В 1966 г., будучи всего 54 лет от роду, Вашканский испытывал сильнейшие мучения. Ноги у него отекли, почки почти не работали, в легких были кровоизлияния, сердце расширилось и было в состоянии перекачивать только шестую часть нормального объема крови. Он проводил все больше времени в больнице, иногда терял сознание. И вот тут к нему пригласили доктора Кристиана Барнарда.

Барнарду не потребовалось даже осматривать больного: по данным лабораторных анализов ему было известно, что жить Вашканскому осталось недолго. Тогда он предложил больному операцию-эксперимент — пересадку сердца. Вашканский, отдавая себе отчет в том, насколько это рискованно, все же согласился на операцию.

2 декабря 1967 г. Дениз Дарваль, 25-летняя служащая Кейптаунского банка, не справилась с управлением своей машины и попала в автомобильную катастрофу. Когда ее доставили в больницу, стало ясно, что она не выживет. Барнард проверил совместимость тканей Дениз с тканями Вашканского и обратился к ее родителям за разрешением на пересадку сердца девушки в случае ее смерти. Как только она скончалась, ее сердце извлекли, а Вашканского подготовили к операции и дали ему наркоз. Барнард вскрыл грудную клетку, к Вашканскому подключили аппарат искусственного кровообращения, который принял на себя все жизненные функции. Хирург извлек больное сердце и вшил сердце 25-летней Дениз Дарваль в тело 55-летнего Вашканского.

К немалому удивлению врачей, Вашканский прожил почти месяц. Известный кардиолог, голландец Ян ван Роод, сказал: "Если Вашканский проживет дольше пяти дней, это уже будет огромный шаг вперед в хирургии "запасных частей"". При вскрытии сердце оказалось здоровым и нормальным с виду. Обнаружили только небольшое его воспаление, как следствие оперативного вмешательства, сродни тем воспалениям, которые сопровождают образование шрамов при порезах. По сути дела, Вашканский умер не от сердечной недостаточности. Он умер от воспаления легких, вызванного лекарствами, которые Барнард вводил ему, чтобы предупредить отторжение чужеродной ткани.

После 1967 г., когда была произведена эта операция, трансплантация органов прошла большой путь.

В наши дни почки человека, погибшего в автомобильной катастрофе, могут спасти жизнь другого человека даже спустя шесть часов. Система определения совместимости тканей донора и реципиента с помощью компьютера, применяемая, в частности, Центром донорства и трансплантации органов Уолтера Рида при Армии США в Вашингтоне, позволила продлить жизнь людям, которые менее десяти лет назад не имели на это ни малейшей надежды.

Идея пересадки органов от одного человека к другому не нова. В древнеегипетском медицинском трактате, известном под названием "Папирус Эбере", написанном примерно за 1500 лет до н. э., мы находим упоминание о пересадке кожи с одного участка тела на другой, чтобы закрыть открытую рану, какое-либо уродство или шрам. Древнеиндийские Веды также дают описание пересадок кожи. Древние индийцы подготавливали кожу на участке, откуда предстояло взять лоскут для пересадки, например на ягодице, похлопывая по ней деревянной лопаточкой, пока участок не краснел и не набухал от притока крови. На рану, которую предстояло закрыть лоскутом, они накладывали лист, вырезанный точно по форме раны. Затем этот "шаблон" накладывали на подготовленную "отбиванием" кожу и по нему вырезали лоскут кожи, который накладывали на рану. Новая кожа удерживалась на месте до полного приживления с помощью особого "цемента", рецепт которого в индийских текстах не приводится.

