— Но я понимаю, вам принц, помогает Око света. Великий артефакт.

— Какой артефакт? А, вы об этом, — пробормотал Конрад, вытащив из-за пазухи ладанку. — Это подарок моей мачехи.

— Не простая у вас мачеха, — продолжал Валид.

Конраду это не нравилось, тот явно гнул к чему-то.

— Да, непростая. Она сильфида.

— А, ну вот видите, оттуда и сила. А сейчас еще огромную силу получите от этой милой девушки. Поздравляю, принц, вы выиграли приз!

Смешок Валида резанул Анхелику по живому. Она так и не поняла, о чем речь, но слова наместника заронили в душу ужасное сомнение. Отстранилась от Конрада.

— Так ты… ты просто хотел получить силу… — проговорила с горечью.

— Дура! — выкрикнул он в сердцах. — Я понятия не имел! Мне никакая сила не нужна!

Сдернул с шеи ладанку и бросил на палубу.

— Я хотел только тебя! Тебя! Понимаешь! Ты мне веришь?!

Она была всего лишь молоденькой девчонкой, на которую свалилось множество невзгод, она не знала, не могла понять, что происходит. Но она верила тому свету, что горел сейчас в его глазах.

— Да… — прошептала. — Верю…

— Вот и иди ко мне, — сгреб ее в охапку, прижимая к груди свое сокровище.

Все смотрели на них, и никто в тот момент не обратил внимания на Абдорна. Тот мгновенно метнулся к брошенной на палубу ладанке и нацепил ее на шею, считая, что великий артефакт Око света даст ему ту огромную силу, а с ней он сумеет получить и девушку. Просто возьмет силой. И Валид не сможет ему помешать.

Так думал темный лорд. Но, увы.

В ладанке Конрада действительно хранился великий артефакт — алмаз императорского дома Ши-Зинг. Око света. Письмена, выгравированные на нем, гласили: «Свет несу я тем, кто способен видеть свет». Да еще и благословение, да сила сильфиды…

Нестерпимый свет объял Абдорна мгновенно, заставляя его гореть в этом ярком свечении, корчась и крича от боли.

— Как видите, не всякому дозволенно касаться Ока света, — спокойно проговорил Валид, подходя к несчастному и снимая с него артефакт.

— Можете оставить его себе, ваше высочество, — сказал Конрад, обнимая Анхелику.

— Да? Что ж, благодарю, — хищно улыбнулся тот.

Открыл ладанку, извлек оттуда большой продолговатый алмаз призматической формы, испещренный письменами. Сжал в ладони.

— Вот и я получил то, что хотел, — довольно проговорил Валид, возвращая камень на место, и надел ладанку на шею. — Желаю всем счастья. Настала пора вас покинуть. Надеюсь, нет возражений?

Возражений ни у кого не было.

— Вас, принц Эджуб, я ожидаю в Перкиссе. Как только закончите тут все дела, приезжайте принять должность. А лорда Абдорна… — он покосился на неподвижно лежащее на палубе тело. — Я заберу с собой.

Смазанный взмах просторной одежды — и с палубы исчезли и наместник, и бесчувственное тело его первого советника.

Онемевшие свидетели невероятной сцены наконец обрели дар речи.

— А ты как же? — прошептала Анхелика, глядя Конраду в глаза.

И странное дело, вроде артефакта нет, а она по-прежнему ощущала исходящий от него свет. Конрад ничего не ответил, только улыбался, гладил ее по волосам. Потом прошептал:

— Больше не сбежишь из-под венца?

Она смутилась, покраснела, но покачала головой.

Подошел Эджуб. Они с Конрадом обнялись по-братски.

— Спасибо, друг, ты не представляешь, что для меня сделал… — прошептал Конрад.

Глаза у Эджуба на миг стали грустные, но магриб был бы не магриб, он немедленно отшутился:

— Эй, вот я и поймал Вольный Ветер! Представляешь, что теперь ты мне должен?

— Должен! Что хочешь, все отдам!

Магриб, вздохнул, опустив голову, приложил руку ко лбу и сказал:

— Ну, наверное… Пригласи меня на свадьбу?!

Все разом расхохотались. И даже команда, с замиранием сердца следившая за тем, как развивались события. Поскольку кэпа любили все, то всем, скрепя сердце, пришлось смириться с мыслью, что женщина на корабле приносит эээ… счастье.

