– Что? Ох, куриная морда… – Она в отчаянии застыла на месте, не зная, что делать. Неужели ей придется до понедельника бродить по лестнице, как привидение? Как темно-зеленое привидение, к тому же весьма и весьма легко одетое… Она чуть ли не с ненавистью оглядела свой пеньюар и вздрогнула, вновь ощутив легкое прикосновение к своим волосам.

– Все в порядке. – Он говорил тихо, утешая ее, как ребенка. – Не беспокойся, мышка, скоро ты вернешься в свою норку.

– Но как? Когда? – Тэффи отпрянула от Поля, безуспешно пытаясь совладать со своими чувствами, нахлынувшими вновь, когда он коснулся ее шеи. – Я знаю, есть фирмы, куда звонят, если дверь захлопнулась и человек остался на лестнице, но сейчас ведь выходной…

Смутно осознавая, что ей надо по крайней мере вернуться к собственной двери, Тэффи стала спускаться и тут же зацепилась каблуком за ступеньку. Сдавленно вскрикнув, она пошатнулась, попыталась ухватиться за перила, не смогла и в ужасе поняла, что падает…

– Идиотка!

Слово было оскорбительным, но зато он успел схватить ее за одежду. Тэффи почувствовала, как рвется ее пеньюар, отскакивают и катятся по ступенькам пуговицы…

– Дурацкие туфли. – Поль отбросил одну из них в сторону. – А теперь позвольте мне доставить вас вниз более безопасным способом.

– Я в полном порядке…

Но он подхватил ее на руки, и щека ее прижалась к его плечу. Она мельком взглянула на себя и содрогнулась: на пеньюаре не осталось ни одной пуговицы, и с каждой секундой ночная рубашка поднималась все выше, обнажая ноги.

– Куда вы меня несете? – задала она глупый вопрос.

– В вашу квартиру. – Его дыхание, к которому примешивался неуловимый травяной аромат, шевелило ее волосы. – Подальше от опасностей.

– Но вы не можете… – Она непроизвольно отодвинулась, но вынуждена была вернуться в прежнее положение, так как ее неглиже угрожающе поползло вверх. – Мы не можем войти…

– Можем. – Не останавливаясь, он покрепче прижал ее к себе. – Вы могли запросто сломать свою очаровательную шейку. Слава Богу, я оказался рядом, чтобы вас поймать.

– Но если бы не вы, я вообще не пошла бы наверх… – Она умолкла, устав спорить. – Теперь отпустите меня.

– Прямо на лестнице? – Он продолжал спускаться. – Лучше оставайтесь там, где вы есть, подальше от греха.

– Вы называете это «подальше от греха»? – Тэффи снова попыталась собрать воедино обрывки пеньюара. – Я стала бездомной и в любую минуту могу лишиться одежды…

– Но жизни вы пока еще не лишились. И у вас есть ваша квартира.

Он бережно поставил Тэффи перед ее входной дверью. Так бережно и нежно, что она с трудом удержалась, чтобы не впорхнуть обратно в объятья этих заботливых рук. Она отвернулась от него и оглядела свой разорванный пеньюар.

– Плевая задница, посмотрите только, что вы наделали…

– Лучше бы я дал вам упасть? – Поль достал что-то из внутреннего кармана. – А что это за «блин печеный», «куриная морда» и «плевая задница»?

– Что? Не может быть! Я действительно говорила такие вещи?

– И очень выразительно.

– Я когда-то придумала их, чтобы сердить взрослых.

Хотя это было давно, она до сих пор вспоминала об этом с удовольствием. Вдруг она обнаружила, что способна даже улыбнуться в ответ на его внимательный взгляд.

– И они сердились? – В его голосе появилась легкая хрипотца.

– Да, в шутку, конечно. Мама говорила, что вымоет мне рот с мылом.

– С мылом? – Его глаза остановились на ее губах. – Это не совсем то, что сделал бы я.

Тэффи внезапно стало трудно дышать. Кровь застучала в висках, в ушах зазвенело, колени подогнулись. Она прислонилась к косяку, желая успокоиться.

– А что… – Она с трудом выговорила эти слова. – Что бы в-вы сделали?

– Не надо, крошка Тэффи. – Он отвел взгляд. – Не искушайте меня, иначе я не смогу вовремя остановиться.

– Понимаю, понимаю. – Она кивнула в сторону ярко освещенной лестничной площадки. – Того и гляди кто-нибудь пройдет мимо.

