Автор книги пытается нам представить Кима «великим полководцем». Правда, русский генерал К. Б. Пуликовский так и не назвал ни одного сражения, которое выиграл Ким. Но удивляет не только это. «Мнение о Ким Чен Ире как о милитаристе глубоко ошибочно», пишет автор. И далее. «КНДР укрепляет свою оборону, так как находится в напряженных отношениях с некоторыми странами. Но строительство экономики по военному образцу — легкий способ управления государством, возможность прокормить, пусть скромно, огромное количество людей».[116] Трудно дискутировать с нашим генералом. Ему, наверное, хотелось бы «построить в одну шеренгу» всю Россию и выдавать по осьмушке хлеба, как делает это Ким. Для Вашего сведения, товарищ генерал, сообщаем, что Ким Чен Ир не накормил людей. Да, выдает каждому по 300–400 г ежедневно и то только благодаря международной гуманитарной помощи. А когда ее не было, то люди ели по 100 г и умирали от голода. Вот так кормит свой народ «любимый руководитель». Приходится сожалеть, что в течение трех недель путешествия с Ким Чен Иром в 2001 году, во время сопровождения «полководца» в его поездке по российскому Дальнему Востоку в 2002 году, а также во время визита в Пхеньян генерал не разобрался в ситуации, доверился северокорейской пропаганде и байкам Ким Чен Ира.

Это было краткое отступление. А теперь возвратимся к саммиту РФ—КНДР. Саммит неофциальный. Встреча В. В. Путина и Ким Чен Ира состоялась во Владивостоке 23 августа 2002 года. Официальных документов не принималось. Из комментариев российского Президента после переговоров следовало, что обсуждение было сосредоточено на двух проблемах: двусторонние отношения — главным образом, речь шла о соединении железных дорог Севера и Юга с выходом на Транссиб и ситуация на Корейском полуострове. Железнодорожный проект, действительно, очень взаимовыгодное и масштабное дело. В нем заинтересованы и РФ, и КНДР. В РК идут дискуссии по поводу его выгодности. Реализация проекта потребует значительных инвестиций (северокорейский участок настолько «состарился», что его предстоит отстроить практически заново и выложить за это до трех млрд долларов). МПС РФ и МЖД КНДР в августе 2001 года подписали Соглашение о сотрудничестве, в ноябре 2002 года — Меморандум о взаимопонимании. Начала работу российско-северокорейская комиссия по вопросам реконструкции восточного участка Транскорейской железной дороги. Действует, также российско-южнокорейский комитет по транспорту. Решение вопросов затягивается из-за неурегулированности многих конкретных вопросов между Севером и Югом Кореи. И хотя 14 июля 2003 года в районе демилитаризованной зоны на Корейском полуострове состоялась символическая стыковка северного и южного участков дороги, до практической реализации проекта еще далеко. Главный тормоз — осложнение обстановки на Корейском полуострове из-за северокорейской ядерной программы.

Ситуация на полуострове была предметом обсуждения во время владивостокского неформального саммита. Россия в очередной раз подтвердила свою поддержку межкорейского мирного процесса.

Накануне встречи В. В. Путина и Ким Чен Ира США выразили надежду, что российская сторона донесет до северокорейского руководителя «озабоченность Вашингтона некоторыми действиями Пхеньяна». По словам официального представителя Госдепартамента США Филиппа Рикера, речь идет, прежде всего, о ракетных и ядерных программах КНДР.[117] Последующие события показали, что усилившееся противоборство между Северной Кореей и США по поводу ядерной программы КНДР создает серьезные препятствия для осуществления железнодорожного проекта. Значительная доля ответственности за это лежит и на северокорейской стороне, которая, разыгрывая «ядерную карту», вновь ставит ситуацию на полуострове на грань конфликта. Не менее умно, кстати говоря, ведут себя и США, отказываясь от переговоров с КНДР по вопросам, которые вызывают озабоченность обеих сторон.

