Стэлла моментально переместилась так, чтобы держать в поле зрения как новых, так и, возможно, новообретенных врагов в виде Игоря и морлока. Огромная глыба известняка последовала за своей хозяйкой. Подняв вверх руку, принцесса заставила камень взметнуться к десятиметровому потолку.

— Это что еще за Африка? — удивился Игорь. — Буркина-Фасо? Зимбабве? Среднее Конго?

'Это Избранные гуатан, — холодно ответила принцесса. — Местные аристократы. Они властны, безжалостны и амбициозны. Морлоки враждуют с ними с начала времен'.

И тут за спиной Игоря раздался громовой рев. Это детеныш морлоков, встретив извечных врагов своего вида, проникся тысячелетней ненавистью, передаваемой на генетическом уровне из поколения в поколение к представителям этой расы.

'Так, — подумал Игорь. — Нужно срочно что-то предпринять, иначе будет 'мясо'. Если гуатаны владеют этой долбанной магией не хуже принцессы, в таком случае в этой пещерке от всех нас останется лишь мокрое место…' — Он на секунду представил, как Стэлла и гуатаны перебрасываются огромными глыбами. Бр-р! Что же делать?

Обстановка 'накалилась' до предела. В воздухе витала угроза столкновения.

'Хоп!'

И Офриад, откинув обломок копья в сторону, выхватил меч. Это, по всей видимости, и послужило сигналом, а может быть и поводом, для атаки морлока. Дико взвыв, он бросился на заклятых врагов своего вида.

(Морлоки никогда не покидали своей реали, в которой были защищены от любого воздействия магии. Гуатаны со своими воинами частенько вторгались в их реаль для того, что бы поохотиться и по возможности пленить их молодняк. Если таковое случалось, они растили детенышей на манер домашних бойцовых животных, которые безоговорочно выполняли любую команду своего хозяина. Несмотря на то, что особым интеллектом эти страшные создания не обладали, их мозговую деятельность можно было сравнить с собачьей преданностью и сообразительностью земного шимпанзе, помноженных в три раза.)

Стэлла метнула в гуатанов кусок известняка и также устремилась в сторону противника.

Гуатаны разом выставили перед собой ладони, перед которыми образовалось красное сияние в виде двояковыпуклой линзы. Глыба врезалась в этот энергетический щит и с грохотом осыпалась на пол осколками.

Не раздумывая, Офриад последовал примеру принцессы и морлока.

Гуатаны разделились: каждый выбрал по одному врагу. Офриад был обескуражен: он-то ожидал, что чернокожие объединяться против морлока.

Стэлла успела подставить магический щит как раз в тот момент, когда в нее был выпушен столб огня. Пламя отрекошетило от щита и врезалось в потолок сверкающим фонтаном. На пол посыпался каменный дождь. Сблизившись с противником, принцесса вступила в рукопашную. Гуатан атаковал ударами ног. Стэлла едва успевала блокировать его удары. Наконец она дождалась, когда соперник пустил в ход руки. Перехватив кисть противника, она провела один из приемов, применяемый в школе боевых танцев дев Нуари. Резко крутанув кисть чернокожего, она бросила его на спину. Далее последовал болевой захват… хруст предплечья, и вот принцесса ударом ноги разбила гуатану кадык и шейные позвонки.

Сблизившись, спартанец чуть не пропустил первую атаку чернокожего. Он едва успел отскочить влево. Плечо обожгла огненная молния. Хорошо еще, что вскользь. Вторая молния ударила поверх его согнувшегося торса. Офриад метнулся вперед и долбанул гуатана кромкой гоплона. Кромка угодила в область правой ключицы, расколов ее на мелкие части. От удара тело гуатана врезалось в стену, после чего его голова познакомилась с острием Офриадова меча. Спартанец поразил левую глазницу чернокожего. Клинок покинул глазницу с хлюпаньем, вслед ему из глазницы выплеснулась желто-бурая жидкость, смесь содержимого глаза, мозга и крови. Чернокожий осел вдоль стены. Тяжело дыша, спартанец посмотрел в сторону поединка детеныша морлока и последнего гуатана.

