- С Богом! - сказал Миссон.

Мощный луч света высветил шершавые стены, облепленные ракушками, водорослями; мелкими членистоногими. А впереди зиял все тот же жуткий черный провал. Здешнее население оказалось посвирепее и - как бы это поточнее? беспринципнее, что ли. Для них уже ничего святого не существовало. Даже непробиваемая, по определению, золотая обечайка рассматривалась здесь как самый тривиальный объект нападения. Твари надвигались, заполняя собою весь экран, потом отваливались, сраженные системами защиты, наплывали вновь, и лишь по четко передаваемым звукам можно было судить об их количестве. Количество явно получалось изрядное, а качество... Язон не знал, как величать всю эту мерзость, просто раньше с подобными видами не сталкивался. Возможно, сам Бруччо с интересом занес бы их в свой много лет подряд составляемый классификатор: безглазые змеевидные рыбы с акульей пастью, безглазые черепахи с четырьмя зубастыми головами вместо ног и двумя хищными присосками вместо хвоста и головы, безглазые членистоногие уроды, похожие на вшей и мокриц размером с хорошую собаку... Их становилось все больше и больше. Как это знакомо!

Проверять интенсивность телепатической волны их ненависти Язон не стал пожалел собственные силы, они еще могли пригодиться. По уже хорошо отработанной собственной методике он заранее поставил мощный пси-барьер в голове. В случае возможного контакта его придется снять. Но только в этом случае! Ведь испытание грозило оказаться совсем нелегким. Звездолет с хлюпаньем, чмоканьем, хрустом и скрипом продирался сквозь наплывающие из темноты стаи безглазой нечисти, и Язон уже догадывался, чем это кончится. Эпицентр мог находиться под землей, под водой, в облаках, да хоть в межзвездном пространстве - все равно это будет Эпицентр... Огромный зал с теряющимися во мраке стенами и потолком, а над выходом из узкого коридора вечно шевелящиеся гигантские и страшные стебли, а может быть, черви, или корни, или щупальца, излучающие ненависть в концентрированном виде. И поток этой ненависти будет настолько мощным, что барьер, поставленный для самого себя Язоном, скорее всего не выдержит.

Во время движения по туннелю прожектор описывал круги, и в определенный момент стало очень четко видно: вот они - края стен, вот он - выход в большую черноту, в которой увязнет и растворится любой самый яркий луч.

- Что я должен найти? - спросил вдруг Миссон, и в голосе его отчетливо зазвучала паника, он явно не хотел двигаться дальше.

- Я не знаю, Пьер, - как-то виновато откликнулся Морган. - Я должен вначале увидеть все до конца.

- А если конца не будет? - резонно поинтересовался Миссон.

Морган вздрогнул от такого жутковатого вопроса - вопроса, как бы залетевшего из иной реальности, - и повернулся к молчащему Язону:

- Эй, друган, что он должен искать там? Объясни нам, пожалуйста, конкретно.

"Ну, все, - подумал Язон, - если флибустьер называет тебя друганом и просит объяснить конкретно, значит, уже посчитал за своего. Теперь категорически нельзя уйти от ответа, прикинувшись дурачком. Остается импровизировать. Что ж, не впервой".

- Пьер, вы слышите меня? Я думаю, вы должны сейчас найти нечто, обладающее свойствами абсолютно черного тела. Оно там, в глубине, вы не сможете не заметить его...

Почему он сказал именно это? Интуиция? Наверно, интуиция...

А звездолет тем временем уже вплыл в просторную пещеру, прожектор его то ли погас, то ли светил в пустоту, зато вся бугристая поверхность неожиданно засияла желто-оранжевым теплым светом. Однако шевелящаяся вокруг нечисть сделалась при этом, как ни странно, мертвенно-голубой. Толстые, будто колонны древнего храма, стебли скручивались в спирали, колыхались, вибрировали, начинаясь из, ничего и уходя в никуда.

И вот тогда Язон почувствовал небывалое, чудовищное по силе давление злобы, будто пси-барьер в его мозгу и золотой корпус звездолета на какое-то время превратились в одно целое. Напряжение росло, и это не могло длиться бесконечно долго. Тем более что "Овен" продолжал свое движение в глубь пещеры.

- Вижу!!! - вдруг закричал Миссон с восторгом и ужасом. Это был голос безумца. - И сейчас я его поймаю...

Давление на мозг Язона в тот же момент ослабло, если не сказать исчезло. А все камеры одновременно вышли из строя. Очевидно, та же участь постигла радиоантенны, звуковые датчики и даже пси-трансляторы. То есть всякая связь со звездолетом "Овен" прервалась полностью.

Чуть позднее, когда они с Морганом прокрутили предусмотрительно пущенную на запись - съемку внутри "Овна", удалось разглядеть, что за секунду до наступления полной темноты и тишины Миссон протянул руку и дернул за некий рычаг. Язон ему ничего про этот рычаг не говорил, не мог говорить, потому что и сам не знал. Но последние слова Миссона: "Я сейчас его поймаю..." объясняли многое. Вот только кого - его? Внимательно просмотрев запись, они попробовали еще раз вернуться на внешние видеодатчики звездолета. Бесполезно. Полное отсутствие каких бы то ни было сигналов. Тогда Морган переключился на информацию с других точек планеты. Полиэкран канонерки позволял показывать одновременно лишь четыре фрагмента, и пришлось достаточно долго листать кадры, прежде чем сделалось совершенно ясно: военные действия прекращены одновременно по всему Пирру.

Язон не верил своим глазам, не хотел верить. Но факт оставался фактом.

Морган выборочно вышел на связь с несколькими командирами звеньев, поинтересовался, в чем дело.

- Эти уроды перестали нападать, - сообщали одни.

- Все зверье попряталось, - докладывали другие.

- Это - полная капитуляция, - осмеливались делать выводы третьи.

"О высокие звезды - восклицал про себя Язон. - Неужели интуиция на этот раз обманула меня? И я - лично я - сам подсказал пиратам действительный путь к победе!"

- Язон, - вкрадчиво проговорил Морган. - Ты понимаешь вообще, что произошло?

- Смею надеяться, что да. Мы победили. Дальнейшее сопротивление планеты Пирр невозможно.

- Допустим, - сказал Морган. - Но где Миссон? Где аукснис жверис?

Где, наконец, обещенная тобою бесценная вещь?