Знаменитый римский ученый Цельс писал о пересадке тканей с одной части тела на другую. Он утверждал, что такие трансплантаты превосходно приживаются на новом месте. А в III в. н. э. арабские врачи, братья Косма и Дамиан, которых позднее объявили святыми, будто бы удалили пораженную гангреной ногу римлянина и заменили ее здоровой ногой раба. Эта операция изображена на деревянном горельефе 500-летней давности в Валенсийском соборе в Испании, а кафедральные хроники содержат описание операции во всех деталях. На картине XV в. изображены оба святых, отрезающих ногу мальчику и заменяющих ее другой ногой. Не известно, прижились ли пересаженные конечности, но, например, Хосе Ривас Торрес, профессор медицины университета в Малаге (Испания), уверен, что деревянный горельеф в Валенсии — историческое свидетельство того, что медицина достигла "фантастических успехов уже много веков назад". По этому поводу прийти к единому мнению очень мудрено.

Однако с падением Древнего Рима идея трансплантации была потеряна, так как раннехристианская церковь запрещала производить вскрытия, отрицала хирургию и вообще медицину. Причиной запрета, наложенного на медицинскую практику, было, по словам церковников, "отвращение церкви к пролитию крови". Изучение анатомии было остановлено и прогресс медицины задержался на несколько веков. Так, первые вскрытия были сделаны только в эпоху Возрождения (одним из первых анатомов был великий Леонардо да Винчи). Пересадка органов стала реальностью в конце XIX в. И сделал ее реальной почти без посторонней помощи человек по имени Алексис Каррель.

В июне 1894 г. президента Франции Сади Карно, выступавшего перед избирателями во время предвыборной кампании в Лионе, ударил кинжалом итальянский анархист. Была повреждена воротная вена — крупный сосуд, несущий кровь к печени. В те времена ни один врач не верил, что столь тяжелое повреждение мощного сосуда можно исправить хирургическим путем, поэтому никто и не пытался спасти жизнь Карно, и он скончался от внутреннего кровоизлияния. Тело президента доставили в лионскую больницу Красного Креста, где начинающим врачом-интерном был молодой Алексис Каррель. Осмотрев труп, Каррель заявил, что жизнь президента можно было спасти: для этого кровеносные сосуды следовало сшить так же, как сшивают края раны.

Тогда еще не умели сшивать концы поврежденной артерии или вены из-за того, что ткани стенок кровеносных сосудов, эластичные и скользкие, сохраняют свою форму только будучи наполненными кровью. Швы во многих случаях оказывались ненадежными и слишком слабо скрепляли концы сосудов — при наполнении кровью сосуд внезапно разрывался, и происходило обширное внутреннее кровоизлияние. Более того, хирурги пользовались нитками, которые в основном состояли из хлопка, и они оказывались причиной свертывания крови. Тромб мог быть занесен в мозг или в легкие и вызвать закупорку — так называемую эмболию — в легких или инсульт. И то и другое часто приводило к смертельному исходу. Кроме того, врачи при пользовании зажимами на кровеносных сосудах часто повреждали их хрупкие стенки. Это приводило к появлению неровностей, вокруг которых образовывались тромбы.

Каррель энергично принялся за поиски методов и хирургических приемов, которые позволили бы соединить концы артерий и вен, и за короткое время достиг значительных успехов. Но в то же время он начал высказывать чудовищно реакционные мысли о превосходстве белой расы, призывая к истреблению всех "низших" народов и пытаясь осуществить некоторые почти феодальные политические идеи. Он также рассказывал о "чуде", которое якобы видел собственными глазами в Лурде. Он уже дважды проваливался на экзамене по хирургии, и ему дали понять, что из-за его "эксцентрических" убеждений экзаменаторы-медики будут вынуждены провалить его и в третий раз. Убедившись, что во Франции ему закрыты все пути, Каррель в 1904 г. переехал в Канаду, где сделал доклад о своих открытиях по хирургии сосудов на медицинском конгрессе в Монреале. Доклад этот произвел такое впечатление на американского хирурга, присутствовавшего на конгрессе, что Каррель получил приглашение в Чикагский университет, которое принял. И вот в конце 1905 г. Каррель объявил, что разработал и усовершенствовал методику сшивания кровеносных сосудов — первую в истории вполне надежную методику.