— И ты не попытался удержать ее?

— Когда твоя тетка что-то вбивает себе в голову, с заметной горечью возразил он, — с ней бесполезно разговаривать. — Питер демонстративно посмотрел на компьютер. — Это все? Мне нужно работать.

Потеряв дар речи от его ответа и потрясенная его замечанием о Коуле, Анна, тяжело ступая, поднималась на второй этаж шале. Она с такой силой сжимала поручень, что у нее побелели костяшки пальцев.

Тяжелая дубовая дверь рядом с ее спальней распахнулась, когда Анна уже входила в комнату. На пороге в обнимку стояли Джули и Дру.

— Доброе утро, Анна! Кажется, не так давно звонил телефон? — Джули бросила на мужа счастливый взгляд. — Мы с Дру были в душе.

Анна постаралась подавить охватившую ее зависть. Ей нельзя жалеть о том, что она не может принять душ вместе с Коулом, ведь между ними стоит препятствие — ее работа.

— Анна, что-то случилось? — встревожилась Джули.

— Да, — призналась она, но быстро поняла, что здесь, в холле, невозможно разбирать проблему, возникшую у нее с Коулом. — Случилось с… тетей. Мама позвонила и сказала, что Миранда вернулась в Питтсбург.

Джули испуганно охнула и прикрыла рот рукой.

Анна рассказала им о разговоре с дядей Питером.

Они обсуждали, как помочь склеить давший трещину брак, когда Анна услышала скрип отрывающейся двери.

Должно быть, молодожены тоже услышали его, потому что их взоры устремились в спальню.

Коул появился из ванной, вытирая полотенцем густые темные волосы. Он побрился, и на нем были только расстегнутые на поясе джинсы. Позади виднелась неубранная кровать со смятыми простынями, производившими такое впечатление, будто их отбросили в сторону, потому что они чему-то мешали.

Коул слегка улыбнулся и махнул им рукой. Глаза Джули лукаво заискрились, когда она перевела взгляд на Анну.

— Очень печально, что так обстоят дела с тетей Мирандой и дядей Питером, но, похоже, что кое для кого поездка получилась очень даже неплохой.

— Это совсем не то, что ты думаешь, — начала Анна, но улыбка Джули стала еще шире.

Анна проследила за взглядом сестры и увидела короткую шелковую ночную рубашку и трусики, валявшиеся неподалеку от кровати. Утром она не удосужилась поднять их с пола.

— Мне кажется, это как раз то, что я думаю, — прошептала Джули сестре. — Единственное, что можно сказать: браво, Анна!

Она поцеловала сестру в щеку, как будто поздравления с тем, что Анна переспала с Коулом, были в порядке вещей. А ведь он ее сотрудник, человек, который охотится за ее местом!

— Мы поговорим о тете Миранде и дяде Питере позже, — объявила Джули нарочито громким голосом.

Она потянула Дру за руку, уводя его от спальни.

— Подождите! — окликнула их Анна, но парочка уже спускалась вниз в уверенности, что она жаждет остаться с Коулом наедине.

Закрыв дверь, Анна прислонилась к ней спиной. Как все это могло произойти?

— Питер еще здесь? — спросил Коул, копаясь в своей сумке.

— Да, — ответила Анна, — и не похоже, что в скором времени он намеревается ехать куда-либо.

Он поднял на нее глаза.

— Ты сердишься?

— Да.

— Послушай, я знаю, что тебя огорчают проблемы, возникшие в отношениях Питера и Миранды, но самое лучшее для тебя — не вмешиваться.

— Почему? — возмутилась она, взмахнув руками. — Все вмешиваются в мои дела. Из-за тебя все семейство пребывает в полном убеждении, что у нас связь.

— Мы переспали, Анна, — спокойно заявил Коул, чем разъярил ее еще больше.

— Разве все должны знать об этом?

— Я не говорил им.

— Ты намекал матери, — сказала она. — Ты вышел из ванной полуголым.

— Я оставил рубашку в комнате, — возразил Коул. — Откуда я мог знать, что ты будешь стоять у широко распахнутой двери?

— Значит, это я виновата?

— О чем ты говоришь?

— О том, как моя семья сводит нас.

— То, что мы переспали, не имеет никакого отношения к твоей семье.

