— А что помешает другим последовать за ними?

— Ничего. В данный момент меня это не волнует.

Его волновало, но он не хотел, чтобы об этом знали другие.

Блондин презрительно фыркнул в их сторону и вразвалочку пошел прочь. Однако, было нечто в его походке, что выдавало его. Он испытывал большое облегчение от того, что удалось уйти невредимым.

Кикаха уведомил того, который остался о том, что с ним произойдет, если он попытается сбежать. Тот не ответил. Он казался очень спокойным. Истинный профессионал, подумал Кикаха. Лучше было бы придержать молодого блондина, который мог оказаться и не столь стойким при разговоре. Правда, было уже слишком поздно что-либо менять.

Проблема была в том, куда везти этого для допроса? Они находились в центре огромного метрополиса, незнакомого ни Кикахе, ни Анане. Судя по виду зданий и большинства пешеходов, здесь должно иметься не-сколько третьеразрядных отелей. Вполне возможно, там удалось бы снять номер и допросить пленника. Но тот мог все разрушить, если откроет рот и закричит. И даже, если удастся привести его в номер отеля, его приятели проследят за ними и вызовут подкрепление. Номер отеля станет ловушкой.

Кикаха отдал приказ, и они втроем двинулись вперед. Он шел с одной стороны пленника, а Анана с другой. Кикаха изучал профиль пленника, выглядевший грубоватым, но сильным. Это был человек лет пятидесяти, с темно-желтоватой кожей, карими глазами, большим кривым носом, толстогубым ртом и массивным подбородком. Кикаха спросил, как его зовут, и тот буркнул:

— Мазарен.

— На кого ты работаешь? — спросил Кикаха.

— На того, с кем тебе лучше бы не связываться, — отозвался Мазарен.

— Скажешь мне кто твой босс и как до него добраться, я тебя отпущу на все четыре стороны, — пообещал Кикаха. — А иначе буду поджаривать тебя, пока не скажешь. Ты знаешь, что у каждого человека есть предел терпения, и ты возможно, сумеешь долго терпеть, но в конце концов, все выдашь.

— Разумеется, — пожал широкими плечами пленник. — Ну и что?

— Ты и вправду такой преданный?

Тот презрительно взглянул на Кикаху.

— Нет, но считаю, что вам не выпадет и шанса сделать ему что бы то ни было. Больше я ничего говорить не стану.

Он закрыл рот и отвел взгляд.

Они прошли пару кварталов. Кикаха оглянулся. Из-за угла выехал «линкольн», подобрал двоих и теперь медленно катил по ближайшей к тротуару полосе.

Кикаха не сомневался, что те, в автомобиле, вступили в контакт со своим боссом и дожидались подкрепления.

Положение становилось безвыходным.

Потом Кикаха ухмыльнулся.

Он быстро переговорил с Ананой и они направили Мазарена к краю тротуара. Подождали, пока «линкольн» не поравнялся с ними, а потом шагнули на мостовую. Трое в машине уставились на них, словно не могли поверить собственным глазам. Кроме того, было похоже, что их охватило беспокойство. Когда Кикаха махнул им рукой, машина остановилась. Двое, сидевшие с правой стороны, вытащили пистолеты и направили их через окно, хотя и прикрывали, по возможности, стволы руками.

Кикаха толкнул Мазарена вперед и они обошли автомобиль спереди, подойдя к водителю. Анана осталась стоять по другую сторону, примерно, в пяти футах от машины.

Мазарен со злобой поглядел на него, потом открыл заднюю дверцу и начал залезать в машину. Кикаха впихнул его и влез вслед за ним. Анана тоже подошла к машине. Водитель обернулся, и двое других тоже повернулись, чтобы наблюдать за Кикахой. Анана прижала кольцо, вновь установленное на оглушающий удар, к голове человека на правом переднем сиденьи. Тот рухнул и в этот же момент Кикаха оглушил Мазарена.

Молодой блондин на правом заднем сиденье направил пистолет на Кикаху и нервно завопил:

— Ты, должно быть, спятил! Не шевелись, а то сделаю в тебе дыру!

Заряд из кольца ударил его по затылку и распространился по костям черепа. Вероятно, он получил ожог головы. Она дернулась вперед, словно под ударом кулака, и рефлекторно сжавшийся палец нажал спуск. Автоматический пистолет сорок восьмого калибра разок грянул. Внутри машины выстрел получился очень громким. Мазарен дернулся и повалился назад, задев Кикаху тыльной стороной ладони.

