– Нам нельзя туда идти!

Я уперлась руками ему в живот, так как Никлас стоял на ступеньку выше.

– Астари, ты чего? Так понравилось быть заложницей?

– Что ты, нет, конечно. Но они же тебя могут убить!

– Кто они? Что за глупости. Пойдем скорее, пока есть такая возможность.

– Ты не понимаешь! – я начала срываться на истеричные нотки.

– Это ты не понимаешь, – грубо перебил меня Никлас, схватив за плечи. – Какие-то люди напали на твоих похитителей. Кто-то убит, кто-то сбежал. Об их судьбе я знать не желаю. Единственное, чего хочу, так это убраться отсюда куда подальше, прежде чем еще что-то случится. Остаешься или со мной?

Из всех этих слов я выцепила наиболее важное:

– Кто напал и почему ты не пострадал?

– Вовремя спрятался. Ну, идешь, нет?

А что, если напавшие – люди моего отца, или имеют к нему отношение? Может и бывший опекун обо мне вспомнил, а я в бега ударюсь…

Не позволив мне погрязнуть в раздумьях, Никлас стащил меня с лестницы и повел к выходу.

Может раз нападение уже произошло, а Никлас не пострадал, то все обойдется?

– Куда мы?

– В конюшне могут остаться лошади. Нет – пойдем пешком. Сейчас, я только прихвачу какой-нибудь провизии, – сказал Никлас и скрылся за поворотом коридора.

Если оставил меня одну, значит и впрямь никого больше нет? Осматривать обстановку у меня не было никакого желания. Очень надеюсь, что мое пребывание в этом странном месте наконец завершится.

Никласа долго не было. Беспокойство не позволило мне остаться на месте. Нашелся мужчина в кладовой, расположенной в дальнем конце дома. Из-под двери пробивался лучик света, чуть освещая и коридор.

Первое, что я увидела, так это безобразное красное пятно, расплывающееся на рубашке Никласа.

Ноги подогнулись, и я стала оседать на пол, спиной скользя по косяку. В глазах потемнело.

– Астари! – вполне бодрым, а главное – живым голосом окликнул меня Никлас. – Что такое?

В нос мне ударил, хоть и не резкий, но весьма ощутимый алкогольный запах.

– Это вино? – хрипло прошептала я.

– Да. Оказывается, они тут неплохо устроились. А мне приходилось булочки тебе прятать…

Неловкая пауза прервалась глухим звуком упавшего мяса – выскользнуло из рук Никласа.

– Со мной все нормально, – ответила я на обеспокоенный взгляд мужчины.

Попыталась встать, но слабость еще не прошла. Я была вынуждена опереться на руку Никласа.

– Только не говори, что ты так испугалась за меня? – полушутливым-полурастерянным тоном спросил он. – Я же просто пролил вино…

– Хорошо, не буду, – проворчала я, смутившись.

Поднялась, отряхнулась и сварливо поинтересовалась:

– Все взял, помимо вина?

– Да, – он чуть откашлялся, тоже смущенный ситуацией. – Думаю, нам этого хватит, пока не доберемся до границы, – Никлас кивнул на сверток, куда все же не стал докладывать уроненное мясо – взял другое.

– Думаешь, позволят? – скептически заметила я.

– Попытаться стоит.

Нагруженные провизией, мы добрались до конюшни, где в стойле сиротливо стоял один единственный конь.

– Ну хоть один, да остался, – оптимистично произнес Никлас и принялся его седлать.

Я же осталась у входа и прислушивалась к подозрительной тишине. В темноте разглядеть ничего не удавалось и я, в случае чего, уповала только на свой слух.

Не помогло. Он подкрался совсем бесшумно. Грязное лицо мужчины было искажено мукой. Прошептав мне: “Беги!”, он выпустил арбалетный болт в Никласа. Я успела только чуть оттолкнуть мужчину, от чего болт попал Ниукласу не в сердце, а прошел ниже. Сам напавший завалился на живот и не подавал признаков жизни. На его спине виднелась огромная рана, походившая на ожог.

А дальше все было, как в моем видении.

– Надо же позвать помощь! – воскликнула я.

– Тут наверняка на несколько десятков фендов* никого нет, – чуть слышно прошептал Никлас.

Мне даже пришлось наклониться к нему, чтобы расслышать.

Оттащить хотя бы к куче сена я его не решилась – накидала сухой травы на усыпанный опилками пол, чуть передвинула, стараясь не сильно дергать Никласа, и села, положив голову мужчины себе на колени. Укрыть его было нечем, а в дом я поостереглась вернуться, да и бросать раненого не хотелось. Было опасение, конечно, что еще кто-то явится, но не оставлять же Никласа так.

– Пока доедешь до ближайшего поселения, я уже умру, – вполне спокойным голосом сказал Никлас.

– Ты что такое говоришь! Мы обязательно сейчас что-нибудь придумаем!

Он посмотрел на меня с любопытством. Такая странная эмоция для бледного лица умирающего.

– Я же не могу вот так тебя оставить!

– Добьешь?

Импровизированный бинт из нижней юбки вывалился у меня из рук.

– Да как же…

– Два варианта. Первый: ты отомстишь за мой неблаговидный поступок год назад. Второй: тебе меня станет жаль, и ты по-дружески или из человеколюбия прекратишь мои страдания.

Пока он говорил, я кое-как перевязала рану. Впрочем, совсем это кровь не остановило. Вот если бы я хоть немного обладала целительскими способностями. Но, увы, я даже крохотные царапины не могла залечить.

Дыхание у Никласа было неровным, рваным, выдох получался порой с хрипом. Поэтому я просила его помолчать, чтобы хуже не стало. Без толку. А потом я поняла: он же попросту заговаривал меня, отвлекал, чтобы я совсем не впала в панику. Может ему и впрямь не так уж и плохо? Темнеющая повязка и бледное лицо говорило об обратном.

Что еще сделать и как помочь я не знала.

– Верхом поездку ты не выдержишь… – размышляла я вслух.

– Это ты не выдержишь, – заметил Никлас. Спустя пару секунд пояснил: – Поддерживать меня на коне, чтобы я не упал.

Тоже верно.

– Не бросать же тебя здесь?

– Почему бы и нет, – не унимался мужчина. – Добивай или проваливай! Чего расселась?!

– Ты глухой? Я же сказала – не оставлю тебя так. А добить не смогу…

– Ну и дура.

На оскорбление отвечать не стала.

– Ну если ты остаешься тут ждать, пока я не умру, то может послушаешь мою предсмертную исповедь?

Я удивленно посмотрела на него. Горячка началась? Наоборот, лоб был даже слишком холоден.

– Тебе силы беречь надо. Не болтай!

– А на что мне эти силы? Кто бы сюда сейчас не вернулся, все равно мне не жить – добьют. Нет – сам помру. Если ты вдруг сжалиться не решишься. Может только на этот разговор и останутся силы. А мне надо выговориться. Понимаешь, надо!

Отказаться теперь уже не смогла – с моих ушей не убудет. Но время, потерянное… Или приобретенное для других целей?

– Как выберешься отсюда, зайди, пожалуйста в храм Оттара, помолись за меня, – и голос звучал так, как будто вот-вот умрет.

– Переигрываешь, – хмыкнула я. – Хорошо, я останусь пока послушать тебя.

– А в храм? – вопрос уже был задан серьезным тоном.

У меня даже дыхание перехватило. Он и впрямь собрался умирать. Я прочистила горло и пообещала:

– Обязательно зайду.

Хотя, посетить его собиралась с другой целью.

– Раз служителей Рауда поблизости нет, тогда ты меня слушай, – к концу фразы голос Никласа звучал все тише, с нездоровой хрипотцой. И это уже точно была не игра.

Он замолчал, как будто собирался с силами или мыслями.

А я начала жалеть, что осталась. Время утекало, а Николас вел себя так, как будто и не хочет, чтобы помощь к нему подоспела. Не мог же он так себя наказывать? Наверно, сомнения отразились на моем лице.

– Не успеешь. Поэтому исполни мое последнее желание… Хотя, предпоследнее – просто выслушай меня.

Я кивнула, поудобнее устроилась сама, накрыла Никласа плащом, который все ж нашла, и принялась слушать.

– Знаешь, почему я не учился в университете, а оказался в Школе Искусств?

– Знаю.

– Откуда? – удивился мужчина. Рассказывать, что была свидетельницей его допроса я не стала. – Впрочем, уже и не важно.

Он прикрыл глаза, но оставался в сознании. Как будто так ему было легче воспоминать.