А потом все были приглашены к Эджубу в замок.

Именно там, в Энио, этим же вечером состоялось тихое бракосочетание Конрада и Анхелики. Вместо отца девушку к алтарю вел Ариф, Эджуб был свидетелем жениха. А после — маленький семейный ужин. Потому что грандиозную, устроенную по всем правилам свадьбу предстояло сыграть дома. В замке Кроншейд, где по традиции праздновали свадьбы все наследные принцы и короли Маркленда.

— Эджуб, Ариф, возражения не принимаются, вы едете с нами! — сразу заявил счастливый новобрачный.

Потом подмигнул Анхелике и шепнул, многозначительно поглядывая на Эджуба:

— У нас там столько молоденьких принцесс на выданье, возможно, некоторым повезет?

Ариф, услышав слова Конрада, оживился, а Эджуб только покачал головой и закатил глаза. Но в душе молодого человека мелькнул далекий трепет предвкушения, будто что-то в нем сделало шаг навстречу судьбе.

Ночевать отправились на «Маркленд». Эджуб, приглашая их к себе, думал обеспечить другу райские условия, но Конраду хотелось в свой дом. А корабль уже долгие годы был его домом. И все-таки он согласился бы провести лучшую ночь в своей жизни здесь, в замке друга. Все решила Анхелика. Когда он, улучив момент, спросил, шепнув на ушко, где бы она хотела спать сегодня, девушка зарделась и проговорила чуть слышно:

— В нашей каюте.

О… В нашей…

Конрад сначала задохнулся, а как пришел в себя, так они сразу же и удрали на «Маркленд». Команда в полном составе попросилась в увольнение на берег, чтобы не мешать кэпу налаживать семейное счастье, Конрад по случаю был широкий и добрый. За исключением дозорных, все остальные устроили забег в ширину по злачным местечкам тихой гавани Энио. Так что корабль остался в полном распоряжении молодых.

Конечно, не обошлось без шуток и подколов, но острое слово, хоть и вызывает румянец, служит для того, чтобы жизнь стала ярче. И посмеяться над собой.

Они еще смеялись, входя в коридор, но смех сам собой утих, сменившись взволнованным предвкушением.

— Пришли… — вздохнула Анхелика, ласково проводя ладонью по деревянной переборке. — Я уже и не надеялась больше сюда попасть.

Конрад стоял сзади, любовался, стараясь не дышать, чтобы не спугнуть ее непосредственную радость. Прикосновение к обшивке казалось ощущал кожей, ведь корабль за столько лет стал как бы частью его самого.

Девушка обернулась, стеснительная улыбка коснулась губ, она пожала плечиками, покраснела и хихикнула:

— Ты помнишь…?

— О, как ты возмущалась по поводу каюты? Конечно помню. Ты тогда показалась мне мелкой вздорной пигалицей.

— Пигалицей!?

— Да, очень симпатичной, мокрой маленькой девчонкой… — промурлыкал он придвигаясь ближе.

— А ты…! Ты показался ужасным ловеласом и язвой! Вот!

— Кхммм… Ну, возможно, я действительно таков? — смеялся Конрад, уворачиваясь от острых кулачков, а потом вдруг обнял ее, захватив всю в мягкий плен, и проговорил: — На самом деле, ты показалась мне такой красавицей… мммм… я чуть не ослеп.

— А ты… ты показался мне неукротимым и опасным… и таким прекрасным… — она закрыла глаза, качая головой. — Как шторм на море…

Конрад застыл на миг, захваченный врасплох обрушившейся на него волной чувств и наплывом желания. Подхватил девушку на руки, она ойкнула от неожиданности, а он проговорил со всей серьезностью:

— Погоди, я должен перенести тебя через порог, как положено.

Но коридор был узкий и маневрировать в нем с девушкой на руках было тесновато. Попав наконец внутрь каюты после смешных манипуляций с дверью, оба хохотали. Анхелика огляделась вокруг, прошептала:

— Будто и не уходила… Надо же, ты так ничего и не убрал?

Он кивнул, нахмурившись, потому что это вызвало в памяти его собственное потерянное состояние:

— Я верил, что ты вернешься.

Тут действительно все оставалось как в тот день, когда она ушла. И матрац на полу, и ширма. Только на столе был сервирован ужин — кок расстарался для кэпа перед уходом. Анхелика стала выбираться из его объятий, и Конрад спустил ее на пол.