Сонда Тальбот

Узор мечты

1

Невеста утопала в жемчужном атласе… Нет, черт возьми, не так. Невеста, в атласном платье жемчужного цвета… О Господи, как же тяжеловесно это звучит. Невеста в роскошном белоснежном платье напоминала легкое облако… Бред какой-то… И вообще, зачем ей понадобилось использовать слово «невеста» в самом начале романа?..

Анжела надела очки и пристально посмотрела на монитор компьютера. Лист, отображенный на нем, пугал ее своей белизной. Слов не было. Эмоций не было. Мыслей не было. Анжела боялась даже думать над тем, что было тому причиной. Неужели она исписалась? А как еще можно было назвать то, что первую строчку ей пришлось обдумывать полчаса? И, что самое ужасное, эта строчка так до сих пор и не написана…

Пожалуй, Годри прав: ей нужен отдых. Если ты полчаса сидишь перед компьютером и не можешь выдавить из себя ни строчки, то единственный способ восстановить творческие способности – отдохнуть. Это так просто… Впрочем, не так уж это и просто. Через два месяца истекает ее контракт с «Розовым блюзом». И если до этого времени она не напишет книгу, у нее будут серьезные неприятности…

– Ф-фух… – выдохнула Анжела и сняла очки.

Так что же там было с этой невестой в ее жемчужном платье? И что с ней будет к концу романа? Этого Анжела не знала. Как правило, она продумывала только половину сюжета «любовных детективов». А другая половина сочинялась по мере написания романа. Неужели чутье подведет ее в этот раз?

Анжела в первый раз чувствовала себя такой опустошенной, такой перечеркнутой, словно лист бумаги, в котором нет ни одной путной строчки.

Невеста, невеста… Как же ей описать невесту? Белокрылый ангел, спустившийся с небес… Белоснежное облако… Легкий ветерок, подхвативший лепестки расцветшей яблони…

– Ф-фух… – опять выдохнула Анжела и откинулась на спинку стула.

А ведь совсем недавно она была на свадьбе своей лучшей подруги. И видела все своими глазами. И невесту в белом платье, и жениха в… Господи, в чем же был жених?

Анжела закрыла глаза и стала вспоминать прошедшую свадьбу.

Она хорошо запомнила ее атмосферу. Жених с невестой были по-настоящему счастливы. Без показной радости, без показной любви. И без поцелуев под громкие аплодисменты зала. Как заметила Анжела, они целовались в укромных уголках, когда хотели этого сами, а не тогда, когда этого требовали гости, лучшим развлечением для которых были тарелки с салатами.

Невеста была очень красивой, и на ней изумительно сидело то самое жемчужное платье. Тяжелый атлас придавал ее фигуре зрелую элегантность, которой ей не доставало в обычной одежде. Открытые плечи казались безупречными: покатыми, ровными, загорелыми. Фасон платья выгодно подчеркивал достоинства груди. Говорят, что все невесты прекрасны. Но Анжела была уверена, что ее подруга – самая красивая из всех возможных невест…

Но, увы, об этой свадьбе у Анжелы остались не только приятные воспоминания. Она поморщилась.

Слай Хэмптон. Да, именно так его звали. Мужчина, которого на беду посадили рядом с ней. Друг жениха Розмари и, как выяснилось, очень хороший приятель ее собственного жениха, Годри. Этот Слай Хэмптон недавно вернулся из Оклахомы. Анжела очень пожалела о том, что он не остался там навсегда…

Вначале этот молодой мужчина произвел на нее приятное впечатление. Тогда еще он молчал и просто сидел рядом, с невозмутимым видом передавая ей солонку, перечницу или хлеб. Анжела хорошо запомнила его внешность. Особенно – зеленые глаза. Они были очень яркими, как только что появившаяся на деревьях весенняя листва. Или первая трава на газоне. Яркая и сочная… Анжеле казалось, что такие глаза не могут принадлежать циничному, озлобленному и ехидному человеку. Но, как выяснилось позже, ее теория потерпела полный крах… Нос у Слая Хэмптона был ровный, без горбинки… классический. В его облике вообще было что-то от статуй античных скульпторов: четкий профиль, брови, почти сросшиеся на переносице, гордый светлый взгляд и безупречное телосложение.