Кхху, так звали детеныша, был полон решимости изведать на вкус черной плоти. Но, когда между ним и чернокожим осталось всего несколько шагов, тело гуатана взмыло в воздух. Серия коротких ударов длинных худых ног и костлявых кулаков осыпала туловище Кхху. Потом гуатан крутанулся волчком. Его хвост совершил полный круг, и острие пропороло брюхо морлока. Офриад невольно позавидовал великолепной акробатической подготовке чернокожего. Затем гуатан сделал стойку на правую ладонь и параллельно совершил великолепный по красоте и силе удар левой стопой в область виска морлока. Удар был такой силы и столь неожиданным, что не справились даже могучие шейные мышцы морлока. Голова детеныша врезалась в стену, оставив в ней глубокую выемку. После такого удара можно было смело рассчитывать, что череп морлока лопнет. Наверняка, так думал и гуатан. Посему и поплатился за это жизнью. Голова морлока отскочила от стены, как футбольный мяч. Но детеныш не утратил ориентации в пространстве. Удар огромного кулака пришелся в грудную клетку чернокожего; тело гуатана отбросило к противоположной стене, после чего содержимое его черепной коробки разбрызгало по всей пещере.

— Молодца парень! — почти радостно выкрикнул Офриад.

Воцарилась гнетущая тишина…

Детеныш морлоков внезапно прыгнул к убитому врагу и легко, даже как-то играючи, разорвал его грудную клетку. Масленно блеснули окровавленные ребра, мелькнуло навеки замершее сердце, бледная трахея, опавшие легкие… Морлок с хрустом выломал хребет. Игоря чуть не вырвало — вокруг хребта обвился толстый, еще шевелящийся червь цвета индиго. С кошачьим урчанием морлок слизал червя гибким красным языком и аппетитно захрупал.

— Бля… Это что такое, Стэлла?

— Это гуатан, — равнодушно пожала плечами принцесса. — Любимое лакомство морлоков.

Игорь отвернулся к стене. Его вывернуло наизнанку.

***

— Ты не можешь таскать везде за собой этого… это существо, Игорь!

— Да что ты ко мне пристала? Не видишь, он сам за мной идет, точно ручная собачонка. Что я, специально, что ли!? — возмутился он.

Стэлла оглянулась. Морлок громадной тенью скользил за их спинами. Принцесса поежилась и невольно ускорила шаг. Пещеры остались позади, и сейчас они двигались по узкому каньону.

— Как мы предстанем пред очами самого императора и предложим ему заключить военный союз с кланом Нуари, если нас сопровождает их заклятый враг? А вдобавок, мы только что отправили в небытие трех его соплеменников, остатки которых теперь переваривает утроба этого монстра?

— А нечего было в 'Африке' выпендриваться. Сказали бы: 'Добро пожаловать в нашу реаль', поднесли бы хлеб да соль, а так… пусть теперь выпендриваются в кишечном тракте Кхху.

— Кхху, Кхху… — утробно согласился детеныш.

— Стэлла, а, Стэлла, я вот в толк не могу взять, с чего это ты решила, что эта махина, — он указал пальцем за свою спину, — является именно детенышем, а не взрослой особью?

— Это видно по его ауре. Она еще окончательно не сформировалась.

— А чего тогда он такой амбал?

— Так видать, жрал в достатке, когда ему того хотелось. Сдается мне, что мы пригрели возле себя отпрыска их самого древнего рода.

— Он что, благородных кровей, как и ты?

Стэлла резко развернулась, и Игорь практически врезался в нее.

— Ты чего? — удивился он.

— Еще раз посмеешь сравнить мой благородный род с морлоками, и я — клянусь Эльфийской пущей, — вырву твое сердце собственными руками!

В ответ на эту тираду грозно зарокотал Кхху. Ему не нравилось, когда это длинноволосое существо повышало голос на… Равного. Да, Кхху принял Игоря, как Равный Равного. Только этим можно было объяснить то, что мелкий двуногий смог перехитрить самого морлока, да к тому же проявить к нему добрую волю. Такого не случалось с их видом никогда. Он это знал наверняка, так как в нем была жива память предков.

— Уйми своего пса, Игорь!.. Он действует мне на нервы. У меня так и чешутся руки отправить его в небытие.