— А Нойдак может выйти из тела и полететь с тобой? — заинтересовался колдун, — Я видел, как Валько однажды погрузился в себя глубоко-глубоко, перестал дышать и был как мертвый. А потом ожил и стал рассказывать, где был и что видел…

— Так и Большой Колдун того племени, помнишь, он тоже выходил из тела, — заметил Дух.

— Разве? Нойдак думал, что он просто засыпал, после того, как долго кружился и пел. Может, все дело в том белом порошке? Из чего делают тот порошок, Дух?

— Это сушеные грибы с красной шляпкой, покрытой белыми пупырочками, — ответил Дух.

— А, ну да, знаю, — Нойдак почесал в затылке, — а, если Нойдак достанет такого порошка, то сможет выйти из тела и полететь с тобой?

— Не знаю, попробуй! Мне было бы интересно полетать с тобой вместе. Только одного порошка будет мало…

— Надо еще кружиться?

— И обязательно спеть Песню Духов! Ты ведь знаешь Песню?

— Старый колдун выучил Нойдака Песни, Нойдак все помнит! Песня поможет?

— Увидим! Сначала достань порошка!

— Как жаль, что у Нойдака такой слабый Дух. Вот у других ведунов духи много чего могут… Принести могут за три-де-вять земель, — Нойдак, с трудом выговорив русское слово, остановился, вспоминая, что он собирался сказать дальше, чего такое могли принести другие духи…

— Я уже не раз говорил тебе, что не могу передвинуть даже перышко! Я — сам по себе, а твой мир — сам по себе, — сказал Дух.

— А когда говорил за Духа Скалы — так и Скала Священная тряслась! А ты говоришь — перышко не сдвинешь?

— Тебе показалось тогда…

— Нет, это ты просто не хочешь признаться, что помог Нойдаку! — заявил Нойдак убежденно, — я знаю, духам запрещено помогать людям!

— Не запрещено, — не согласился Дух, — просто не принято!

— Ладно, Нойдак верит, — засмеялся юный колдун, — Нойдак идет за порошком!

— Куда идет? В лес? Тогда я с тобой!

— В лес? — удивился Нойдак, — я думал пойти к ведунам и попросить у них этого снадобья!

— А ты уверен, что тебе дадут нужное? — усомнился Дух, — разве здешние колдуны знают, как сушить этот гриб?

— Пожалуй, ты прав, — сразу осекся Нойдак, — еще подсунут чего-нибудь другое… Нойдак и Дух идут в лес!

— Русы ходят в лес с лукошком…

— Да, и порты одену русские, и рубаху…

Дальнейшие события породили новую байку, стремительно распространившуюся по стольному граду. Дело было так. Особенно далеко идти за мухоморам надобности не было. Известное дело — кому такие грибы нужны, вот и торчат повсюду! Нойдак быстренько собрал полное лукошко ярко-красных мухоморов и гордо отправился до дому. Но не тут-то было. Содержимое его лукошка узрела здоровенная бабица, шедшая навстречу нашему герою.

— Истинно говорят, что дурень — есть дурень! — заявила баба, отбирая лукошко у Нойдака, — Еще и рубаху расписную одел, и порты! Снять с тебя эти порты да крапивой надоть! Вот дурень — сам отравишься и других потравишь!

И бабенка разбросала мухоморы по дороге, после чего, развернув парня, дала ему тычка пониже спины…

— Иди, да посмотри, какие грибы добрые люди собирают!

Делать было нечего. Нойдак отправился в лесок снова, набрал еще мухоморов, прикрыл их — для маскировки — лопухами, и отправился домой. На дороге его уже поджидали!

— Смотрите, смотрите, глупый колдун идет, мухоморы несет! — кричали дети, бегая вокруг Нойдака.

Один из мальчишек, самый чумазый, сдернул лист лопуха, прикрывавший набранные грибы. Тут собравшиеся на дороге бабы и увидали, что лукошко снова полно мухоморов. Они начали отбирать грибы у Нойдака, тот не давался, прижимал лукошко к груди — но куда там! Разве можно управиться с русской бабой, если она что-то РЕШИЛА? Грибы вновь были рассыпаны по дороге, их с удовольствием давили ребятишки — со смехом да вприпрыжку, а само лукошко было торжественно надето на голову незадачливому грибнику…

В третий раз Нойдак был умнее. Взял только парочку мухоморов, выше — наложил съедобных…

— Они думают, что Нойдак не знает грибов, — говорил Нойдак то ли сам себе, то ли Духу, предпочитавшему помалкивать с того самого момента, как Нойдака в первый раз опозорили. Может, посмеивался, но — Духу легко — его смех никто не услышит, если он сам того не захочет!