И еще Анжеле очень понравился запах, который исходил от него. Какой-то терпкий, немного горьковатый аромат. Он был особенным. Не резким мужским и не тонким, каким любил пользоваться Годри. Необычным… У этого человека определенно есть вкус, подумала она тогда.

Увы, это оказалось именно тем случаем, когда форма совершенно не соответствует содержанию. То, что вылилось на Анжелу, когда ее сосед по столу заговорил, было коктейлем из злобы, цинизма и ехидства. Оборотень, самый настоящий оборотень, думала Анжела, вспоминая о нем. И что только привлекло в этом парне Ральфа и Годри?

Он долгое время молчал, не обращая внимания на Анжелу, и тщательно прожевывал каждый кусочек, который безупречным движением холеных рук клал себе в рот. Анжела не жаждала общения с ним, но все же ей казалось немного странным, что ее красивый сосед по столу такой молчун. О, лучше бы он и оставался молчуном. И тогда бы она не узнала, что этот тип представляет собой на самом деле…

Но Слай все-таки открыл рот. Потому что к нему подошла ослепительно красивая блондинка – одна из подружек невесты – и пригласила его на танец. Боже мой, что пришлось выслушать бедной девушке… Конфетти из пренебрежения и иронии, высыпавшиеся изо рта Слая Хэмптона, заставили красавицу покраснеть, стушеваться и отойти. Бедняжка даже не нашлась, что ответить. Анжела, по природе своей человек справедливый и не терпящий, когда на ее глазах унижают других, посмотрела на Хэмптона округлившимися глазами.

Он увидел ее взгляд, и Анжела почувствовала, что иглы на холке этого дикобраза встали дыбом. Она не ошиблась.

– И что это вы так уставились на меня? – злобно прошипел Хэмптон. – У меня на носу прыщ или рот испачкан в томатном соусе?

Зеленые глаза, казавшиеся Анжеле яркими еще пять минут назад, в миг изменились. Теперь они были темно-болотными, горькими, как поздняя осень. Анжела даже испугалась этой неожиданной перемены, но быстро взяла себя в руки.

– Мистер… гм… Хэмптон, если я не ошибаюсь?

– Спасибо, что произнесли мою фамилию без запинки…

– Я не понимаю, как в таком оскорбительном тоне можно говорить с женщиной. С женщиной, которая подошла не для того, чтобы дать вам пощечину, а всего-навсего для того, чтобы пригласить вас на танец…

– Вам-то что? – спросил Хэмптон, прихлебывая вино и даже не глядя в сторону Анжелы.

– Мне не нравится, когда мужчины ведут себя так… – Внутри Анжелы проснулся вулкан, и она почувствовала, что вот-вот начнется извержение. Во всяком случае, если Хэмптон не изменит тон и не отступит от своих позиций. А это казалось маловероятным. – И потом, – продолжила Анжела, – если вы говорите с человеком, то смотрите на него, а не на бокал с вином. Иначе вас сочтут невежливым или сумасшедшим…

– Я смотрю исключительно в ту сторону, в которую хочу, – перебил ее Хэмптон, по-прежнему глядя на бокал. – И не считаю нужным поворачиваться к человеку, общение с которым мне совершенно не интересно.

От такой наглости у Анжелы пропал дар речи. Она почувствовала себя беззащитной перед этим типом. Ей стоило большого труда собраться, чтобы ответит ему. Потому что молчание было равносильно признанию собственного поражения. А Анжеле очень хотелось проучить этого наглого, отвратительного типа.

– Ну разумеется, если вы учились хорошим манерам на скотном дворе, – ледяным тоном произнесла она, – то ваше поведение вполне понятно. Одного только я не понимаю… Что вы делаете здесь, мистер Хэмптон?

Анжела добилась своего – Хэмптон повернулся. Их взгляды встретились, схлестнулись друг с другом, как две волны. Анжела не бралась утверждать, что в его взгляде была ненависть. Но то чувство, которое излучал весь облик Хэмптона, было очень на нее похоже.

– Что вы сказали? – прошипел он и стиснул ножку бокала.

Может быть, другая и не осмелилась бы повторить свою фразу, но Анжела была бы не Анжелой, если бы смолчала. Вулкан внутри нее был готов к извержению.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: