Грем вновь взглянул но растрёпанную со сна Олинеру и в душе горько улыбнулся. Как он хотел сейчас обнять её, прижать к себе и не отпускать никогда. Но благо великой Горы было превыше всего. Эта мысль, приносившая раньше облегчение и надежду в самых безвыходных ситуациях, вдруг окрасилась для него злым сарказмом.

Пауза затягивалась. Что сказать ей? Как ответить на её неожиданный вопрос? Впрочем… ответ был один. Он не имел права втягивать её в свою полную непостоянства жизнь.

— Всегда знал, что ты очень умная и наблюдательная девушка, — с горечью произнёс Алеард.

Олинера прищурилась:

— Это значит да?

— Это значит, что это единственный ответ, который я могу дать на твой вопрос.

— То есть да. Ты поэтому теперь уезжаешь.

Помедлив, он всё же ответил:

— Да.

— А исчезновение мастерины Альэдеры… — Олинера на секунду замерла от внезапной догадки, — Ты был здесь из-за неё. Да?

Алеард молчал. Просто смотрел на неё с каким-то безумным отчаяньем и молчал. Девушка же с каждой минутой становилась всё злее и злее, и отсутствие у собеседника какой-либо реакции на её слова никак не способствовало ликвидации этого факта.

— Это из-за тебя она пропала? Так? Кто тебя послал? Зачем?

— Олинера, — стушевался он под её напором, — ты всё поняла наоборот. Я охранял её. И там куда её забрали ей тоже не причинят вреда, за этим проследят.

— Тогда зачем ты пришёл?

— Ты помнишь предупреждение мастерины Альэдеры.

— По поводу Рика. Да помню. Но я так и не поняла, причём здесь он. Неужели он хочет мне как-то навредить?

— Я понимаю, тебе трудно мне доверять, но, пожалуйста, просто выслушай, хорошо.

Грем на минуту замолчал собираясь с мыслями, а потом начал рассказывать. О плане лорда Карилинского старшего. О том, как Рик собирается его выполнит и, наконец, о том, что станет с самой Олинерой, если этот план сработает. Он говорил глухим безэмоциональным голосом, пытаясь не думать о том, что именно произносит, не акцентировать своего внимания на желание развернуться немедленно и всё же пойти и придушить эту аристократическую сволочь прямо в его постели, впрочем, получалось плохо.

Девушка в шоке села, даже скорее рухнула на свою кровать и смотрела на собеседника огромными испуганными глазами.

— Грем, ты… ты говоришь глупости, Рик никогда не интересовался мной как девушкой, а уж жениться… — пыталась убедить скорее саму себя Олинреа, но в этот раз Алеард не уловил подтекст, он был слишком занят борьбой с собственными эмоциями.

— Глупости!? Хорошо! Будут тебе глупости! — Олинера увидела как юноша выпустил свою силу, над его ладонью засверкал переливающийся огненными искрами шар, и произнёс, — Клянусь силой, дарованной мне Единым, что всё сказанное здесь является чистой правдой, что я рассказал тебе, всё что имею право рассказать и не утаивал ничего.

Запястье мужчины вспыхнуло серебристыми рунами, которые тут же пропали. Клятва была услышана и подтверждена. Он не врал. Впрочем… наверное, Олинера понимала это с самого начала. Просто не хотела верить. Но тогда… Как ей теперь быть?

Девушка не успела продолжить свои рассуждения. Грем присел перед ней на корточки и протянул тонкий браслет с голубым кристаллом в центре.

— Я очень прошу тебя, прими это от меня, как прощальный подарок. В нём нет никакого подвоха, просто этот браслет сможет предупредить тебя, если тебе будет грозить опасность. Мне будет намного спокойней оставлять тебя с ним. Пожалуйста.

Олинера явственно слышала мольбу звучащую в его голосе.

— Почему это для тебя так важно? — тихо, почти шёпотом спросила она.

— Я… я очень привязался к тебе, хотя и не имею на это право. Можно я надену его?

От этого признания девушка замерла. Некоторое время она колебалась… Всё же принимать такой подарок от мужчины она не имела права, но с другой стороны… Это ведь Грем.

Несмело Олинера кивнула:

— Хорошо. Спасибо тебе.

Браслет защёлкнулся на запястье девушки с тихим щелчком. Грем что-то прошептал над ним и поцеловав её руку поднялся. Их взгляды вновь встретились. Его — полный горечи, обречённости и тревоги. Ёе — полный искренней признательности и сожаления. Молчаливый разговор? Последнее прощание? Или признание в чём-то большем? Что было в этом взгляде? Пожалуй… всё. Они так и смотрели в глаза друг другу. Звук его первого шага раздался в комнате как-то слишком громко. Потом второй. Алеард двигался к двери спиной. А их глаза продолжали свой диалог. Дверь. Агент почувствовал её спиной. Вот и всё…

— Прощай.

Он думал, что это будет последнее, что он скажет. Но Олинера резко изменила его планы. В один миг она вскочила с кровати, на которой сидела, и пересекла комнату.

Её первый поцелуй. Робкий. Нежный. И полный горечи. Его объятья. Сильные, такие уютные, такие родные. Почему он отстранился?

Грем взглянул в её глаза последний раз и скрылся за дверью.

Когда Олинера через секунду открыла её и выбежала вслед за ним, коридор уже был пуст. И только тонкий браслет на её руке подтверждал то, что всё происходящее ей не привиделось.

Альэдериэна леди Варис ан Летериэн встретила своё первое утро после возвращения в Светлый Лес стоя у окна. Перед глазами до сих пор стоял странный-странный сон.

Тёмная комната. Огромное кресло возле догорающего камина и мужской силуэт. Она узнала бы его из тысячи. Это был Он. Она знала совершенно точно. Он.

Во сне Дери сделала несмелый шаг ему навстречу, другой, третий. И… упёрлась в невидимую стену, которая не пускала её дальше. Она попробовала пройти, сделала одну попытку, другую, но они не увенчались успехом. Он был так близко, но даже здесь во сне — недоступен. Оставалось лишь…

— Шиа? Шиа! — закричала она.

Мужчина обернулся на её голос.

— Маленькая? Ты всё-таки пришла… — его голос дрогнул. Но он так и остался сидеть на месте, видимо зная, что приблизиться друг к другу им не удастся. — Не пытайся подойти, этим ты только причинишь себе вред.

Руки эльфийки беспомощно опустились.

А глаза… Она жадно скользила взглядом по его фигуре, боясь пропустить даже чёрточку. Он был… такой далёкий, чужой, но в тоже время… по-прежнему её. Совсем коротко остриженные волосы (раньше он предпочитал другую причёску), знакомые черты лица, освещённые отблесками камина, приобрели за эти годы ещё большую суровость и глаза… родные, любимые… по-прежнему таящие в себе мерцание огненных икр.

Наверное, это лучший подарок перед смертью. Просто увидеть его, хотя бы так, во сне.

— Это ведь сон, да? Ты мне просто снишься? — тихо прошептала она.

— Мы снимся друг другу… — её дракон грустно улыбнулся.

Дери молчала. Она не знала, что говорить.

— Почему ты ушел от меня тогда? — всё же начала она, голос слушался плохо, слова раздавались едва слышно.

— Прости меня, — произнёс он устало и обречённо (обречённо… самое точное слово об их отношениях), — Я не мог больше находиться рядом, моё присутствие стало бы тебя убивать. Но ведь тебе и так это всё уже объяснили.

Всё так… Террион говорил так же.

— Почему так несправедливо?

— Я не знаю, маленькая. Но я все эти годы ищу способ это исправить.

— Но… это же невозможно.

— Не бывает ничего невозможного. Раз мы встретились, раз полюбили друг друга, раз… — Шиагрон замолчал не находя слов, или же их напротив было слишком много, но через несколько секунд продолжил — способ есть, тебе нужно просто потерпеть. Запомни только одно. Чтобы ни случилось, ты должна выжить. Я вытащу тебя, и мы будем вместе. Обещаю.

Всё это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Эльфийка не верила, просто не могла.

— Это ведь просто сон…

Но дракона этим была не смутить:

— В следующий раз мы встретимся уже в реальности.

— Когда?

— Скоро, совсем скоро, — уверенно пообещал он.

— Я сейчас у эльфов.

— Я знаю. Так нужно.

— Шиа, кому нужно? Лирст собирается меня убить.