Волосы у девушки больше не были начёсаны, а прямыми струями спускались вдоль тела до пят, придавая ей схожесть с мультипликационной красавицей.

Вечером Алёна Игоревна смотрела на себя в зеркало и ловила себя на том, что всё чаще на неё накатывает раздражение, и примерка на себя роли компаньонки всё меньше соответствует действительности. Скорее живая кукла, попавшая в руки ребёнка. Она понимала, что жизнь Верны на самом деле ужасна, этакая яркая любознательная птичка в клетке. И как им двоим быть? Что дальше? Неужели это будет тянуться годами?

А ночью снились родные. Как ни запрещала думать себе о Земле женщина, во сне все ограничения слетели. Дочь с тёмными кругами под глазами не отнимающая трубку от уха вызванивающая больницы, полицию, знакомых. Сергей, бывший муж, расклеивающий объявления о пропаже, притихшие внуки. Во сне Алёна Игоревна кружила над своими родными, видела их тревоги, плакала с ними и вдруг почувствовала, что маленький Ванечка, внучек, смотрит прямо на неё и готов плакать.

-Ну что ты маленький, не плачь, ты же мужчина, - произнесла обычную фразу женщина.

Малыш кивнул.

"Слышит, он слышит и видит! Как такое может быть?" и чуть на эмоциях не проснулась.

-Ванечка, миленький, скажи маме, что бы не волновалась, не искала.

-Мама, - тут же закричал ребенок, - здесь бабушка.

Бросившая трубку дочь влетела в комнату к сыну и замерла. Первая её мысль была, что малыш пошутил, потом, что увидел душу умершей, и она не сдержавшись, заплакала.

-Мама, бабушка просит не искать её, - серьёзно проговорил ребёнок.

-Почему? - не особо задумываясь сквозь слёзы, спросила непоследовательная дочь.

-Ванечка, скажи слово в слово: "Маруська, хватит слёзы лить, переводи квартиру на себя, пока отцова принцесса на неё лапу не наложила".

Ребёнок похлопал глазами, но повторил, как просили, смакуя каждое слово. Дочь Алёны Игоревна по стеночке съехала на пол. Как только у её отца и его молодой жены появился малыш, так спутница жизни чрезвычайно активизировалась в плане отвоёвывания наследства для своего ребёнка.

-Солнышко, ещё скажи, - продолжила говорить Алена Игоревна через Ванечку, - что я жива, просто меня затянуло в другой мир, как в книжках пишут.

Малыш с удовольствием передал новость и с любопытством уставился бабушку, ожидая продолжения.

-Вернуться не могу, у них здесь магический бардак.

Ванечка даже жестикулировать начал, пытаясь усилить впечатления от слова бардак.

-Мама, это действительно ты? - вдруг выдала дочь.

Бабушка и внук покачали головами, осуждая сообразительность дочери.

-Ванюша, скажи ей, я сейчас сплю, и мне снится, что я с вами общаюсь. Но говорю правду, потому как вдруг это не сон, а возможность дать вам весточку.

-Бабуля, - воскликнул малыш, - ты не спишь, ты со мной говоришь и у тебя отличная причёска.

Женщина смутилась, Верна слишком буквально поняла "приподнять волосы" и разработала средство, не дающее волосам лежать, только торчком стоять.

-Но мама, как же ты так? - послышался новый вопрос от дочери.

-Не знаю Марусь, целый день было предчувствие, что что-то случится, но такого я сама не ожидала. Бац и всё.

Малыш тут же с важным видом передал всё маме.

-И...как там?

-Не очень, доченька, но я пристроилась.

-Бабушка, ты таешь, - воскликнул внук.

-Ванечка, все документы в комоде. Я вас всех люблю. Будьте счастливы, - крикнула напоследок женщина, уже осознавая, что удаляется от родных и просыпается вся в слезах.

"Ну, вот и ладно", успокаивала она себя, "главное, чтобы они там не тревожились. Ведь умереть, одно, а бабушка живая, здоровая в другом мире, это другое".

Привела себя в порядок, потом подумав, что необычайный сон, скорее всего подарок от сущности, крикнула.

-Дедушка Нарие, спасибо за возможность дать весточку о себе.

-Да, ладно, чего уж там. Твоя тревога меня доконала, слишком ты впечатлительная. С виду вроде спокойна, а в голове у тебя....