Водитель заорал и рванул машину с места. Анана отпрыгнула в сторону, чтобы ее не переехали, а Кикаха закричал на водителя, но тот продолжал вдавливать педаль газа, выкрикнув в ответ непристойное ругательство. Видимо, он собирался гнать и дальше, хотя впереди на светофоре горел красный, несомненно предполагая, что Кикаха не рискнет нокаутировать его, побоявшись результата нокаута.

Тем не менее Кикаха оглушил водителя и автомобиль немедленно потерял скорость. Он, правда, не оста-навливался и поэтому прокатился и врезался в заднюю часть машины, которая стояла перед светофором, ожи-дая когда красный свет сменится зеленым. Чтобы смягчить удар, Кикаха присел на корточки позади сиденья водителя. Его бросило вперед вместе со спинкой сиденья, но большую часть энергии удара погасило тело водителя.

Сразу после столкновения Кикаха открыл дверцу и выполз из машины. Человек в машине перед ним все еще сидел на своем месте и выглядел оглушенным. Кикаха протянул руку внутрь машины и вытащил из пиджака Мазарена бумажник. Ни в отделении для перчаток, ни на колонке руля не было регистрационной карточки на машину. Кикаха не мог себе больше позволить оставаться здесь, поэтому отошел от машины, а потом припустил бегом, услышав позади крики.

Он встретился с Ананой на перекрестке и они свернули за угол. Преследовал Кикаху только один человек, да и тот остановился, когда Кикаха грозно посмотрел на него.

Кикаха остановил проезжающее такси и они залезли в него. Вспоминая карту, изученную в автобусе, он велел водителю высадить их на Лорейн к югу от Уилшира.

Анана не спрашивала, что он делает, поскольку он приказал ей помалкивать. Он не хотел, чтобы таксист запомнил женщину, говорящую на иностранном языке, хотя все равно ее красота и их походная одежда отло-жатся в его памяти.

Он выбрал для высадки многоквартирный дом, велел шоферу остановиться подле него, расплатился и дал доллар на чай. Затем они с Ананой поднялись по лестнице и вошли в вестибюль, оказавшийся пустым. Подождав, пока такси отъедет, они направились к Уилширу. Здесь и сели на автобус.

Через несколько минут Кикаха вывел Анану из автобуса и она осведомилась:

— А теперь что?

Хотя, кажется, в данный момент не очень-то интересовалась следующим их шагом, поскольку вглядывалась в бензоколонку на другой стороне улицы. Для Кикахи архитектура ее тоже была новой. Он мог сравнить ее только с чем-то из сериалов о Френке Гордоне. Анана, конечно, видела немало различных вселенных, с самыми различными архитектурными стилями. Но эта Земля была такой страшной.

Кикаха сообщил ей свои планы на дальнейшее. Они направятся к Голливуду и поищут мотель или отель в районах подешевле. Из газеты и журналов он узнал, что в том районе обитало множество проезжих перекати-поле — их теперь называли хиппи — и более дикий элемент, из тех, что помоложе.

Через пару минут они поймали такси, и оно доставило их на Сансет-бульвар. Там они довольно долго прогуливались. Солнце зашло, на улицах зажглись фонари. Сансет-бульвар начал заполняться автомобилями, шедшими бампер в бампер. На тротуарах начиналась толкотня, собирались толпы народа, главным образом, хиппи, о которых он читал. Появилось там и немало «персонажей», каких и следовало ожидать в Голливуде.

Они остановили одного из бесцельно бродивших юнцов и расспросили насчет хазы. Молодой парень с волосами до плеч и густыми усами по моде 1890 года, но одетый в дорогой на вид костюм, дал им несколько полезных советов. Он хотел поговорить еще и даже пригласил пообедать. Заворожила его явно Анана, а не Кикаха.

— До скорого, — решительно распрощался с ним Кикаха, и они отвалили. Спустя полчаса они уже сидели в номере отеля на боковой улочке. Номер был не люкс, но он более чем годился для Кикахи, прожившего большую часть последних двадцати четырех лет в первобытных условиях. Тут оказалось не так тихо, как ему хотелось, поскольку в соседнем номере шла гулянка. Радио или проигрыватель извергали из себя один из наиболее крикливых образчиков рока, топало множество ног и визжало множество голосов.