от чужого, внешнего, культуры от природы. А как бывает еще?

Опять таки я приведу в сравнение древнюю Америку. В древних американских городах

вплоть до прихода испанцев стен, как правило, не было. Оборона велась на мощных

монументальных платформах, на вершине которых стояли храмы, которые находились внутри

поселения. Дело в том, что в Америке первые храмы, первые святилища, первые платформы,

сперва небольшие, потом большие, крупные, уже десять, двадцать метров, появляются до того,

как появляется не то что город, а вообще поселение. Первые такие центры монументальные в

Перу известны уже в третьем, может быть, даже в конце четвертого тысячелетия до нашей эры.

Когда у нас нет даже деревень, люди жили где-то на хуторах и часто меняли образ жизни. А вот

эта платформа уже есть. Соответственно, когда появляется город, скажем, мексиканский

Теотеакан в начале нашей эры, это был большой город, в нем жило, как минимум, восемьдесят

тысяч человек, центр города – колоссальная пирамида, именно на ней, скорее всего, велась

при необходимости оборона.

Интересно, что наши современные города, они скорее похожи на города майя. Тоже

монументальный центр и отсутствие четких границ, не то, что стены, а вообще не понятно, где

кончается город, где начинается деревня, где кончается деревня, где начинается поле, где

кончается поле, где начинается лес. Это все постепенно одно переходит в другое. Так вот, на

Ближнем Востоке уже с докерамического неолита в девятом-десятом тысячелетии до нашей

эры совершенно другая картина. Поселения с четкими границами, со стеной. В дальнейшем,

когда военная обстановка действительно стала сложной, люди ввели оборону на стенах. Но,

может быть, не потому они первоначально строили стены, чтобы вести оборону, а наоборот,

они вели оборону на стенах города, потому что стены уже были. Тем самым они задали

традицию, которая продолжалась дальше и на Ближнем Востоке и, соответственно, в Европе.

Итак, технологии сельского хозяйства, земледелие, кирпич, дом, город – это все возникло

очень рано. Чего не хватало? Не хватало скотоводства. Вопреки тому, что думают вегетарианцы,

человеку совершенно необходимы животные белки, особенно детям. Конечно, можно

исхитриться и обойтись без них, но опыт показывает, на примере того же Вьетнама или Японии

что, как только в диету входит регулярное потребление животных белков, люди становятся

выше, сильнее и здоровее. В Натуфе и в начале докеромического неолита источником животных

белков была охота. Охота на антилопу, в основном. Антилоп было много, бегали они рядом по

степи. Но дикие животные есть дикие животные, они неподконтрольны человеку. Высказывалось

даже предположение, что натуфийцы одомашнили антилопу, но нет, они ее не одомашнили,

это было невозможно. Почему? Очень просто. Опять таки, здесь есть элемент случайности.

Для того чтобы животное стало из дикого домашним, для того, чтобы оно было ручным, по

всему миру люди сажали в клетку кого угодно, от орла да тигра и смотрели, что будет. Иногда

этот орел или тигр становился ручным, но он не становился домашним. Чтобы эти признаки

были переданы по наследству, должна произойти генетическая мутация, и эта мутация должна

быть передана по обеим линиям, и по мужской, и по женской. То есть, эти животные должны

дать потомство в неволе. А вот с этим уже существуют большие сложности. Для того чтобы

антилопа дала потомство, ей надо перед этим побегать двести километров по степи, а вот для

того, чтобы коза или овца дала потомство, ей, поскольку это горные животные, достаточно

двух квадратных метров скального карниза. Или двух квадратных метров хлева. Именно поэтому

первыми домашними животными стали козы и овцы, а вовсе не антилопы, и свиньи, про свиней

просто меньше известно. Вот эти животные, три – коза, овца, свинья – они появляются не

одомашненными уже десять тысяч лет назад. Неосознанно, вообще есть такая важная

закономерность, люди не могут изобрести то, чего они не знают.

«Изобрети то – незнамо что» – это невозможно. Фундаментальное открытие не

осуществляется по заказу, характерный пример – ни в XIX, ни в первой половине XX века

никто из фантастов не придумал компьютер. Робот придумали, а компьютер – нет. Почему?

Потому что это что-то такое, с чем мы никогда раньше не сталкивались. Компьютер, нельзя

сказать, кто изобрел компьютер. Компьютер возник в результате нескольких технических шагов,

пока стало ясно, к чему это все ведет. То же самое, никто не изобретал земледелие, оно возникло.

А вот когда оно возникло, да, после этого можно уже посмотреть, не стоит ли попробовать

посеять горох чечевицу или что-то еще. Так вот то же самое со скотоводством. Коза, овца и, по-

видимому, свинья были одомашнены случайно. Их никто специально не одомашнивал. Но после

того как появились домашние животные, вот тогда уже, по-видимому, на тысячу лет позже

специально одомашнили корову. И вот с этого времени можем говорить, что основы нашей

цивилизации были заложены. Основы нашей цивилизации не компьютер, не паровой двигатель,

не железо и ничто другое. Основы нашей цивилизации – это земледелие и скотоводство. Без

них мы не проживем. Без всего остального – как-нибудь исхитримся.

Что же было дальше? Очень важно, какие именно животные были одомашнены. Вот вторая

революция, которая, правда, уже связана не непосредственно с докерамическим неолитом, это

несколько другими культурами. Но в итоге, эти культуры восходят к тому же докерамическому

неолиту. Это вторичная революция в скотоводстве, связанная с вторичным использованием

продуктов скотоводства. Дело в том, что использовать корову на мясо, это примерно то же

самое, что жечь нефть в топках электростанций. Но может быть можно и даже нужно, но вообще

из нефти можно делать гораздо более ценные вещи, например бензин, не говоря о полимерах.

Так вот настоящая революция в сельском хозяйстве началась тогда, когда стали разводить корову

не на мясо, а на молоко. Это гораздо, примерно в 3 или 4 раза эффективнее. Если учитывать

расход энергии, расход калорий на выращивание продукта и тот выход, который мы имеем.

Корова как мясное животное может эффективно разводиться ну где-то, я не знаю, предположим,

может быть до широты Москвы, может быть меньше. Но как молочное животное ее вполне

можно разводить на широте Финляндии или Вологды.

Овца, опять таки, первоначально овца – это было животное, которое использовали на мясо,

что было неэффективно. Почему? Потому что овца, как это ни парадоксально сказать сейчас,

не имела шерсти. То есть шерсть она, конечно, имела, но, на самом деле, та шерсть, которая у

дикой овцы – это подшерсток. Вернее, это шерсть, которая не употреблялась, которая жесткая,

нетеплая, малоценная. А вот та шерсть, которая сейчас – это подшерсток дикой овцы.

Может быть, вы помните, как где-то уже десять или двенадцать лет назад в Тироле, на

границе Италии и Австрии нашли человека, случайно замерзшего в горах; это было пять тысяч

лет назад. Во что был одет этот человек? Он полностью сохранился и все, что на нем, тоже

сохранилась. В рубашку из травы. Почему из травы? Что за нелепость? Овца была у этих людей,

но не было шерсти. Не было шерстяной одежды. Шерстопрядение появилось где-то лишь в

третьем тысячелетии до нашей эры. И вот это было очень эффективно, потому что шерстяная

одежда и теплая, и дешевая. Она гораздо более дешевая, чем, скажем, одежда изо льна, ее легче

сделать.

В результате вот этих революций, революций в производстве молока, в изготовлении

шерстяной одежды, центром цивилизации стала именно Западная Евразия. Здесь возник гораздо