Российско-северокорейские отношения после встреч на высшем уровне в 2000–2001 годах внешне выглядели благополучно, причем только их политическая составляющая. Экономические связи топтались на месте. Доброжелательными и даже дружественными являются личные отношения между В. В. Путиным и Ким Чен Иром. Ким Чен Ир продолжает проявлять публичное внимание к российским представителям в Пхеньяне. Все это нельзя не приветствовать. Однако хорошо известно, что делается это в интересах большой игры. «Русская карта» еще нужна «полководцу».

Оказавшись в тяжелом экономическом положении, международной изоляции, которая заметно усилилась после смерти Ким Ир Сена и трехлетнего траура по покойному «вождю», северокорейская правящая верхушка стала искать выход из сложившейся ситуации. Ежегодные обращения к международному сообществу с просьбами оказать помощь продовольствием, лекарствами, конечно, облегчали положение, но проблемы не решали. Ким Чен Ир и его помощники после длительной внутренней борьбы принимают решение «приоткрыться» внешнему миру с целью найти новых партнеров и доноров. Но «приоткрыться» таким образом, чтобы не поколебать внутренние устои режима — «идеологию чучхе», культ маршала, жесткую милитаризованную систему управления обществом. В правящей группировке по этим вопросам шла и продолжает идти внутренняя борьба, которая периодически с помощью намеков и призывов проявляется в публикациях установочных статей в партийной печати. Внутренняя борьба между мощной группировкой военных и престарелых соратников Ким Ир Сена во главе с первым заместителем председателя Комитета обороны вице-маршалом Чо Мен Роком, начальником Генштаба вице-маршалом Ким Ен Чхуном, министром обороны вице-маршалом Ким Ир Чером, и чиновниками-технократами во главе с Председателем Президиума Верховного народного собрания Ким Ен Намом, бывшим премьером Хон Сен Намом, как правило, заканчивается хрупким компромиссом.

Военные выступают против форсированной нормализации отношений с США, опасаясь, что империалисты осуществят взлом северокорейского социализма изнутри (в качестве примера приводят распад СССР, гибель социализма как мировой системы), разложат главный оплот режима — вооруженные силы КНДР. Иными словами, военные опасаются, что армия потеряет свое привилегированное положение в обществе. Технократы-чиновники заинтересованы в расширении связей с международным сообществом, нормализации отношений с США и Японией, развитии сотрудничества с международными финансовыми институтами в целях получения кредитов.

Борьба военных и гражданских чиновников — не новое явление в Корее. В истории этой страны известны периоды жесткого правления военных. Были и острые столкновения между ними. Исторически повелось так, что по своему статусу гражданская служба в феодальной Корее была более престижной, чем военная. Гражданские чиновники получали хорошее по тем временам образование, их труд оплачивался выше, чем военная служба. В 1170 году в государстве Корё произошел государственный переворот. Военные были недовольны униженным по сравнению с гражданскими чиновниками положением и подняли мятеж. Под лозунгом «Убивать всех, кто носит шляпу гражданского чиновника» мятежники учинили кровавую резню.

Конечно, вряд ли подобное произойдет в Северной Корее, ибо обе группировки и стоящий над ними «полководец» Ким понимают, что публичное выяснение отношений чревато не только потерей власти, но и гибелью самого режима.

Компромиссная формула, найденная двумя группировками, предусматривала нормализацию отношений с Западной Европой и ЕС в целом и затягивание переговоров с США (об отношениях КНДР—США будет сказано ниже). К 2002 году КНДР установила дипломатические связи практически со всеми основными странами Запада, исключая Францию, которая противится официальным отношениям с Северной Кореей из-за ее ядерной программы и нарушений прав человека в КНДР. Известно, однако, что Ф. Миттеран, будучи первым секретарем социалистической партии Франции, в конце 70-х годов посетил Пхеньян и встречался с Ким Ир Сеном. Он обещал «вождю», что в случае прихода к власти социалистов Франция установит дипотношения с КНДР. Ф. Миттеран был президентом два срока, но не выполнил свое обещание. В Париже действует представительство КНДР, однако оно не имеет статуса посольства.