— Ты просто сумасшедший, если думаешь так!

Миранда устроила, чтобы у нас была комната с одной-единственной кроватью.

— Но ведь мы сами решили заняться любовью.

— Нет, нет, — возразила Анна, качая головой. — Не в этом суть. Их старания свести нас не означают, что я им поддамся. К тому же я помню, что ты все еще стремишься захватить мое место!

— Я думал, что мы уже обсудили вопрос о работе.

— Работа делает меня тем, кто я есть, — заявила Анна и затрясла головой. — Сейчас я не могу разбираться с этим. Я не могу разбираться с тобой!

— Похоже, тебе нужно успокоиться. — Он натянул рубашку и носки и обулся.

— Неужели?

— Да, — подтвердил Коул, холодно глядя на нее.

Одевшись, он добавил:

— Мы можем поговорить позже, когда бы будешь более разумной. Я ухожу.

— Уходи! — бросила Анна и поморщилась, когда он громко хлопнул дверью.

Она опустилась на кровать и обхватила голову руками. Ей хотелось окликнуть Коула хотя бы только для того, чтобы убедиться, что он не намеревается сделать какую-нибудь глупость вроде скоростного спуска с горы на лыжах.

Но она сдержала себя.

Чем больше времени она будет проводить с ним в спальне, тем меньше она будет помнить, почему ей нельзя совмещать работу с удовольствием.

Коул с трудом шел по снегу в тяжелых ботинках.

Он волочил за собой надутый черный резиновый баллон, к которому был прикреплен лавинный шнур.

Баллон напоминал огромную покрышку без протектора. Одна сторона была совершенно гладкая.

Он остановился, оглядывая холм, предназначенный для спуска.

Четыре буксира, установленные на вершине холма, тянули вверх баллоны, на которых сидели смеющиеся и улыбающиеся люди, поднимавшиеся навстречу громким звукам поп-музыки.

Двенадцать трасс, извиваясь, спускались с вершины. На них были повороты, ухабы и миниатюрные перегородки из снега, чтобы предотвратить переезд с одной трассы на другую. На холме собралось несколько сотен людей, и добрых семьдесят пять процентов из них составляли дети.

Чудесно! — саркастически подумал Коул, шмыгнув носом и собираясь с силами, чтобы противостоять удивительно холодному порыву ветра.

Мало того, что за лучшей ночью, которая когда-либо была у него, последовало худшее в его жизни утро, так теперь его ожидает не менее отвратительный день.

Одного взгляда на холм и того факта, что даже в перчатках у него замерзли пальцы, оказалось достаточно, чтобы понять: это не его стихия.

Он предпочитает быструю езду на велосипеде в теплый солнечный день.

Но чтобы дать Анне время остыть немного, ему нужно попытаться мужественно перенести это испытание.

Он уже понял, что их совместная работа является для нее проблемой. Черт, учитывая тайну, которую приходится скрывать от нее, его положение стало явно затруднительным. Ему казалось, что прошлой ночью им удалось решить эту проблему, потому что их отношения перешли на уровень, который не имеет никакого отношения к работе.

По утоптанному снегу Коул дотащил баллон до буксира. Он ожидал своей очереди с таким чувством, как будто отправлялся на виселицу.

— Послушайте, мистер, вы собираетесь стоять здесь целый день?

Замечание исходило от оператора буксира, который чавкал жевательной резинкой и выглядел не старше семнадцати лет. Его работа заключалась в том, чтобы накидывать конец лавинного шнура на тяжелый пластиковый крюк, который поднимал баллон на гору.

— Садитесь! — приказал подросток, сопроводив свои слова повелительным жестом.

Коул плюхнулся на баллон, который резко рвануло вверх.

— Если вы сядете так в следующий раз, вы его спустите! — крикнул ему вслед оператор.

Все взоры приковались к Коулу. Девочка-подросток, садившаяся на баллон позади него, громко хихикнула.

У него возникли сомнения, выдержит ли веревка все его сто четыре килограмма, но оказалось, что он все-таки медленно ползет вверх по горе.

Не так уж плохо, подумал Коул, глядя на покрытые снегом сосны и чистое голубое небо. Могло быть даже приятно, если бы не этот ужасный холод.