— Ну, разумеется! Стал бы я связываться с человеческими магами, — с возмущением заметил он.

— Шиа, что за высокомерие! Ты мне моего брата-эльфа напоминаешь, когда говоришь такие вещи.

— Милая, что за сравнения? — теперь уже был порядком возмущён сам Шиагрон. Вот ещё, его с остроухим сравнили!

— Сам виноват. С людьми никогда нельзя быть ни в чём уверенным. Иногда они могут увидеть простейшее решение проблемы, которая нам кажется неразрешимой. И вообще, люди, несмотря на свою низкую жизнеспособность, очень гибкая и легко приспосабливающаяся к новым условиям раса, сам же говорил. Поверь мне, когда-нибудь ты в этом убедишься.

Дракон слушал возмущённую тираду с явно читаемой на лице снисходительностью.

— Я искренне надеясь на то, что у тебя низкие способности к прорицанию.

— Можешь вздохнуть спокойно. — Выговорившись, Дери успокоилась, да и запал прошёл. Ну, хочет её дракон думать так, его право, в конце концов, у него есть свой жизненный опыт и право на своё мнение. Так что спор продолжать она не стала. — Нулевые. Но вообще я говорила серьёзно. Сам же прекрасно знаешь — не бывает правил без исключений.

— Хорошо-хорошо, маленькая. Но браслет ты будешь носить?

Дери уже и забыла, про браслет. Нет, вообще она была только за, кто же отказывается от авторского драконьего артефакта, но повыламываться то она должна. Женщина она всё-таки или нет!

— Ну, если он мне понравиться, то я подумаю…

— Ррррр… — Шиа, легко разгадавший все мысли своей половинки, резко перевернулся и подмял ехидно улыбающуюся эльфийку под себя, — вредина, ведь сама меня провоцируешь!

— Ну… может быть и провоцирую, — согласилась эльфийка. А идея начинала ей нравиться. Что ж, можно и попровоцировать. Она начала медленно гладить пальчика грудь своего мужа (пусть и на семь лет, но мужа же) медленно спускаясь всё ниже, потом поднимаясь снова вверх, зарылась ими в его волосы. Дери так увлеклась своими манёврами, что не заметила ответной атаки противника. Мррр! Как приятно. Шиа перехватил её руку и медленно, глядя ей в глаза, перецеловал каждый пальчик, слегка прикусывая их и щекоча языком.

— Так что там, с браслетом, — наклоняясь, прошептал он ей в самое ухо, нежно покусывая его кончик.

— Ну… Я думаю. А ты этому совсем не помогаешь, — капризно промурлыкала она.

— Маленькая, я же сейчас так помогу, что ты забудешь, о чём думала.

— Угрозы, угрозы… сплошные угрозы. А где же действия?

— Любимая, ты меня точно провоцируешь!

— Можешь даже не сомневаться! — Дери лукаво улыбнулась и попыталась вывернуться из объятий.

— Ну всё!

Беглянка была схвачена, водружена на законное место в объятиях дракона и наказана. Впрочем, сама Дери совсем не возражала против такого наказания. Поцелуй был, как всегда, невероятным. И как этот невыносимый мужчина всегда заставляет её хотеть его, просто прикоснувшись к ней.

Поцелуи становились всё безумнее, взаимные ласки всё откровеннее… желание вновь захлестнуло их с головой, унося с собой любые проявления здравого смысла.

Они были счастливы, они обожали и любили друг друга, делясь этой любовью со всем миром. Ничто и никто не имел для них значения в эти минуты. Ни случайные свидетели, которые могли нагрянуть на поляну, ни драконы, которые могли пролететь в небе, ни эльфийские пограничники, привыкшие добросовестно нести свою службу, ни император, плетущий очередные интриги в своей столице, ни совет Четырёх, заседавший при Светлом Повелители, даже Стехриэны, даже они, были для них сейчас абсолютно безразличны.

Безразличным было и то, что поляна, на которую Шиагрон, так символично привёл свою возлюблённую, но так и забыл это объяснить, находилась на границе трёх государств. Это была единственная точка на карте, где Светлый Лес, Великая Гора и Рестарионская Империя пересекались. Ничейная земля, так и оставшаяся нетронутой, в память о подписании мирного договора о ненападении друг на друга. Место, действительно, символизирующее их отношения. Но даже это не имело уже значения.

Даже неиссякаемое любопытство Дери сдалось, вытесненное страстью, нежностью, любовью, безумным желанием принадлежать друг другу, раскрыться без остатка, стать одним целым. В этом безумном вихре было безразлично всё. Даже, когда острый край молодой ещё травы порезал руку девушки, это осталось незамеченным. Пара лишь вновь перекатилась на ложе, поглощённая друг другом.

Вот только лесу, да-да, тому самому эльфийскому Лесу, чей дух или, как их называли драконы, Стехриэн наблюдал за творившемся на поляне безобразием, было далеко не безразлично. Лес был возмущен. Лес был разгневан! Его дочь, его потерянное дитя, со всё ещё спящей магией, покинула его, чтобы полюбить врага? Презренную крылатую рептилию! Мерзкого холоднокровного гада! Неужели она не понимает, что им никогда не быть вместе, что он погубит её, оставив умирать в одиночестве, что…

Упавшая на траву капля эльфийской крови стала для возмущенного Стехриэна той единственной возможность вернуть блудную дочь в лоно Леса, которую он не намерен был упускать. Невидимая, лёгкая как ветер, живая как сама жизнь, магия заструилась по поляне, впитывая тёплые ещё красные капли, связывая себя с их хозяйкой, активируя её спящую сейчас эльфийскую магию, делая её такой, какой ей было предначертано стать изначально. Вот так. Наконец-то!

Ни Дери, ни Шиа всего этого не заметили, отдаваясь своей любви без остатка. Им было безразлично всё. Довольный же дух Леса, смотрел на занимающуюся любовью пару теперь уже совсем иначе. Процесс был запущен. И теперь, пусть и не сразу, пусть даже через несколько лет — что эти годы значат для высшего существа — её магия проснётся, и его дочь вернётся домой, как и всякая достойная эльфа. Скоро. Совсем скоро…

Пара же продолжала и продолжала придаваться вечному, безумному танцу страсти, не зная, не ведая, даже не предполагая, что с этого момента их расставание было предречено.

Мастерина Альэдера так и лежала в центре поляны, приходя в себя после танца. Её глаза были закрыты, а перед глазами всё ещё мелькали картины прошлого, на её лице блуждала едва уловимая улыбка, дыхание было спокойным и глубоким, почти как у спящего человека, а в выражении лица отражались полный покой и спокойствие. В магическом же плане на поляне всё было далеко не так спокойно.

Аура эльфийки заканчивала настройку на местный парк. Теперь до конца осени она будет в относительной безопасности, представители местной флоры будут подпитывать её энергией, пусть и не так эффективно как бы это делал эльфийский лес, зато намного более безвозмездно. Отдать свою свободу за возможность жить дальше… Нет, даже в минуты полного отчаяния Альэдера не была согласна на такое.

Тонкие нити энергии парка продолжали латать её ауру, налаживая стационарный канал для передачи сил. С этого момента её больше не будет мучить безумная эйфория, больше похожая на опьянение, которым, по сути, она и являлась. От переизбытка магии тоже можно опьянеть, теперь некоторое время она сможет жить нормальной жизнью. Нити продолжали и продолжали ткать своё кружево, а мастерина по-прежнему пребывала в мире прошлого.

Но всему рано или поздно приходит конец. Вот и этот длительный процесс настройки и обновления ауры одной слишком свободолюбивой и гордой эльфийки был закончен. Она почувствовала это по едва ощутимым колебаниям энергии, её нити легонько, будто шутя, толкнули девушку напоследок.

Мастерина Альэдера открыла глаза.

Перед ней по-прежнему была знакомая до боли (за последние годы она приходила сюда столько раз, что уже сбилась со счёту) поляна, над головой по ярко голубому небу проплывали клочья радостно бегущих куда-то облаков, а окружающий её парк тихо жил своей жизнью: издали слышались голоса адептов, вышедших на очередную охоту за растениями, поскрипывания старых деревьев, шуршание травы на ветру.