Политику администрации Б. Клинтона в отношении КНДР можно разделить на несколько этапов. Первый этап — до 1993 года, когда Вашингтон имел планы нанесения бомбового удара по ядерным объектам в Ненбене, что означало решение всех проблем хирургическим путем. Однако этот вариант отпал, так как американские аналитики подсчитали, что потери США и РК в ходе боевых действий будут значительными, и отказались от этой затеи.

Второй этап начинается после объявления КНДР в марте 1993 года о выходе из Договора о нераспространении ядерного оружия и возобновлении активного американо-северокорейского диалога, завершившегося заключением в октябре 1994 года Рамочного соглашения.

Третий этап связан с достаточно конструктивным переговорным процессом между Пхеньяном и Вашингтоном, который завершился в 2000 году с уходом демократов из Белого дома.

Несмотря на то, что Рамочное соглашение выполнялось недостаточно аккуратно (поставки дизельного топлива осуществлялись в целом нормально, но сооружение АЭС на ЛВР отставало от графика, и всем было ясно, что к 2003 году атомная станция не заработает), северокорейцы и американцы поддерживали активный диалог, в частности, по ракетной проблеме. США добивались прекращения Пхеньяном программы создания баллистических ракет и их экспорта. В принципе Северная Корея выражала готовность сделать это, но при условии, что американцы «компенсируют» северокорйские потери — ежегодно по 1 млрд долларов, причем in cash. Естественно, Вашингтон не мог согласиться с таким требованием, тем не менее диалог продолжался.

Во время переговоров в Куала-Лумпуре на уровне экспертов американская сторона выдвинула перед КНДР ряд предложений, которые сводились к следующему:

Взамен США обнародовали «выгоды» для КНДР:

Северокорейская сторона отвергла американские предложения, потребовала ежегодной компенсации 1 млрд долларов, подписания мирного договора между КНДР и США и устранения американской военной угрозы Северной Корее.

Контакты продолжали развиваться. 10–12 октября Вашингтон посетил первый заместитель Ким Чен Ира по ГКО вице-маршал Чо Мен Рок. Он встречался с президентом Б. Клинтоном, госсекретарем М. Олбрайт и министром обороны У. Коэном. В коммюнике, опубликованном в северокорейской печати по итогам визита Чо Мен Рока в США, отмечается, что «переговоры проходили в сердечной, конструктивной и деловой обстановке».[129] Немного странно звучит фраза о «сердечности», ибо северокорейская пропаганда не знает других эпитетов в отношении «американского империализма», кроме как «агрессивный, кровавый, беснующийся» и т. п.

Как подчеркивается в документе, стороны договорились приложить «всевозможные усилия для установления новых, свободных от враждебности прошлых лет отношений».[130] КНДР и США подтвердили, что отношения двух стран должны основываться на принципах взаимного уважения, суверенитета и невмешательства во внутренние дела друг друга. Вашингтон и Пхеньян условились развивать взаимовыгодное экономическое сотрудничество.

Северная Корея и США обсудили также ракетную проблему. Пхеньянская сторона пообещала не запускать ракеты большой дальности на период переговоров по этой проблеме.

Обе стороны высказали друг другу комплименты. Северокорейцы поблагодарили США за поставки продовольствия и медикаментов, американцы — за содействие в поиске останков военнослужащих США, погибших в корейской войне. Надо признать, Северная Корея неплохо зарабатывает на поиске останков. Ежегодно США платят по 2–3 млн долларов за то, чтобы получить разрешение властей КНДР на проведение поисковых работ.

Важное положение коммюнике — поддержка международных усилий в борьбе с терроризмом. Пхеньян длительное время добивался исключения КНДР из американского террористического списка, однако сделать ему этого не удалось при администрации Б. Клинтона, хотя она была готова на это.

