей соседки.

Хэйдон буквально окаменел. Она сидела в самом дальнем углу ресторана и непринужденно болтала с каким-то парнем.

— Добрый вечер, — поприветствовала Хэйдона официантка. — Вы один?

— Да, — автоматически ответил он, не сводя глаз с Кэти.

Похоже, она хорошо знакома с этим смазливым типом. Воркуют как голубочки.

— Прошу прощения, сэр, но этот столик уже заказан. Будьте любезны пересесть.

— Конечно. — Хэйдон безропотно последовал за официанткой.

— Нет, не сюда, — сказал он, когда она подвела его к столику, сидя за которым он не мог видеть Кэти и ее спутника. — Я хочу вон туда.

— Нет проблем, сэр.

Хэйдон сел и, делая вид, что изучает меню, тайком стал наблюдать за Кэти и ее другом. «Староват для нее», — в конце концов заключил он.

— Наша галерея устраивает выставку работ молодых английских художников. Я говорил с Татианой, и она со мной согласилась. Мы держим для тебя место, Кэти.

Саймон помолчал, ожидая реакции, которая последовала незамедлительно.

— Для м-меня? — заикаясь, переспросила Кэти. — Это значит… Ты хочешь выставить мои работы? По-настоящему? Вместе с профессиональными художниками?

Саймон кивнул, довольный произведенным эффектом.

Восторг Кэти внезапно угас.

— У меня недостаточно работ. Пока. Может, к Рождеству…

— Сейчас, — твердо сказал Саймон.

— Сейчас нет времени… Надо закончить несколько картин.

— Не волнуйся, тебе не придется заполнять собой целую галерею. Отбери пяток своих лучших работ, максимум — семь.

— У меня ничего не готово.

— Так закончи, — настаивал Саймон. — Когда у вас конец семестра?

— На следующей неделе, но… — Кэти покачала головой. — Мне не хочется использовать студию в школе, к тому же тебе не понравилось то, что я показала.

— Тогда напиши еще что-нибудь, — не сдавался Саймон.

— Хотелось бы. Все к следующей неделе?

— Черт побери! — громко воскликнул Саймон. — Ты слишком хороший художник, чтобы растрачивать себя на школу.

Кэти закусила губу. Она чувствовала себя виноватой. А Саймон продолжал гневаться:

— Ты не заслуживаешь таланта, которым наградил тебя Господь.

Подали второе — цыпленка в грибном соусе. Кэти всхлипнула и… согласилась с Саймоном. Он прав: она себя недооценивает.

Она подняла голову и огляделась. Внезапно ее глаза расширились и она побелела, но Саймон этого не заметил.

Официантка поставила перед Хэйдоном тарелку и налила ему вина. Он поблагодарил ее, даже не взглянув на еду. Этот мужчина, сидящий с Кэти, несмотря на свой возраст, весьма хорош собой, а Кэти… Ей, кажется, не по себе. Бедная девушка не знает, куда деться.

Хэйдон нахмурился. Ничего себе кавалер, пригласил даму пообедать и…

Внезапно его осенило: не из-за кавалера бедная девушка чувствует себя неловко и не сводит глаз с перечницы. В этом виноват он сам. Она его заметила.

Хэйдон сразу перестал злиться на весь свет. Он был счастлив: она нервничает, значит, неравнодушна к нему. Он расправил плечи, сел поудобнее и продолжил наблюдение.

На секунду их взгляды встретились. Он поднял бокал с вином и как бы чокнулся с ней. Кэти побелела еще больше.

— Саймон… — она схватила друга за руку.

— Тебе просто нужно время для работы, — продолжал он, игнорируя ее попытки что-то сказать.