– Если бы я начал целовать вас, – Поль вертел в руках маленький металлический предмет, который достал из кармана, – я бы не заметил стада бегущих слонов. Но мне кажется, здесь редко встречаются эти животные… А вы как думаете?

И пока она размышляла над ответом, он открыл дверь квартиры и распахнул ее перед Тэффи.

Тэффи оставалось лишь войти. Она неуверенно нащупала выключатель и, когда прихожая залилась приглушенным золотистым светом, швырнула оставшуюся в единственном экземпляре туфельку прямо в спальню, где горели розовые бра. Интересно, подумала Тэффи, что случилось с ее товаркой, которую Поль сбросил с лестницы?

Он вошел следом и закрыл дверь. Тэффи видела, что он не запер ее на ключ, и не знала, радоваться или огорчаться, испытывать облегчение оттого, что она уже у себя в квартире, или дрожать оттого, что чужой человек может войти к ней, когда захочет. Ее дом больше не был ее крепостью.

– У вас… – Она судорожно сглотнула, сделала попытку удержать в руках расползающийся шелк и снова заговорила: – У вас ключ от моей квартиры.

– Теперь он ваш. – Он показал ей золотую цепочку с розовым коралловым сердечком на одном конце и ключом на другом, снял ключ и протянул его ей. – Пожалуйста.

– Откуда мне знать, что ключа нет еще у кого-нибудь?

– Мало вероятно. Но совершенно точно это может знать одна лишь Аннет. – Он задумчиво покачивал цепочку с одиноким теперь розовым сердечком.

– Пожалуй, чем скорее я поменяю замки, тем лучше… Аннет Уоррен? – вдруг догадалась Тэффи.

Поль кивнул.

– Вы с ней знакомы?

– Да, когда она уволилась, я стала работать секретарем-переводчиком вместо нее. – Тэффи вздохнула, вспомнив элегантную блондинку, рядом с которой она почувствовала себя неопытным новичком. – А когда она уехала в свадебное путешествие, я стала здесь жить.

Она обвела взглядом полосатые обои, позолоченную вешалку для одежды, высокое зеркало в золоченой раме.

– Отсюда приятно ходить пешком в Европейский Центр.

– Знаю.

– А почему вы не вернули ей ключ?

– Я… я пытался. – Он намотал цепочку на палец, впервые за весь их разговор смутившись. – Она не захотела меня видеть.

– Вы п-поссорились? – дрогнувшим голосом спросила Тэффи.

– Можно сказать и так.

– Значит, она уехала, – с растущим негодованием начала Тэффи, – и оставила мне квартиру, куда прекрасный незнакомец может войти в любое время дня и ночи!..

– Не так уж она и виновата, – кротко заметил «прекрасный незнакомец». – Формально у меня есть право сюда входить.

Тэффи была совсем сбита с толку:

– Что вы такое говорите? Это моя квартира, я плачу за нее деньги…

– Платите. Мне.

– Вовсе нет. Я плачу… – она помедлила, чтобы придать должный вес старательно заученным именам, – Хансену, Симону и Компании.

– Хансен давно уже отошел от дел, Симон – мой двоюродный брат, а Компания, – он слегка поклонился, – это я.

– Н-но это значит, – она смутилась, вспомнив, как невежливо с ним разговаривала, – что вы хозяин дома?

– Что-то в этом роде. Я купил его давным-давно и сначала сам жил здесь. – Равнодушие, с которым он произнес эту фразу, показывало, что покупка дома была в его жизни незначительным событием. – Но я оставил за собой квартиру наверху.

– Чтобы устраивать вечеринки?

– Чтобы поддержать молокососа-племянника. – Поль говорил о нем с нескрываемой нежностью. – Помочь ему пробиться и сделать карьеру.

– Племянник… – повторила она. – Ник? Но он назвался… – Она пыталась вспомнить его фамилию. – Элиот. Английская фамилия.

– А что, это запрещено? – Поль вторично протянул ей ключ. – Так вы берете или я оставлю его у себя?

– Беру, беру.

Выпустив из рук порванный пеньюар, она схватила ключ. Поль застыл, глядя на нее сверху вниз, потом резко отвернулся.

– Пойдите и переоденьтесь, Тэффи. Тэффи проследила глазами за его взглядом и вскрикнула от ужаса. Края разорванного пеньюара разошлись и открыли прекрасной формы груди. Она так поторопилась их прикрыть, что выронила ключ, который скользнул вниз по складкам ткани и, еле слышно звякнув, упал на ковер у ее ног.