Стороны достигли важной договоренности о том, что госсекретарь М. Олбрайт совершит поездку в КНДР, чтобы «подготовить возможный визит в КНДР президента США».[131]

Поездка вице-маршала Чо Мен Рона в США — показатель того, что отношения между Пхеньяном и Вашингтоном выходили на новый уровень, а визит М. Олбрайт должен был стимулировать северных корейцев на поиск компромисса по ракетной проблематике, что сделало бы возможным приезд президента Б. Клинтона в Северную Корею. Эти события происходили в октябре 2000 года, оставалось мало времени для реализации задуманного.

Визит в конце октября 2000 года в Пхеньян госсекретаря США позволил провести многочасовые переговоры по всему комплексу проблем, вызывавших озабоченность как КНДР, так и США. Только Ким Чен Ир — «великий из великих» — беседовал с мадам М. Олбрайт более пяти часов. Северокорейцы «выложились» перед американской делегацией, показали все, на что они были способны. На стадионе гости из США и их хозяева во главе с Кимом посмотрели очень красочные гимнастические выступления пхеньянских пионеров. Сцену запуска северокорейской баллистической ракеты Ким Чен Ир лично прокомментировал, пошутив, что госпожа М. Олбрайт «видит последний ракетный запуск КНДР». Очевидцы свидетельствовали. что госсекретарь шутку «полководца» оставила без комментариев.

Переговоры М. Олбрайт в Пхеньяне, по оценкам северокорейских и американских экспертов, были полезными. Однако сторонам так и не удалось достичь договоренности по ракетной проблеме, следовательно, визит президента США в КНДР состояться не мог. Сложилось такое впечатление, что Пхеньян и Вашингтон не спешили договариваться. Северокорейцы просчитали, что президентская предвыборная кампания в США была настолько напряженной, что спешить с договоренностями не стоит. Тем более, кандидат в президенты от республиканской партии Дж. Буш-младший подвергал жесткой критике северокорейскую политику демократов, Рамочное соглашение 1994 года и кимченировский режим. В Пхеньяне решили посмотреть, кто победит, а потом уже принять решение о тактике действий. Северокорейцы, конечно же, желали победы Гору.

В последние дни перед выборами северокорейские СМИ снизили накал антиамериканизма. Более того, появились позитивные материалы о северокорейско-американских контактах (визиты Чо Мен Рока в США и М. Олбрайт в КНДР). В публикациях подчеркивалась «готовность Пхеньяна к улучшению отношений с США, их нормализации». Указывалось, что оздоровление северокорейско-американских связей соответствует чаяниям и интересам двух стран, вносит вклад в обеспечение мира и безопасности на Корейском полуострове, в АТР и во всем мире. «Пхеньян, — говорилось далее, — будет прилагать искренние усилия для развития корейско-американских отношений на основе принципов взаимного уважения суверенитета и невмешательства во внутренние дела». Одновременно Северная Корея заявила, что и США «должны держать свое слово, оправдать доверие и сделать то, что им следует сделать».[132]

Демократам не удалось сохранить за собой Белый дом. Победу одержали республиканцы. Дж. Буш-младший стал президентом. Его первые жесткие заявления в отношении Северной Кореи и его лидера озадачили Ким Чен Ира и всю правящую верхушку КНДР. Северокорейские газеты запестрели злыми антиамериканскими публикациями. Попытки Пхеньяна установить контакты с новым американским руководством не встретили адекватных шагов со стороны Вашингтона. Под предлогом того, что новая администрация формулирует свою корейскую политику, США отказывались от диалога с северокорейцами. Наступал период резкого отката от тех договоренностей, которые Пхеньян с большим трудом достиг с демократами. Возобновилась пропагандистская война между КНДР и США, причем американцы тоже не стеснялись в выражениях, оскорбительных характеристиках как самого режима, так и его лидера. Дж. Буш в одном из заявлений нанес Ким Чен Иру самое сильное оскорбление, назвав его «пигмеем». Отношения между двумя странами были отброшены к периоду жесткой конфронтации 70—80-х годов XX века. На улицах Пхеньяна и других городов вновь появились призывы к бескомпромиссной борьбе против американского империализма. Ким Чен Ир не мог простить Дж. Бушу нанесенных ему оскорблений.