— Нойдак лучше всякого руса знает, какие грибы есть можно, а какие — нет, — продолжал Нойдак. Голос у него был обиженный-преобиженный, казалось, еще немного — и молодой колдун заплачет!

— Нойдак дурачок! Нойдак дурачок! — услышал наш герой за спиной. Оказывается, негодные мальчишки нашли его и в лесу!

— Покажи, дурачок, кулачок, — смеялись дети. Правда, близко подходить опасались, — Дурачок, дурачок, мухомор и сморчок!

Возвратиться домой Нойдак решился на этот раз только, когда стемнело. Пробирался в обход тех домов, где встречали его бравые бабицы — мало ли, а то снова проверку устроят!

Но лишь зайдя в дом, Нойдак вздохнул спокойно. А зря!

— Никак грибов набрал, ведунище? — отобрал у него лукошко Рахта, — посмотрим, посмотрим! Грибы посмотреть сначала надобно! — и богатырь вывалил содержимое лукошка на дубовый стол.

— Да Нойдак это… грибочков собрал, — совсем глупо залепетал Нойдак.

— А это чего? — взъярился Рахта, схватив мухомор и тыкая им прямо Нойдаку в харю, — это ж мухомор! Сам отравишься и нас потравишь!

Последовавшее далее небольшое избиение Нойдак вспоминал с трудом. Но, даже порядком рассердившись, Рахта никогда не терял головы — оно и понятно, стоило ему ударить даже в полсилы — он бы просто убил бы Нойдака тут же, на месте. Вообще, Рахта довольно часто давал волю рукам — еще третьего дня, Сухмат, попытавшийся шутки шутить со спавшим побратимом, был награжден тем спросонья преогромным синяком под глаз. И, вроде, даже не обиделся…

Что же до грибов, то разгневанный Рахта выбросил их все, вместе с лукошком, на двор. Утром Нойдаку все же удалось отыскать шляпку одного из мухоморов. Шляпку эту молодой колдун положил на крышу сушить на летнем солнышке, да схоронил маленько, что б не видно было… И уже через пяток дней смог растолочь высушенный гриб в порошок. Колдовское зелье было уложено в тряпицу и спрятано подальше. Оставалось одно — решиться попробовать…

"Из славного из города из Муромля, из того ли села

из Карачарова, выезжал удалой добрый молодец,

Илья Муромец да сын Иванович, во далече-далече во чистое поле.

Наехал удалой добрый молодец богатыря

великого Святогора, и убоялся добрый молодец, старый казак

да Илья Муромец, того ли Святогора богатыря.

Приехал Святогор богатырь под тот сырой дуб, раскинул

шатер белополотняный и вынимает из кармана жену красавицу.

Разстилала она скатерти браныя, раставливала ества сахарныя

и питьица медвяные. Наедался Святогор досыта и напивался

он до люби, и стал почив держать.

Этая жена богатырская обозрила Илью во сыром дубу

и говорит ему таковы слова: "Ай же ты, удалой добрый молодец,

сойди со сыра дуба, буде не сойдешь со сыра дуба,

разбужу Святогора богатыря и придаст тебе смерть скорую".

Убоялся Илья Муромец Святогора богатыря и слез со сыра дуба.

Опять говорит таковы слова: "Сотвори со мной блуд,

добрый молодец! Не то, разбужу Святогора богатыря, придаст тебе смерть скорую", Сделал он дело повеленое.

Опять говорит таковы слова: "Поди со мной в карман,

добрый молодец!" Зашел с ней вместе в карман.

Проснулся Святогор от крепкого сна,

обседлал своего коня богатырского и поехал ка Святым горам.

Стал его добрый конь богатырский по колена в землю

увязывать. И бьет богатырь коня по тучным бедрам.

И спроговорит конь языком человеческим: "Возил тебя,

Святогор богатырь, и твою богатырскую молоду жену,

а не могу возить двух богатырей и третью твою молоду жену".