Всё было настолько предсказуемым, однотипным. Вся её жизнь превратилась в замкнутый круг. Одни и те же события, одни и те же разговоры, похожие до одури лица, повторяющиеся проделки адептов. Временами ей казалось, что это всё ненастоящее, что она просто попала под заклинание иллюзорного сна и видит длинные-длинные тоскливые видения. Вот только магу было лень придумывать для них разные сюжеты и теперь она так и живёт, бродя по кругу, ожидая, когда прекрасный принц из сказки найдёт её и разбудит поцелуем. Вот только её сон — это реальность и единственное, что может его прекратить, это прогулка в чертоги Единого. Что её удерживало от этого? Временами ей казалось, что лишь гордость и упрямство.
Тяжко вздохнув мастерина Альэдера поднялась, привела в порядок одежду при помощи заклинания, обулась, сплела новую иллюзию и вновь отправилась бродить по своему иллюзорному сну, совершая одни и те же, предусмотренные сценарием действия.
Эльфийка прошептала условную фразу кустам, открывая проход, и скрылась из виду. Маленькая поляна вновь вернулась к своему одинокому существованию. Так было всегда. Одна лишь мастерина могла проникнуть на её территорию. Вот только…
Сегодня привычные, незыблемые, казалось, правила были жестоко опровергнуты. Стоило мастерине отойти от своего тайного убежища достаточно далеко, как на поляну вышел… эльф. Совершенно типичный, абсолютно правильный эльф: высокий рост, золотистые волосы, широкие плечи, поджара фигура. Да. Совершенно типичный. Настолько, что если бы здесь сейчас присутствовал кто-то из адепток, это типичного представителя вида эльф благородный сверхвысокомерный могли бы и на ленточки разорвать. Последний же… огляделся, подмечая невидимые простым смертным мелочи, прошёлся по чужому тайному убежищу и зловеще улыбнулся. Его ждало весьма интересное развлечение. Через мгновение, неизвестный вновь скрылся в кустах, сверкнув напоследок холодными зелёными глазами.
Леди Вариэльская, больше известная в стенах этой академии просто как Олинера, староста, отличница и вообще, очень положительная девушка (для педагогов) и зубрилка и зануда (для некоторых адептов), медленно брела по заброшенной части парка, не знавшей руки садовника, кажется, с основания академии, вслед за Гремом. Он уверенно вёл её по местной чаще, ориентируясь так, будто бывал здесь не раз. Хотя, наверное, все оборотни так могут, потому как место для прогулок было явно не самым подходящим. Грем в самом деле очень много знал о растениях и честно выполнял возложенную на него миссию, рассказывая о них.
— Вот смотри, — он осторожно надковырнул лопаткой, отобранной у неё ещё во время первой попытки, потерпевшую сокрушительную неудачу, выковырять из земли первый приглянувшийся девушке цветок, очередной редкий представитель местной флоры, имевший вид низенького стелящегося побега с мелкими, скорее даже крошечными, длинными листочками тёмно-зелёного цвета, — это селагинелла, даже не знаю, как она здесь прижилась, это одно из древнейших растений, обитает в основном в очень влажных местах, видишь, у них нет корней, а только выросты, через них она впитывают воду, правда, такая система несовершенна, поэтому современные растения используют для минерального питания корень. Селагинеллу применяют в медицине, как компонент некоторых лекарственных зелий, в основном от кожных заболеваний, а также от болезней желудочно-кишечного тракта…
Олинера честно пыталась сделать вид, что ей интересно, но даже такая «дикая» флора не вызывала у неё ничего кроме безразличия, даже тот факт, что ей нужны эти знания, не помогал.
Девушка и в самом деле совершенно не любила возиться с растениями, можно даже сказать, это занятие не вызывало у неё ничего кроме отвращения. Что поделать, минусы детства, проведённого в аристократической семье.
В их загородном поместье, где семья Вариэльских проводила большую часть времени, была огромная оранжерея. Каких там только растений не было: большие и крошечные, с цветами самых невероятных форм и обычные стелящиеся коврики, на подобии того, что держал сейчас в руках Грем, кактусы и лианы, водоросли (огромный аквариум) и эпифиты с воздушными корнями. Оранжерея была гордостью её матери.
Леди Вариэльская старшая, в отличие от дочери, пошедшей в отца и им же воспитанной, магическим даром не обладала, как и особыми талантами тоже, зато обладала классической красотой, лицом с идеально правильными чертами, зелёными глазами, унаследованными от прабабки, бывшей оборотнем, длинными золотистыми волосами, высокой стройной фигурой и весьма расчётливым умом. Выйти замуж за одного из самых знатных лордов империи, обладающего к тому же огромным состоянием, но не вызывающего у него ни то что любви, даже симпатии, казалось ей намного более привлекательным, чем провести жизнь в какой-нибудь глухой провинции, рядом с понравившимся ей боевым магом пограничником.
Олинера знала эту историю в подробностях, разумеется, совсем не из маминых уст. Однажды, когда ей было лет двенадцать, девочка нашла на чердаке старые тетради, одна из которых оказалась дневником леди Тариэки Шальтеринской в замужестве Вариэльской. Впрочем, из материнских уст она не могла узнать ничего в принципе, поскольку женщина не испытывала никаких чувств не только к мужу, но и к дочери. Единственным, что занимало её внимание были цветы.
В их доме они были везде. Все комнаты были заставлены свежими, только что срезанными букетами, вокруг дома был парк с огромным розарием и цветниками, ну и, конечно, жемчужиной коллекции была оранжерея, огромная, со стеклянным потолком, с зоной для гостей, где её мать принимала наиболее почётных посетителей. Она отдавалась этому хобби (временами Олинера думала, это уже скорее навязчивая идея) с такой страстью, что у неё не оставалось времени больше ни на что: ни на мужа, ни на дочь, ни на домашние дела. Она могла находиться в оранжерее или парке часами, то подрезая зелёные побеги, то поливая пересаженные цветы или просто любуясь ими из плетёного кресла.
Сейчас, Олинере было на это уже наплевать, они с отцом привыкли и смирились с этой страстью матери и смогли адаптироваться к массированной флористической атаке её подопечных. В детстве же… В детстве она так ждала маму, чтобы она поиграла с ней, почитала сказку, расчесала волосы, да даже просто посидела рядом. Но мама никогда не приходила. Всё её время занимали её цветы и светские развлечения. До дочери ей просто не было дела. А маленькая Лин ждала, каждый вечер отказываясь ложиться спать, пока мама не пожелает ей спокойной ночи. Но она не приходила никогда, а утром на все её вопросы лишь отмахивалась.
Когда девочка немного подросла, она решила всеми силами завоевать внимание мамы. Сначала она, чтобы сделать ей приятное, рисовала её любимые цветы, на что мать каждый раз лишь сухо благодарила, не глядя, бросала рисунок на первый попавшийся стол и возвращалась к своим делам. Потом она решила пойти дальше и прочитала книгу по ботанике, девочка не поняла там большую часть, но выучила целые отрывки наизусть. Однако, та, для кого это всё делалось, осталась равнодушна ко всем стараниям, она послушала дочь ровно две минуты, сделала замечание за испачканное в пыли платье и отправила к горничной переодеваться.
Таких попыток было много. Все они заканчивались одинаково неудачно. Лин было, девять, когда она, наконец, придумала, как сможет заслужить мамину любовь…
Ночью девочка пришла в оранжерею. Она долго рассматривала притаившиеся в темноте растения, казавшиеся теперь, когда их окутала своим покрывалом ночь, то ужасными чудовищами, то, наоборот, сказочными героями, то и вовсе целыми замками. Сегодня Лин пришла сюда не просто так, она хотела сделать маме сюрприз. Девочка собиралась вырастить при помощи магии, которую у неё обнаружили совсем недавно и которую она (в тайне от взрослых) потихоньку тренировала, одно деревце. Заклинание ускоренного роста растений было не таким уж трудным, но требовало огромного запаса магической энергии, но ради сюрприза для мамы маленькой девочке было не жалко ничего, даже если потом ей станет плохо и она неделю проваляется в постели.