Продолжать не стал. Алёна Игоревна и сама знала, что есть она внутренняя, где всё переживается остро и подолгу, и есть она чиновник, который улыбается, приветлив, вежлив и молчалив. Да, жизнь научила её не раскрываться перед приятельницами, не лезть со своей правдой и порядочностью к другим, отступать и прогибаться. Но и всепрощением она не страдала, время всё расставляло по своим местам, и если подворачивался шанс отдать долг, она это делала не терзаясь.

Уснуть больше не получилось и, устроив себе ночное чаепитие, Алёна Игоревна с трудом дожидалась утра, гоняя мысли о дочери с внуками, о бывшем муже, ставшим молодым отцом, о своей жизни.

Вспоминала, как они с Сергеем с института вместе по жизни шли, как знакомые завидовали крепости их семьи. Многое было, трудности, радости, заботы. А потом в сорок лет Сергей стал руководителем в большой фирме, денег привалило, заграницу стали ездить, мир по-новому перед ними раскрывался, и вдруг стало заметно, что супруги погодки, что на мужа засматриваются двадцатилетние девчонки, а Алена не вписывается.

И всё же ещё пять лет они были счастливы вместе, но после сорока пяти всё стало меняться. Сергей расцветал, фитнесс, дорогая машина, одежда, он мужчина в самом расцвете сил, а Алена вроде ничего, тянется, успешно молодящаяся женщина.

Пять мучительных последующих лет для обоих и развод. Тихий, спокойный, муж даже ещё после часто приходил. Сядет на кухне, посидит, расскажет, как у него дела идут на работе, оставит денег и уйдет. А много ли ей надо одной, своей зарплаты хватало, а вот после визитов, женщина часами сидела, уставившись в одну точку, переживала накрывавшую глухую тоску. Но за три года успокоилась, переболела, отдалась работе, стала замечать, что есть мужчины, уделяющие ей знаки внимания, и жизнь не кончена. В пятьдесят три вдруг почувствовала себя свободной и интересной, устремилась к новой жизни, которая поманила и вдруг этот чертов портал.

Дождавшись утра, приведя себя в потребный для общества вид, землянка устремилась на своё рабочее место и немного опешила, когда крикнув у порога "доброе утро", она не услышала в ответ ничего. Однако барьера на вход не было и не очень понимания, куда направиться, она просто пошла к диванам. Дойдя до середины и оглядываясь в поисках хозяйки, женщина забеспокоилась. Тишина и пустота. Тогда она начала методично идти вдоль стен и искать какую-нибудь дверь. Вскоре очередной выверт дизайнерской мысли владетельницы оказался именно входом в спальню.

Леди Нарие сидела, завернувшись в шкурковое одеяло, и мрачно зависала в своих явно угрюмых мыслях.

-Леди Верна, - тихонько позвала Алёна Игоревна девушку.

Владетельница тяжело вздохнула и махнула рукой, приглашая женщину войти и сесть прямо на кровать.

-Что случилось, чем вы расстроены, - обеспокоилась иномирянка.

-Вроде бы и ничем, ведь всё уже давно не новость и привычно, - непонятно ответила девушка, - но тошно. Если бы вы знали, как мне тошно, - совершенно неожиданно она закрыла лицо руками и заплакала.

Алена Игоревна подскочила, как маленькую обняла, и, приговаривая глупости, принялась успокаивать.

-Ну что же вы, такая умница, красавица и плакать. Вы талантище, новатор во многих областях, с удивительным мышлением, богатейшей фантазией, прекрасно сложенная, с чутким добрым сердцем...

Леди долго не успокаивалась, но, в конце концов, неожиданно сказала, когда землянка начала повторяться в своих сладких словах.

-Красавица уже было, - немного гундося, снизу-вверх посмотрела на женщину, с укором.

-Значит чаровница, - не растерялась Алёна Игоревна и леди кивнула, принимая ответ.

-Знаете, дома было скучно, даже не так, тоскливо, - начала рассказывать Верна. - Я была уверенна, что выйду замуж и заживу! Но оглядываясь назад, понимаю, что самым счастливым временем был выбор жениха. Столько надежд, сколько мечт и разговоров о будущем. - Верна говорила, уставившись в одну точку, вспоминая себя в прошлом. - Вроде я владетельница, а всё одно надо мной владетель, так что я себе снова не хозяйка. Но это привычно. Самым неприятным оказались ночи с ним.